Поцелуй жертвы

Она была готова к возражениям, новым словам об опасности — и уже готовилась ловить эти слова губами, не давая им вырваться наружу. Но он не стал возражать. Он подхватил ее на руки и понес к дивану. Бережно усадил на колени лицом к себе… Поцеловал. Особенно. В этом поцелуе — настоящем, глубоком, страстном — была решимость. Был его ответ. Сейчас.

Лис задохнулась. От предвкушения, от благодарности, от страха. К обычному страху — боли, неловкости, всего того, что может быть в первый раз, добавлялся другой, не менее сильный — во что она превратится после.

Но поцелуй становился жарче, и страхи отступали…

Оставался лишь он — ее мужчина, которому она хотела отдаться без остатка. Принадлежать…

Его руки приподняли легкую юбку и сжались ее бедрах… Волнительно. До безумия. До хриплого вздоха. Она с готовностью сдавила его бедра ногами, ощутила сквозь ткань брюк, как он напрягся, и сдавила еще сильнее….

Протяжно застонала, изогнулась, откинула голову, подставляя его поцелуям шею. Жаркие влажные губы мягко заскользили по бархатной коже, и эта ласка сладко отозвалась внизу живота.

Пусть он продолжает! И его ладони оглаживают ее тело, заставляя вздрагивать, подаваться навстречу…

Стало прохладно… Растворившись в своих ощущениях, она почти не заметила, как Вилард стянул с нее легкое платье. Лис вжалась в горячее тело, продолжая целовать и ласкать его, словно набираясь тепла и разгораясь от каждого прикосновения.

— Мне страшно…

Почему это вырвалось? Ей не должно быть страшно… Лучше бы уж скорее! Пусть это случится, и она узнает — что там, за границей ее обычных возможностей…

Она стала торопливо расстегивать ремень на брюках. Они проходили это все много раз — волшебство слияния, нежность и страсть поцелуев. Они изучали друг друга долго и прилежно, она знала каждый сантиметр его тела, а он знал, как довести ее до грани, как срывать все новые и новые стоны с ее губ…

Она соскучилась по этому. Соскучилась по его языку, который развратно, умело, настырно ласкал ее лоно, проникая везде, даря новые и новые волны наслаждения. Он соскучилась по тем ласкам, что дарила ему сама… Но все это у них будет. Потом. Раз за разом. Всегда.

А сейчас она хотела другого. Хотела того, чего они так долго не могли себе позволить. И не факт, что могут сейчас.

— Возьми меня, пожалуйста. Прямо сейчас…

Он мог быть невероятно нежным в ее первый раз, мог осторожно и ласково вести ее к блаженству. Она не сомневалась, что это было бы прекрасно. Но нет…

— Сейчас!

Он, зарычал, опрокинул ее на диван, стянул тонкие трусики и широко развел ноги.

Толкнулся. Все-таки осторожно, неглубоко. Приятно и сладко.

Она застонала, подалась бедрами ему навстречу — и он двинулся глубже, целуя ее губы, лаская грудь, и продвигаясь с каждым толчком все дальше.

Больно! На глазах выступили слезы. Лис уже не подавалась вперед, а наоборот, вжималась в диван, словно желая убежать и спрятаться от него…

— Подожди, сейчас… — выдох возле мочки, и возбуждение накатило на нее с новой силой, даже сквозь боль.

Поцелуй в губы — мягкий, успокаивающий.

Вилард приподнялся, оставаясь между ее ног, его пальцы легли на бугорок клитора. Мягкие движения вверх-вниз — наслаждение до стона, и тут же новый толчок — болезненный, но такой приятный.

Бесстыжие пальцы снаружи и жаркий словно каменный член внутри. Боль и удовольствие. И вот уже она не понимает — что из этого боль. Ускорение… Сильнее и ярче. Еще и еще.

Вилард дышит тяжело, он на грани. Она видит, как тяжело ему сдерживаться, — и она на грани тоже. Она хватает его, притягивает к себе, впивается в плечи ногтями.

— Ну же… Пожалуйста… Я хочу!

Он стонет, шепчет что-то, а потом делает еще несколько глубоких толчков — и изливается внутри нее горячо и влажно.

— Я люблю тебя… Кто бы ты теперь ни была.

Эпилог

Город лежал у их ног. Он светился огнями, шумел потоками машин и музыкой ночных заведений.

Лис чувствовала его каждой клеточкой своего тела, могла мысленно дотянуться до каждого жителя, услышать всё, что творится в любой точке. Она чувствовала его почти так же, как чувствовал он.

Сегодня Вилард снова отстроил высокую башню. Только взбираться на нее в этот раз было куда проще: теперь он не забыл про лифт.

Она коснулась его губ губами. Как хорошо, когда нет преград и можно целовать и ласкать своего мужчину всегда. И везде. И даже стоя на краю высоченной башни.

— Ты готов, милый?

Он сжал ее в объятиях чуть сильнее, чем следовало.

— Ты ведь понимаешь, что колдун нам этого не простит…

О, она понимала. Она еще прекрасно помнила, как он воспринял новость о ее инициации! Но потом все устаканилось… Она пообещала, что будет учиться магии — боевой, защитной и любой другой, какой только колдун прикажет. И твердо держала это обещание.

— Мы только попробуем… И вообще, мы ему не скажем!

Она и сама понимала, что сморозила глупость.

— А ему и не надо говорить. Он сам всё знает, — буркнул Вилард, и она признала его правоту.

— Будет вредничать — не позовем его на свадьбу!

— Иногда мне кажется, что это он может нас на нее не позвать.

Смех. Так смеются двое, когда у них есть общие секреты, общие шутки и общая жизнь.

— А может все-таки не надо?

— Неужели струсил?

— Но тут высоко… и вообще, люди не летают как птицы.

— А мы и не люди. Мы маги.

— Да никто не летает! Маги тоже. У них есть порталы, им летать незачем.

— Ага, конечно поэтому ковры-самолеты — самый дорогой лот на всех магических аукционах. Все хотят летать. А мы еще и можем.

Она опять его целует. И ей не нужно летать. Он — ее полет, ее падение. Он — ее все.

— Ничего мы не можем…

Он — настоящая заноза в заднице! Вот так вот и связывайся с двухсотлетним стариком. Будешь сидеть в библиотеке с утра до вечера, без развлечений!

— Я летала.

— Всего один раз и неизвестно почему…

— Нет, ты все-таки трусишь.

Она целует его и он отвечает так жарко, что, кажется, полет придется отложить! И тут же отстраняется. Ну уж нет. Не для того они сюда вскарабкались! Он ее не обманет и не отвлечет.