Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн

В общем-то, уже одно то, что он никаким образом не попытался избавить себя от необходимости показать мне эти воспоминания и не просил отсрочки, служило доказательством в его пользу. Конечно, он мог их загодя изменить, но и портрет уверял меня в его невиновности, а я здорово сомневалась, что на портрет покойного можно наложить Империус, например. Однако посмотреть воспоминания я все-таки не отказалась…

***

– Зачем? — начал Северус без всяких предисловий. — Зачем вы надели это кольцо? На него наложено заклятие, вы не могли этого не знать… Зачем вам вообще понадобилось его трогать? – говоря все это, он одновременно вливал Дамблдору в рот какие-то зелья. Тот едва-едва приходил в себя, а почерневшая и иссохшая рука лежала словно сама по себе.

Кольцо Марволо Мракса лежало на столе перед Дамблдором. Оно было разбито. Рядом лежал меч Гриффиндора.

Дамблдор поморщился:

– Я сделал глупость. Не устоял перед искушением…

– Каким искушением? – Дамблдор молчал.
– На это кольцо наложено заклятие исключительной силы. Самое большее, на что мы можем надеяться, — это ограничить его действие одним участком. Пока мне удалось запереть его в одну руку. Вы с ума сошли! – прорычал Северус, находившийся в явном бешенстве. Я почти никогда не видела его злым, и невольно сжала руку настоящего Сева, приобнявшего меня тут же за талию.

Дамблдор приподнял свою почерневшую, ни на что уже не годную руку и осмотрел её с таким выражением, как будто ему показали любопытнейший экспонат.

– Отличная работа, Северус. Сколько мне осталось, как считаешь?

Дамблдор говорил обычным тоном, как будто спрашивал прогноз погоды.

– Не могу сказать. Может быть, год. Максимум год. Сдержать такие чары навсегда невозможно. Они будут сильнее со временем и удержать их я не сумею. И никто не сумеет.

Дамблдор улыбнулся. Похоже, его не очень взволновало, что жить ему остаётся меньше года.

– Вы что, думали, что, разбив кольцо, вы разобьёте чары? – посмотрел на осколки кольца Северус.

– Что-то в этом духе… Я, видимо, был просто не в себе… — сказал Дамблдор, с усилием выпрямляясь в кресле. — Ну что ж, это сильно упрощает дело. Я имею в виду тот план, который выстроила вокруг меня Беллатриса. План заставить этого бедного мальчика, Малфоя, убить меня.

Северус медленно опустился в кресло напротив Дамблдора, хмурясь.

– Она и не ждёт, что Драко добьётся успеха. Это просто наказание за недавние промахи Люциуса. Медленная пытка для родителей Драко, вынужденных наблюдать его провал и наказание. Она сказала, что делать это буду я, я же рассказывал. Скорее всего я.

– То есть она думает, что потом шпион в Хогвартсе ей больше не пригодится?

– Да, она думает, что школа скоро будет в наших руках.

– А если она и правда окажется в ее руках, — сказал Дамблдор таким тоном, как будто речь шла о чём-то постороннем, — вы даёте мне слово сделать всё, что в ваших силах, чтобы защитить учеников Хогвартса?

Северус кивнул.

– Так вот, наша задача сейчас – помешать Драко наделать глупостей и выполнить поручение Лестрейндж.

– Вы намерены дать Драко вас все-таки убить? – поинтересовался Северус с нескрываемым сарказмом. – Позвать его?

– Нет, Северус. Меня убьешь ты.

– Вы хотите, чтобы я сделал это прямо сейчас? — ироническим тоном спросил Сев. — Или дать ещё несколько минут, чтобы составить эпитафию?

— Нет-нет, это не так срочно, — ответил Дамблдор, улыбаясь. — Я полагаю, случай представится в своё время. С учётом того, что произошло сегодня, — он показал на свою обугленную руку, — можно не сомневаться, что это произойдёт в течение года.

– Если вы не против умереть, — резко сказал Северус, — почему бы не предоставить это Драко?

– Душа мальчика ещё не настолько повреждена, — сказал Дамблдор. — Я бы не хотел, чтобы она раскололась из-за меня.

– А моя душа, Дамблдор? Моя?

– Только тебе известно, потерпит ли твоя душа ущерб, если ты избавишь меня от боли, унижения и мучительной смерти, - отозвался Дамблдор. – Я прошу об этом тебя, Северус, потому что в любом случае моя смерть – решенное дело. И быстрый конец от Авады устроит меня больше, чем смерть в случае работы Сивого или смерть от проклятья.

Северус снова медленно и тяжело кивнул. Дамблдор улыбнулся.

– Спасибо, Северус…

***

– Ну как, убедилась? – когда мы вынырнули из Омута и Сев убрал свои воспоминания оттуда, осведомился он. – Или еще что-то показать?

– Нет… Прости… - я прижалась к нему и при мысли о том, что это вполне может быть наша последняя встреча, сердце глухо екнуло. – Я так за тебя волновалась… - вырвалось у меня. Северус мягко меня отстранил и поцеловал в висок.

– Я все понимаю, Зайка. Я даже удивлен, почему ты раньше этого не потребовала. Видимо, после войны мне придется еще многому научить миссис Снейп.

– Ага, - влезла Милли, до того молча за нами наблюдавшая. – Что взять с молодой валькирии? – коварно улыбнулась кошка. – Которая даже про меня не вспоминала, небось! – махнула она хвостом.

– Милли, я… После того, что случилось, я была немного не в себе, а потом… Не могла попасть в Школу… Я искала тебя, но не нашла… - бормотала я, пока кошка прыгнула на стул и принялась укладываться.

– Ты моя хозяйка, - буркнула она. – Ну да ладно, меня и он неплохо кормит, - он показала Северусу язык. Тот покачал головой.

– Этот зверь неисправим, - усмехнулся новый директор Хога.

– Когда все кончится, я тебя заберу, обещаю, - отозвалась я. Милли махнула хвостом.

– Когда все кончится, вы будете жить вместе, думаю, наконец-то.

– И ты будешь портить мое имущество? – подняла я бровь. Милли закатила глаза к потолку.

– Нет. Ладно, предлагаю поболтать в спальне, ночь как бы уже, - заметила она. – И да, я с тобой не пойду, я на тебя сердита! – она махнула хвостом, спрыгнув со стула, и грациозно двинулась к двери. – Буду Хозяина старшего оберегать, - я накрылась Мантией и следом за Севом и Милли вышла в коридор, откуда и прошествовали мы трое в новые комнаты Северуса. И в спальне я уселась на кровать, вызвав у Милли коварную усмешку, сняв Мантию и убрав ее на место. По пути нам попались Филч с миссис Норрис, шикнувшей на Милли, Алекто и профессор МакГонагалл. Последняя одарила Северуса полным неприязни взглядом, Филч смотрел с ужасом, а Алекто – с недоверчивым вниманием и опасением. Она явно и боялась его, и в то же время относилась настороженно. Всего только три человека, а как хорошо выражало это ту атмосферу, в которой ему пришлось жить. Я порадовалась, что Милли вернулась к нему. Хотя бы маленькая отдушинка в этой ненависти и злобе. А еще я поняла, каким счастливым, должно быть, делал его мой визит. Сейчас – единственного человека, который относился к нему иначе.

И надеялась, что мое недоверие поначалу не обидело его… Сев сел рядом, касаясь моей руки.

– Тебе еще не пора? – спросил он. Те же чары, что он только что снял с кабинета, окутали спальню. Я отрицательно покачала головой.

– Я могу задержаться. Тем более новостей у нас обоих валом, - я рассказала многое – открытия при просмотре маминого блокнота, о нападении на Оливию и предложении Совета стать его членом, уничтожение крестража. Я рассказала о походе в Годрикову Впадину и к Лавгуду, но очень коротко, опасаясь сейчас рассказывать все кому бы то ни было, даже ему. Странности поведения Долохова в обе наших последних встречи… Мои видения и страшные, чудовищные сны…