Поцелуй в темноте

Потом он вызвал другого инспектора, который засвидетельствовал, что ветер дул в другую сторону, так что зверь не мог заранее учуять охотника. Следующим свидетелем-экспертом, приглашенным Митчем, был ветеринар, который показал, что пума страдает близорукостью.

Дженни ткнулась в рассказчицу носом.

– Не догадываешься, к чему он клонил? Ничего, об этом никто до поры до времени не догадывался. На самооборону это было непохоже. Он показал фотографии охотника в камуфляже и продемонстрировал, как тот прятался в высокой траве и дул в манок, подманивая индеек на расстояние прицельного выстрела.

Ройс оперлась о буфет. Она до сих пор испытывала восхищение от прыти своего адвоката. Митч был непревзойденным защитником. Если и он ее не спасет, значит, ее просто невозможно спасти.

– Заключение было просто блестящим. Митч сказал: поставьте себя на место пумы. Вы бродите по своему участку в поисках обеда и замечаете нечто в высокой траве. Это нечто похоже на индейку. И голос индюшачий. Вы принюхиваетесь, но ничего не можете учуять. «Индейка!» – решаете вы. Это очевиднейшее ошибочное опознание! Пума приняла беднягу за индейку!

Ройс в восторге хлопнула по полу ладонью и закатилась смехом, подражая зрителям телепередачи, в компании которых веселилась недавно в конторе Митча.

– Так просто, так очевидно, но никому и в голову не пришло. Пума обозналась!

Дженни потешно наклонила голову. Ройс заметила в углу какое-то движение. Она резко обернулась и увидела Митча. Он предстал перед ней полуобнаженный, темные волосы курчавились на груди, торс обтягивали спортивные штаны, вылинявшие от бесчисленных стирок. Он когда-нибудь надевает дома рубашку? Нет, вы только поглядите! Она не сомневалась, что под узкими штанами у Митча ничего не надето – об этом свидетельствовали бесстыдные очертания его мужских принадлежностей.

– Подлец! Вечно ты ко мне подкрадываешься.

Он широко улыбнулся – видимо, эта улыбка служила ему для того, чтобы добиваться расположения самых непреклонных присяжных. Можно было подумать, что она сделала ему изящный комплимент.

– Как-никак я здесь живу.

– И давно ты подслушиваешь?

– Начиная с сексуального места. – Он нагло подмигнул. – Очень интересно.

Именно этого она и боялась. Теперь он знает, что она считает его привлекательным мужчиной. Они даже переночевали в одной постели – правда, без всяких осложнений.

– Как ты умудрился так быстро вернуться?

– Нацисты-экологи подбросили меня на своем самолете.

– Так ты называешь экологическое общество? Ну и циник!

– Не циник, а реалист. Они добились большой власти и убедили всех в своей высокой морали. Теперь им под силу застопорить развитие или лишить людей работы, если им вздумается спасать какого-нибудь москита.

– Но у них на счету много добрых дел. Помнишь…

– Не хочу спорить. Лучше отпразднуем мою победу. Достань бокалы для шампанского. – Он указал на буфет.

Ему есть что праздновать, подумала она. Он в очередной раз сделал невозможное.

Пока она доставала бокалы, он сходил наверх и спустился в майке. На майке был нарисован здоровенный пес и красовалась надпись: «Если не можешь бегать со взрослыми собаками, оставайся на крылечке».

Снаружи уже сгущались тени; дом как бы расплывался по саду, готовясь к встрече прохладного летнего вечера. Легкий ветерок шевелил густую листву плюща, скрывающего каменную кладку высокой стены вокруг сада. Митч опустился на траву под каштаном, Дженни улеглась рядом с хозяином. Ройс проявила осмотрительность и устроилась на некотором, пусть небольшом, удалении.

Митч откупорил бутылку и протянул Ройс полный бокал. Она чокнулась с ним, несколько сократив для этого разделявшее их расстояние. Отсюда она могла различить каждую длинную, загнутую ресницу на его веках.

– За тебя и за пуму.

– Мы пьем за тебя, Ройс.

– За меня? – Она едва не расплескала свое шампанское. – С какой стати?

Он ласково провел по ее щеке костяшками пальцев и задержал взгляд на ее губах.

– Ты выдержала адские муки. Теперь в конце тоннеля появился свет.

– Какой свет?

– Порой все в жизни складывается так плохо, что человек теряет надежду. Но если ему хватает терпения, то он обязательно увидит свет, прорезающий тьму.

Она вспомнила свои догадки насчет его нелегкой юности и заподозрила, что он имеет в виду не только ее, но и себя. Разумеется, не все безнадежно. Ее интервью было невероятно успешным, его успели показать уже сотню раз. Судя по последнему опросу, в ее виновность верили теперь гораздо меньше людей. Это стало результатом деятельности консультанта по прессе, который удачно организовал утечку информации о Ройс. Неужели публика настолько легковерна, что готова принять за чистую монету уверения, что она вовсе не авантюристка, а интеллектуалка, труженица, посвящающая все время сочинению стихов и чтению философских трактатов, а в минуты отдыха наслаждающаяся документальными фильмами о дикой природе?

Не исключено. Случаются же чудеса. Судья Рамирес отсрочила процесс, хотя даже Митч не питал надежды на положительное решение.

– А когда увидел свет ты, Митч?

– В тот день, когда завербовался во флот. Я… – Он осекся, поняв, что нарушает зарок молчания. – Вопросы здесь задаю я. Угадай, что Пол обнаружил в описи имущества Линды Аллен?

Судя по блеску торжества в его глазах, в комнате осведомительницы было найдено что-то очень важное, но что?

– Пропавший ключ от твоего дома! – Он дотронулся своим бокалом до ее бокала. – За свет!

Господь милостив, подумала Ройс. Значение этой находки трудно было переоценить.

– Она показала под присягой, что увидела меня на одной вечеринке. Я якобы пригласила ее к себе, сама открыла дверь и впустила ее.

– Очевидно, кто-то дал ей ключ или объяснил, где его найти. – Митч наклонился к Ройс и взял ее за подбородок своими теплыми пальцами. – Никому ни слова об этом, даже Уолли.

– Но если ты собираешься использовать ключ как улику, то разве ты не обязан поставить в известность прокуратуру?

– Обязан. Но мы уже обменялись документами. – Он пригубил шампанское. – Боже, это целые бумажные завалы! Теперь еще прибавились эти нацисты-экологи: показания, истребования документов, списки свидетелей… Какая там пятнистая сова – целые леса гибнут каждый год под юридической лавиной! Скажем, твоей подружке Талии посвящено сто сорок семь страниц. А ведь ее показания исчерпываются парой фраз: ты мол, осталась без гроша и угрожала ограбить банк, чтобы оплатить свою свадьбу.

При упоминании о Талии Ройс опечалилась. Конечно, Талиа пришла подбодрить ее в суд и прилежно звонила ей каждый вечер. Одновременно она продолжала встречаться с Брентом, убеждая Ройс, что делает это исключительно с целью помочь ей.