Поцелуй смерти

Возможно, она и была, совсем чуть-чуть.

Она отбросила волосы с плеч, и подумал о гриме. — Что ты думаешь о темной подводке для глаз? — спросила Клер, что было совершенно излишним, потому что Ева никуда не ходила без темной подводка для глаз. Это был ее модный инструмент номер один.

Ева тут же схватила свои инструменты для макияжа и начала красить глаза Клер за нее. Когда она снова проверила, Клер выглядела… очень таинственно. Ее лицо приобрело глубину, тень и тайну.

Ничего себе. Это было удивительно, что может сделать небольшое изменение.

И не много сна, подумала Клер. Она чувствовала себя лучше, чем в предыдущие месяцы, зная, что никто не скрывается за углом, чтобы похитить ее, жевать ее шею, или иным образом представлять серьезную опасность.

„Ты выглядишь совершенно фантастически“,сказала Ева."Очень соблазнительно“

„Не в буквальном смысле, как мы надеемся“.

„Идея заключается в том, что бы ты сразила всех наповал, сладенькая. Я не думаю, что я должна объяснять эту часть“

Шейн вывернул из-за угла витрины с двойной охапкой футболок, каждая из них оскорбляла кого-то в Морганвилле, и остановился при виде их обеих. Его рот открылся и закрылся. Ева отступила, но Шейн этого не заметил — его глаза были устремлены на Клер, и он выглядел так, словно его ударили по лбу.

„Как я выгляжу?“ Спросила она, но это был совершенно нелепый вопрос, учитывая то, как он смотрел на нее.

Он бросил футболки и поцеловал ее, долго, сладко и крепко, и она чувствовала себя, словно внутри произошел свирепый удар радостного шторма, дикого, безумного и свободного.

Близнецы Готи МакГота, в их коже и шипах с окрашенными волосами, фыркнули и ушли, явно оскорбленные видом такого большого количества счастья в одном месте.

Когда Шейн поднял ее, Клер сказала „Может быть, мы должны на самом деле купить вещи, прежде чем праздновать?“

„Зачем ждать?“

И он снова поцеловал ее.

Даллас был удивительным. Всё свет, головокружительные здания, сумасшедшие объемы трафика, шум, людей. После долгого утреннего шоппинга, Клэр была как уставшая собака, слишком устала, и ошеломленной, чтобы даже правильно восхищаться, насколько удивительный их отель, со всем из стекла и мрамора и фантастической мебелью. Майкл не должен быть в студии до восьми часов вечера, так что она упала на кровать и спал в одежде, в течение длительного времени. Когда она проснулась, Ева как раз заканчивала ее макияж-обратно в гот Girl Gone и проверяла ее кружевные черепа на платье мини в зеркале. Ее ноги выглядели выше, чем все тело Клер.

„Ничего себе“ пробормотала Клер, и села. В зеркале она увидела, насколько ужасны могут быть ее волосы после сна. „Эй.“

„Шоу было потрясающим“ сказала Ева, и повернулась, приглаживая платье. „не слишком?“

„Для Морганвилля? Да. Для Далласа? Без понятия. Но ты выглядишь фантастически“

Ева улыбнулась, тайной улыбкой, и ее глаза ярко засверкали

Очевидно, она думала о Майкле

Клер зевнула, соскользнула с постели и пошла опробовать душ. Тридцать минут спустя, ее волосы распушились в относительной привлекательности, она была чистой, сухой, одетой в джинсы и ее лучший милый синий топик, который очень нравится Шейну, как он говорил. Она даже остановилась на небольшой макияж, хотя она знала, что это безнадежное дело, учитывая наряд Евы.

Шейн постучал в их дверь минут через десять, и, когда она ответила, он выглядел сонным, но спокойным. Свежий после душа, каким она всегда любила его видеть: его волосы были в еще большем беспорядке, чем обычно, как если бы он сушил их, а потом про это забыл. Она пригладила их. Он поцеловал ее, и крикнул: — Эй, Ева? Сумасшедший поезд уходит с вокзала!

„Я иду!“ задыхаясь Кричала Ева, и вышла из ванной, снова приглаживая свое платье.

Шейн моргнул, но ничего не сказал."Майкл ждет. Он сходит с ума из-за того, что он опаздывает“

„хорошо, но он не опоздает“, сказала Ева „Я выгляжу хорошо? Как подружка рок-звезды?“

„Нет“, сказал Шейн, и когда она выглядела обиженной, он засмеялся."Ты выглядишь лучше, страшная девочка“

Она послала ему воздушный поцелуй и направилась в коридор. Майкл расхаживал рядом с лифтами, потрескивая от нервного напряжения; его снаряжение было навалено вдоль стены, и у него было странное, замкнутое выражение лица, исчезнувшее в ту же секунду, как он увидел Еву.

Клер вздохнула от полноты счастья, когда Майкл поцеловал свою подругу и наклонился, чтобы что-то прошептать ей на ухо — то, отчего Ева засмеялась и прижалась к нему еще ближе.

Шейн закатил глаза. „Я думал, ты в спешке, человек“.

„Никогда в такой большой спешки,“ Майкл сказал, и поднял одну из гитар.

Шейн поднял другую и предложил ему кулак для удара. — Пойдем, зажжем, Майки. — Майкл молча в течение секунды смотрел на него. Шейн держался спокойно, и сказал: — Майкл. Ты можешь сделать это. Поверь мне.

Майкл сделал глубокий вдох, сделал удар кулаком, и кивнул, когда нажал кнопку лифта вызова.

Машина стояла внизу — большой черный автомобиль, как лимузин, только наяву — с водителем в черной куртке. Он подал Еве руку, потом Клер, Майкл и Шейн заняли первый ряд сидений. Гитары убрали в багажник, предположила Клер.

Майкл был бледен, но когда он таким не был? Он потянулся через открытое пространство и взял Еву за руку, когда машина тронулась с места. — Любовь твое платье, — сказал он.

„Люблю тебя“, сказала она, очень легко. Его брови немного поднялись, и он улыбнулся.

— Я как раз собирался это сказать.

— Я знаю. — Ева похлопала его по руке. — Я знаю, что ты собирался. Но ты парень. Я думаю, что я просто тебя опередила. Ты будешь великим, знаешь.

Они ничего не говорили оставшиеся минуты поездки; крыша над их головами была прозрачной, что давало им великолепный вид на высокие здания и разноцветные огни. Клер чувствовала, как колотится ее сердце. Это происходит на самом деле. Она не могла представить себе, что творится в голове Майкла… или в его сердце. Это было похоже на сон. Морганвилль был похож на сон, один из тех, что случается с кем-то еще, и мысль, что они оставили бы эту реальность и вернулись к той…

Шейну не надо возвращаться, снова подумала Клер. Среди их четверки, он был единственным, кто мог уйти и кого ничто в Морганвилле не держало.

Ничего, кроме нее, в любом случае.

В студии, которая располагалась в простеньком промышленном здание на окраине города, водитель выгрузил гитары и проводил их внутрь, где ожидали двое людей, сразу же сосредоточившихся на Майкле. Клер, Ева и Шейн вдруг стали его окружением, что было забавно и своего рода пугающе, следующими за двумя людьми из студии звукозаписи, объясняющих Майкл процесс.

Шейн нес обе гитары. И делал он это с улыбкой, что ясно показывало, как горд он был своим другом. Майкл выглядел возбужденным — он был сосредоточен на каждом слово, и Клер могла видеть, что он уже настроил себя на режим выступления, то самое, что меняло его, когда он был на сцене.

Около двери студии, один из двух студийных ребят, повернулся и протянул руку Еве, Клер, и Шейну. — Вам, ребята, придется подождать в соседней комнате, — сказал он. — Через эту дверь. Он указал на толстую металлическую дверь с окошком и взял гитары у Шейна. Затем он бросил им короткую усмешку. — Он будет великим. Поверьте мне, его бы здесь не было, не будь он таким.