Поцелуй со вкусом мечты

Он, казалось, был доволен собой.

Чейз находился в двенадцати футах от них. Келпи следовала за ним.

— Ну же, делай, что тебе говорят, — нетерпеливо прорычал Уэйн.

Саммер сделала шаг вперед.

— Но я скажу, что меня заставили.

— Может быть, они поверят тебе, а может быть, и нет, — невозмутимо произнес он.

Он хотел их убить! Она вдруг стала в этом совершенно уверена. Он взволнован, потому что намеревался их убить. Она невольно перевела взгляд на лицо Чейза.

Чейз не допустит, чтобы Уэйн навредил ей. Если она сможет еще немного продержаться, Чейз сделает все, что нужно. Он спасет Рики. Если она еще немного продержится.

Теперь он находился очень близко за спиной Уэйна.

Она не должна допустить, чтобы Уэйн услышал шаги Чейза.

— Как я догадываюсь, тебе заплатил Флетчер, — сказала Саммер, подойдя к Уэйну.

В эту секунду Чейз прыгнул, ударив Уэйна по руке. Оба покатились по полу, Саммер бросилась к Рики.

— Мама! — услышала она сдавленный голос Рики. — Мама, со мной все о'кей!

— Беги к телефону, — велела она сыну, увидев, что Уэйн полоснул ножом по руке Чейза. — Позвони в «911» и не возвращайся сюда!

Саммер схватила дробовик. Ключица у нее болела, но она подняла оружие.

Уэйн, схватив одной рукой Чейза за горло, пытался нанести удар ножом.

Саммер больше не колебалась. Она прижала оба ствола дробовика к щеке рыжеволосого человека.

— Я не шучу, Уэйн, — сказала она дрожащим голосом. — Не думаю, что тебе хочется умереть!

Воцарилась тишина. Наконец Уэйн сказал:

— Нет, мэм! Полагаю, нет.

С этими словами он медленно положил нож.

Глава двенадцатая

Все, с кем Саммер пришлось увидеться в этот вечер, от помощника шерифа, пришедшего сюда первым, до медиков «Скорой помощи» и трех соседей, которые взялись навести порядок в конюшне, считали себя обязанными сказать ей, какая она идиотка, что пошла против бандита с ружьем, заряженным солью.

Когда «скорая помощь» увезла Чейза в больницу, шериф и Саммер остались вдвоем в гостиной. Рики уже спал в постели, куда его перенесли после того, как он заснул, свернувшись калачиком возле матери, пока полицейские медленно делали свое дело.

— Может быть, если бы у меня был револьвер, а не дробовик, я бы рискнула и выстрелила!

— Что ж, — сказал шериф Уилсон, — вероятно. И неважно, чем было заряжено ваше ружье. Когда вы прижали оба ствола к голове этого негодяя, вам достаточно было нажать на курок, и вы бы убили его даже солью!

Саммер вспомнила кровь на руке и груди Чейза, спрятанную за спиной руку Уэйна с ножом и содрогнулась.

Шериф добродушно похлопал ее по левой руке, снова подвешенной на перевязи.

— Вы уверены, что я не должен сообщить о происшествии тете Мод? — Уилсон был одним из племянников Мод. — Она будет здесь в мгновение ока и составит вам компанию!

Саммер помотала головой.

— Чуть позже.

Когда она отправится в город проведать Чейза в больнице, то попросит Мод посидеть с Рики. Разумеется, Чейз всячески упирался и не хотел ехать в больницу, но даже крепкому, выносливому ковбою не под силу заштопать собственную руку.

Саммер удалось улыбнуться шерифу.

— Не обижайтесь, но сейчас мне хочется побыть одной!

Однако шериф дождался телефонного звонка, одного из своих подчиненных, сообщившего ему, что полиция взяла Флетчера под стражу.

— Пока мы не получим показаний Уэйна Редринджера, под залог его не выпустят, — удовлетворенно произнес он. — Вам нечего волноваться, что он побеспокоит вас!

Саммер хотелось, чтобы все ушли, но, как только за шерифом закрылась дверь, на нее навалились страх, одиночество и ночная темнота.

Ослабевшая, она сидела на кушетке, закутавшись в плед, и прокручивала в голове события прошедшей ночи.

Она вспоминала. Она не могла заставить себя перестать переживать и знала, что еще не скоро сотрется из ее памяти, в какой опасности были самые дорогие для нее люди. Совершенно обессиленная, она тихо плакала, думая о Рики.

При мысли о Чейзе ее слезы высохли. Он пострадал, но не умер! И не ушел! Пока.

Он был прав, черт возьми! В некотором смысле даже небольшое горе лучше неуверенности риска... а надежда вообще самое рискованное чувство. Это правда, что в своем усилии что-то сохранить в себе она никогда не приглашала его в свою спальню!

Но он не прав, заявляя, что она сама облегчила его отъезд, потому что втайне именно этого и хотела, этого и ожидала от него.

Гордость не позволяла ей сдаться и умолять его остаться.

В конце концов ближе к рассвету она задремала на кушетке, по-прежнему закутанная в платок.

В заднюю дверь кто-то вошел, и она тотчас же проснулась. В то же мгновение ей все стало ясно. В этом не было никакой логики, но она все поняла. И нисколько не удивилась, увидев Чейза.

Он выглядел ужасно. Не одежда — на нем была накрахмаленная рубашка защитного цвета. Но волосы его были все в грязи и крови, а под загаром проглядывала нездоровая бледность.

Губы у нее пересохли от волнения, и ей понадобилась минута, чтобы заговорить.

— Почему ты не в больнице?

— А мне незачем было там оставаться, — ответил он, — раз меня заштопали, накачали антибиотиками и еще какой-то жидкостью, чтобы возместить потерю крови.

— Похоже, ты виделся с помощником шерифа!

Он смущенно пожал плечами.

Почему он не говорит? Почему он не улыбнется, не обнимет ее, не спросит, как Рики или как она, если его это волнует?

— Хочешь выпить кофе или отправишься спать?

Он заколебался.

— Я пришел собраться, — выдавил он наконец. — Я уезжаю.

— Сейчас? — спросила она. — Ты уезжаешь сейчас?

Да, он покидает ее сейчас, когда ей не на кого положиться, сейчас, когда ей так нужна поддержка и забота! Это своего рода хирургия. Он вырезает себя из ее жизни одним быстрым, грубым движением. Она будет ненавидеть его, но, ненавидя, быстрее забудет.

— Так лучше. Через двадцать минут я упакуюсь и буду полностью готов. Если не возражаешь, я еще раз одолжу у тебя пикап.

— Ты, конечно, можешь уехать от меня, но будь я проклята, если дам тебе ключи!