Поцелуй женщины-паука

— Забыл.

— Эта негритянка вроде как домоправительница, очень добрая. Такая большая, волосы уже совсем седые — с самого приезда девушки она приветливо ей улыбалась. Она несет девушку в дом, укладывает на кровать и, когда та приходит в себя, убеждает в том, что это был лишь кошмарный сон. Девушка не знает, верить ей или нет, но негритянка так ласкова с ней, и она успокаивается, а домоправительница приносит чаю, чтобы легче было заснуть, это ромашковый чай или что-то вроде того, точно не помню. На следующий день назначена церемония бракосочетания, поэтому молодые должны сходить к мэру, засвидетельствовать свое почтение и подписать бумаги, и вот девушка наряжается в довольно простой, строгий костюм, но прическа у нее роскошная — это потрудилась негритянка, — волосы заплетены в косу и уложены… как бы получше объяснить? В те времена такая прическа — высокая — считалась обязательной в торжественных случаях, и это было очень изысканно.

— Что-то мне нехорошо… Опять голова кружится.

— Уверен?

— Да не то чтобы очень, но тогда все начиналось так же.

— Но от этой еды не может быть плохо.

— Не глупи. Я же не обвиняю тебя.

— Ты нервничаешь…

— Твоя еда ни при чем. Дело в моем организме, с ним все еще что-то не так.

— Тогда постарайся не думать об этом. От мыслей только хуже.^{7}

— Просто я не мог больше следить за твоим рассказом.

— Но поверь, дело не в еде, потому что еда была абсолютно нормальная. Знаешь, иногда после болезни продолжаешь внушать себе, что все еще болен…

— Давай дальше, рассказывай, может, все пройдет. Может, это оттого, что я ослаб. Наверное, я слишком быстро все съел… Черт его знает почему…

— Да, дело в этом, ты пока слишком слаб, а я заметил: ты и вправду очень быстро все смел, даже не жуя.

— С тех пор как я проснулся сегодня, все думаю об одной вещи, никак из головы не идет.

— О чем?

— О том, что я не могу написать своей девушке… а Марте могу. Знаешь, было бы здорово написать ей, но я не знаю, что сказать. Потому что, по идее, я не должен писать. Зачем?

— Ну что, я продолжаю?

— Да, давай.

— На чем мы остановились?

— Девушка как раз прихорашивалась.

— Да, точно, ей делали прическу…

— Да, высокую, это я уже слышал, а какая вообще разница? Не заостряй внимание на мелких деталях, они не так важны набросок картины, резкий удар, картина на стекле, она разлетается на кусочки, кулак не поранен, кулак человека…

— вероломный лунатик и белая медсестра, заразный больной смотрит на них из темноты Что значит не важны?! Ты лежи смирно, а я уж как-нибудь разберусь.

Начнем хотя бы с того, что высокие прически — обрати внимание — имеют особое значение, потому что женщины делали их только тогда, когда хотели показать, что для них это действительно важный момент. Потому что, когда у женщины такая прическа, оголяется шея, все волосы подняты наверх, и это выглядит благородно. И вот, негритянка зачесывает ей волосы наверх, а потом укладывает вроде как косой, украшает ее местными цветами, и когда та наконец выезжает из дома в легком экипаже — хотя все происходит в наше время, они едут в небольшой коляске, запряженной осликами, — все встречные улыбаются, и ей кажется, что она едет в самый настоящий рай… Ну что, голова не кружится?

— Кружится немного. Но все равно продолжай.

— Они едут вместе, девушка и негритянка, и на ступеньках здания в колониальном стиле — там у них что-то вроде мэрии — ее ждет жених. А затем мы видим молодоженов ночью. Она лежит в гамаке — прекрасный кадр: крупным планом их лица, он наклоняется к ней, чтобы поцеловать, и все вокруг освещено лунным светом, струящимся сквозь пальмовые ветви. Ох, я забыл кое-что важное. Понимаешь, у них влюбленные лица, такие счастливые. Да, еще забыл: пока негритянка причесывала ее…

— Опять высокая прическа?

— Слушай, перестань! Пока что-нибудь не вставишь от себя, не успокоишься!

— Прости, продолжай.

— Так вот, девушка задает негритянке вопросы. Например, куда уехал прошлой ночью ее жених. Негритянка пытается скрыть тревогу и говорит, что он хочет объехать банановые плантации, поздороваться с работниками, добраться даже до самой дальней, а на острове большинство местных верит в… вуду. Девушка знает, что это какой-то негритянский культ, и говорит, что ей очень бы хотелось увидеть какой-нибудь ритуальный праздник, потому что, наверное, это довольно забавно, все раскрашены и много музыки, но негритянка смотрит на нее испуганно и говорит, что нет, лучше держаться от всего этого подальше, что вуду — очень жестокая религия и нельзя даже приближаться к этому. Потому что… и тут негритянка умолкает. Девушка спрашивает ее, в чем дело, и та отвечает: существует легенда, которая, может, и выдумана, но все равно страшная, — легенда о зомби. Зомби? Что это? — спрашивает девушка, но негритянка жестами показывает, чтобы та не произносила слова вслух, только шепотом. И объясняет, что зомби — это мертвецы, которых могут воскрешать жрецы, пока трупы еще не остыли, потому что сами жрецы их и убивают специально приготовленным ядом и лишают этих живых мертвецов всякой воли и те отныне повинуются только им. Колдуны заставляют их делать то, что они скажут, работать на себя, и эти бедные живые трупы, эти зомби, теперь в полном распоряжении жрецов. Негритянка рассказывает ей, как много лет назад бедняки с плантаций решили восстать против владельцев, потому что те платили им сущие гроши, но владельцы сговорились с главным колдуном острова, что тот убьет бедняков и превратит в зомби. И вот когда все были мертвы, их заставили работать на плантациях, собирать бананы, но только ночью, чтобы никто ничего не узнал, и эти зомби работают, и работают молча, потому что зомби не разговаривают и не думают, но очень страдают, поэтому, когда светит луна, можно видеть, как слезы катятся по их щекам. Они никогда не жалуются, потому что зомби не умеют говорить, они лишены воли и обречены лишь на повиновение и страдания. И вдруг девушка, которая все еще помнит сон, якобы приснившийся ей прошлой ночью, спрашивает негритянку, существует ли женщина-зомби. Но та отвечает как-то уклончиво, говорит: нет, женщины недостаточно сильны для того, чтобы работать на плантациях, и поэтому она думает, что их не существует. Девушка спрашивает, не боится ли ее жених таких вещей, и негритянка отвечает: нет, но ему все равно приходится ладить с пеонами, просить благословения у жрецов. На этом их разговор заканчивается, и позже, как я уже говорил, мы видим влюбленных в их брачную ночь, они счастливы, впервые у него умиротворенное выражение лица. Слышно только, как — бзз-бзз — жужжат маленькие жучки и вода журчит в фонтанах. Потом они спят, и вдруг что-то будит их, и они слышат, как вдалеке бьют барабаны, все громче и громче. Девушка холодеет, мурашки бегут у нее по спине… Ну что, тебе лучше? ночной обход медсестер, температура и пульс в норме, белая шапочка, белые чулки, пожелание спокойной ночи больному

— Немного… но я с трудом тебя слушаю бесконечная ночь, промозглая ночь, бесконечные мысли, промозглые мысли, острые осколки разбитого стекла

— Тогда давай прервемся строгая медсестра, высокая накрахмаленная шапочка, легкая, немного хитрая улыбка

— Нет, знаешь, когда ты рассказываешь, я отвлекаюсь и чувствую себя лучше. Продолжай бесконечная ночь, ледяная ночь, зеленые от плесени стены, стены, тронутые гангреной, пораненный кулак

— Хорошо. Итак… что дальше? Вдалеке они слышат барабаны, муж меняется в лице, ни следа умиротворенности, он не может заснуть и встает. Девушка ничего не говорит, она само благоразумие, ни один мускул на ее лице не дрогнул, она делает вид, что заснула, но на самом деле лежит и прислушивается. И слышит, как открывается дверца буфета и, скрипнув, закрывается. И после этого тишина. Сначала она не решается пойти посмотреть, в чем дело, но мужа все нет и нет. Она собирается с духом, встает и видит: он сидит в кресле совершенно пьяный. Девушка осматривается и обнаруживает маленький ящик, в котором места — как раз для бутылки, находит пустую бутылку из-под коньяка, но еще одна стоит рядом с мужем, и она наполовину пуста. Девушка озадачена тем, откуда она взялась, потому что в доме вообще нет спиртного, но тут замечает, что в ящике под бутылкой кое-что спрятано — это связка писем и фотографий. С большим трудом она тащит мужа обратно в спальню, ложится рядом с ним, чтобы приободрить, показать, что любит его и что он теперь не один. Он смотрит на нее с благодарностью и быстро засыпает. Она тоже пытается уснуть, но теперь уже не может, хотя до этого все было хорошо. А увидев его пьяным, она сильно расстроилась. Девушка понимает, как прав был дворецкий, разбив тот бочонок с ромом. Она надевает халат и идет к шкафчику посмотреть, что там за фотографии, потому что ее ужасно интересуют фотографии его первой жены. Но, придя туда, она обнаруживает, что ящик закрыт и заперт на ключ. Но кто запер его? Девушка оглядывается, вокруг темень и полная тишина, разве что все еще слышны барабаны. Она подходит к окну, чтобы закрыть его, лишь бы не слышать этот звук, но в это самое мгновение барабанный бой умолкает, будто кто-то за много-много миль от дома заметил, что она подошла к окну. В общем, на следующее утро муж как будто ничего не помнит, будит ее и приглашает завтракать, весь такой улыбчивый, и говорит, что возьмет ее с собой в поездку по острову. Она заражается его весельем, и они едут в тропики в большом кабриолете с поднятым верхом, играет живая, веселая музыка в стиле калипсо, [13] они проезжают дивные пляжи, и там есть одна очень сексуальная сцена, когда она хочет пойти поплавать (а к тому моменту они уже побывали в прелестных рощах, на скалистых утесах, нависающих над морем, там и сям раскинулись естественные сады с гигантскими цветами, и солнце палит), но она забыла прихватить купальник, поэтому он предлагает искупаться голышом. И вот они выходят из машины, девушка раздевается за какими-то камнями, а потом мы видим издалека, как она, обнаженная, бежит к воде. А потом застаем их лежащими на берегу под пальмами, она лишь набросила на себя его рубашку, а он в одних плавках, босой, и непонятно откуда, но ты знаешь, как бывает в кино, — откуда-то начинает звучать песня. Там такие слова, что за любовь нужно бороться, и в конце трудной дороги, изобилующей всякими преградами, любовь ждет того, кто за нее борется. Их мысли заняты лишь друг другом, им так хорошо, что они забыли обо всем на свете. А затем начинает темнеть, и когда они едут по дороге, на заднем плане виден освещенный солнцем, похожим теперь на огненный красный шар, старый дом в колониальном стиле. Красивый и загадочный, он весь порос зеленью, почти полностью скрывающей его. И девушка говорит, что хочет как-нибудь сюда заехать, и спрашивает, почему дом кажется заброшенным. Муж реагирует очень нервно и довольно грубо отвечает ей, чтобы она никогда, никогда не приближалась к этому дому, но не объясняет почему, пообещав рассказать как-нибудь в другой раз неопытная ночная медсестра, ночная медсестра ходит как сомнамбула, она спит или нет? ночная смена тянется долго, она совсем одна и не знает, к кому обратиться за помощью Что-то ты затих, даже своих обычных шуточек не отпускаешь…

13

Калипсо — тип индейской песни, в которой слова часто придумываются по ходу исполнения.

— Мне не очень хорошо. Ты продолжай, рассказывай, это меня отвлекает.

— Так, я забыл, где остановился.

— Я вообще не понимаю, как ты удерживаешь в голове так много деталей одновременно пустая голова, стеклянный череп, наполненный картинками с изображением святых и шлюх, кто-то швыряет стеклянную голову о гнилую стену, голова разлетается, все картинки рассыпаются по полу

— Несмотря на то, что они так здорово провели день, тревога девушки к вечеру возрастает: она снова и снова вспоминает, как муж занервничал в разговоре о заброшенном доме. По возвращении домой он идет в душ, и тут она не может устоять против соблазна порыться у него в карманах. Нет ли там ключей от ящика, который она хотела открыть прошлой ночью? Девушка осматривает брюки, находит связку ключей и бежит к шкафу. На связке — маленький ключ, всего один; она вставляет его в замочную скважину, и он подходит. Она отпирает ящик. Там полная бутылка коньяка, но кто ее туда положил? Ведь она ни на шаг не отходила от мужа с прошлой ночи, так что это не он — она бы заметила. А под бутылкой — какие-то письма, любовные письма, некоторые подписаны им, а некоторые — его бывшей женой, а под ними фотографии, на них он и какая-то женщина, она это или нет? Ее лицо кажется девушке знакомым, будто она видела его раньше; несомненно, она уже видела это лицо, но где? На фото очень интересная женщина, очень высокая, с длинными белокурыми волосами. Девушка рассматривает каждый снимок и обнаруживает фотографию, которая сделана как портрет, на ней только лицо, светлые глаза, немного потерянный взгляд… И тут она вспоминает! Это та самая женщина, что преследовала ее в кошмарном сне, женщина с безумным лицом, вся в черном… В эту минуту она слышит, что шум воды в ванной затих, и сейчас муж может застукать ее копающейся в его вещах! Поэтому она старается быстро все положить на место, кладет бутылку сверху на письма и фотографии, закрывает ящик и возвращается в спальню, а муж уже там! Он улыбается, он завернут в большое полотенце. Девушка не знает, что делать, и предлагает вытереть ему спину, она не знает, как отвлечь его бедная медсестра, такая невезучая, ее посылают к очень тяжелому больному, и она не знает, как сделать, чтобы он не умер или чтобы она сама не заразилась, опасность заражения чрезвычайно велика, потому что он уже собирается одеваться, но ведь ключ у нее в правой руке, и он может обнаружить пропажу в любую секунду. И вот она начинает одной рукой вытирать ему плечи, а другой ищет на стуле его брюки — она не знает, как положить ключ обратно, но внезапно ее осеняет, и она предлагает расчесать ему волосы. Он соглашается, говорит, что это замечательная мысль и что расческа в ванной. Она отвечает, что негоже ему гонять ее за гребешком, поэтому он идет в ванную сам, а она тем временем за каких-нибудь пару секунд успевает сунуть ключ в карман брюк. И когда он возвращается, она начинает его причесывать и массировать ему голые плечи. Она может вздохнуть с облегчением. Проходит несколько дней, и каждую ночь около полуночи ее муж встает, потому что не может заснуть, девушка все видит, но притворяется спящей — она боится обсуждать с ним этот вопрос напрямую. Каждое утро ей приходится тащить его в спальню, потому что он, пьяный, засыпает в кресле. И всякий раз она находит бутылку — новую, полную. Так кто же кладет ее в ящик? Девушка не смеет спросить об этом мужа, потому что каждый вечер он, возвращаясь с плантаций и видя, как она ждет его с вышиванием в руках, очень радуется, но каждую полночь снова слышатся барабаны, и он начинает нервничать и не может заснуть, пока не напивается до беспамятства. Естественно, девушку это тревожит все больше, и она в отсутствие мужа даже пытается поговорить с дворецким в надежде, что тот откроет ей секрет, почему ее муж иногда становится таким нервным, но тот со вздохом отвечает, что у них много проблем с пеонами и так далее и тому подобное. В общем, ничего нового он ей не открывает. И вот однажды, когда муж говорит, что на целый день уедет с дворецким на плантацию — ту, самую дальнюю — и не вернется до завтрашнего дня, девушка принимает решение отправиться к заброшенному дому, она уверена — там ей откроется что-нибудь. Выпив чаю, около пяти часов, когда солнце уже не палит так сильно, муж с управляющим уезжают на плантацию, немного погодя девушка тоже выходит из дома. Она пытается найти дорогу к тому особняку, но начинает блуждать, а уже опускаются сумерки, и только с наступлением темноты она оказывается в том месте, откуда виден дом. Она не знает, как поступить, но любопытство пересиливает, и девушка идет к дому. И вдруг видит, как там внутри зажигается свет, и это ободряет ее. Когда же она подходит к особняку, который, без преувеличения, весь порос зеленью, оттуда не доносится ни звука. Через окно видно, что на столе горит свеча. И вот девушка набирается храбрости, открывает дверь и заглядывает внутрь. В углу комнаты она видит алтарь вуду с зажженными свечами, подходит поближе посмотреть, что же там, на алтаре. Приближается к нему и видит куклу с темными волосами и иглой, воткнутой прямо в грудь, а самое главное — кукла одета точно так же, как она сама была одета в день свадьбы! Девушка чуть не падает без чувств от страха, но находит в себе силы повернуться, чтобы бежать из дома… Но кто-то стоит в дверях!.. Это огромного роста чернокожий парень с выпученными глазами, он одет лишь в старые, драные штаны, и взгляд у него совершенно безумный. Он занял дверной проем и преградил ей путь к отступлению. Бедняжка кричит от ужаса, а парень, который на самом деле зомби — один из живых мертвецов, медленно приближается, его руки тянутся к ней, как у той женщины ночью в саду. Девушка кричит, бежит в другую комнату и запирает за собой дверь. Там темно, окно затянуто зеленью, лишь тоненький лучик света пробивается внутрь. В комнате стоит кровать, которую девушка различает все яснее — глаза постепенно привыкают к темноте. Она дрожит от ужаса, она задыхается от страха и вдруг замечает, что на кровати кто-то лежит, кто-то шевелится… и это… та женщина! Невероятно бледная, длинные всклокоченные волосы и та же черная накидка. Женщина встает и вдет к девушке! Та заперта в комнате, из которой не выбраться… Она вот-вот упадет замертво от страха, она уже даже не может кричать — силы покинули ее, но вдруг… за окном раздается голос, приказывающий женщине-зомби остановиться и лечь обратно на кровать… Это добрая чернокожая служанка. Она говорит, чтобы девушка не боялась, что сейчас придет и поможет ей. Девушка открывает дверь, негритянка обнимает ее и успокаивает; а за ней в дверном проеме стоит тот громадный негр, но сейчас он подчиняется негритянке, которая велит ему приглядывать за девушкой и не обижать ее. Большой чернокожий зомби повинуется, и растрепанная женщина-зомби тоже: негритянка велела ей лечь в постель, и та беспрекословно ложится. Затем негритянка обнимает девушку и говорит, что сейчас отвезет ее домой в коляске с осликом, а по дороге все расскажет, потому что девушка уже поняла: женщина-зомби со светлыми волосами до пояса и есть первая жена ее мужа. Тут старая негритянка начинает рассказ медсестра дрожит, больной смотрит на нее, просит морфия? просит, чтобы его приласкали? или он хочет, чтобы инфекция убила его мгновенно?

— череп стеклянный, тело тоже из стекла, стеклянную игрушку легко разбить, осколки острого холодного стекла в холодной ночи, влажная ночь, гангрена ползет по рукам, изрезанным стеклом Ничего, если я перебью тебя?

— ночью больной встает и идет босиком, он простужается, ему становится хуже. Что? Давай.

— стеклянный череп полон картинками святых и шлюх, старые пожелтевшие картинки, мертвые лица изображены на выцветшей бумаге, у меня в груди мертвые картинки, стеклянные картинки, острые, они режут, гангрена заползает в грудь, поражает легкие, сердце Что-то у меня ужасное настроение. Я с трудом тебя слушаю. Может, дорасскажешь завтра, а? А сейчас просто поговорим.