Поцелуй змея

Люди выходили на связь. Карлинг через Дункана попросила Джулиана разрешить ему проследить за безопасной транспортировкой ее библиотеки. Она была почти уверена, что Дункан поддался на ее уговоры открыть адвокатскую контору в Майами. Возможно, ей удастся даже убедить его переехать. Она общалась и с другими. Похоже, Джулиан скоро недосчитается на своих территориях парочки весьма одаренных персон.

Арьял ежедневно звонила Руну, чтобы напомнить ему, какой он отстойный, и как сильно она его ненавидит. Однажды она позвонила Карлинг, чтобы сообщить ей, что она тоже полная задница. Карлинг рассмеялась и пригласила Гарпию в гости. Остальные Стражи тоже звонили, иногда по работе, иногда просто потрепаться. Драгос ни разу не позвонил, и Рун не звонил ему тоже.

Карлинг внимательно наблюдала, как Рун общается и смеется со Стражами, с которыми был дружен. Ей было больно оттого, что она не может изменить эту ситуацию. Но, как бы старательно она ни вглядывалась, не смогла заметить и намека на большее, чем он озвучил. Рун скучал по своим друзьям, но у него действительно не было сожалений.

И все же, было бы неплохо составить более ясную картину их будущих действий. В один из дней Рун с усмешкой сказал Константину:

— Возможно, мне придётся купить костюм, как у Дона Джонсона, пока я здесь. Думаешь, ты крут, брат? Джонсон был крут. Ты ему и в подметки не годишься.

Карлинг никогда не была поклонницей телевидения, поэтому ей пришлось загуглить и это имя. Она обнаружила, что посмеивается над кадрами сериала 1980-х «Полиция Майами». Потом она призадумалась.

Пока же, она отложила свой айпад и книги и провела вниз по руке Руна, в молчаливой просьбе отдать ей пульт. Он протянул его ей, наклонив голову и одарив сонной, сексуальной улыбкой.

— Ты в порядке? — Выключив телевизор, спросила она.

— Конечно. А почему должно быть иначе?

— У нас обоих произошла довольно резкая смена образа жизни, — заметила она осторожно. — К этому нужно привыкнуть.

— Знаю. Потребуется время. Но ответы появятся, рано или поздно.

— Я просто хочу быть уверена, что они не разворачиваются достаточно быстро для тебя, — произнесла она.

— Шутишь? Это лучший отпуск в моей жизни. Жаль только, что от срока аренды виллы осталось всего два с половиной месяца. Я бы мог пробыть тут еще полгода. Кроме того, мы уже во многом разобрались. Нам нужно начать присматривать дома на территории Большого Майами, также надо открыть исследовательский центр и убедить Серемелу переметнуться на тёмную сторону. Ты уже наполовину убедила своего малыша Дункана, что ему нужно перебраться сюда, Распутин и Руфио приезжают завтра вечером. Что до меня… — Он пожал плечами и провел пальцами по её руке. — Я могу рассмотреть возможность временно стать консультантом в местной полиции, пока мы со всем не разберемся. Это не интересует меня на постоянной основе, но на данный момент этого будет достаточно. Так что прекрати беспокоиться.

Её глаза сузились.

— Я не беспокоюсь, а рассматриваю все возможные варианты.

Он начал смеяться и дернул за футболку, в которую она была одета.

— Иногда ты говоришь полную чепуху. Ты беспокоишься, дорогая Карлинг. Это мило. Ты также клялась, что в жизни не наденешь футболку с волосатым очкастым мужиком.

Она взглянула на себя. На ней была его старая футболка с Джерри Гарсиа, трусики, и больше ничего.

— Это самый уродливый предмет одежды из всех, что я видела, — произнесла она. Но это также стало ее излюбленным одеянием. — Хорошо, что мне не приходится часто смотреть на себя, когда я ее надеваю.

— На тебе она смотрится гораздо лучше, чем когда-либо на мне, — сказал он ей внезапно охрипшим голосом.

— Нам придётся согласиться, что наши мнения не совпадают в данном вопросе.

Она отложила пульт и провела рукой по его мускулистой груди. Его кожа всегда была такой восхитительно теплой.

Внутри проснулся голод, и не только чувственный. Десны покалывало. Рун приподнялся на локтях, потянувшись навстречу, когда она склонилась, чтобы его поцеловать.

— Я так сильно хочу тебя укусить, — прошептала она в его губы.

Необузданная страсть вспыхнула в его ауре.

— Так укуси, — пробормотал он.

Её веки казались слишком тяжелыми. Они сомкнулись, когда она провела губами сбоку по его шее. Нежно прикусила его кожу, и в ответ получила разочарованный рык.

— И ты называешь это укусом? Это НЕ укус. — Он скатился с дивана и рывком поднял ее на ноги. — Я покажу тебе укус, — проворчал он.

Карлинг начала смеяться. Она снова почувствовала себя опьяненной и пропитанной его присутствием. Обхватила его талию руками, она прижалась к его обнаженной груди и прикусила сосок.

— Обещаешь?

Он поднял её лицо за подбородок, обжигающе поцеловал и подтолкнул к постели. Карлинг отстранилась ровно настолько, чтобы стянуть с себя футболку, и они вновь слились в одно целое.

Она упала на кровать, и он последовал за ней, оказавшись сверху. Одним нетерпеливым рывком Рун сорвал с неё трусики, губами прикусывая нежную кожу груди. Он втянул в рот великолепные набухшие вершинки, чуть сжав их зубами, дразня пальцами уже влажную сердцевину между ног Карлинг. От нетерпения у него дрожали руки. Рун скользнул ниже и вонзил зубы в кожу под полушарием груди так, чтобы Карлинг ощутила жалящую боль, но при этом не осталось следов.

Голод и возбуждение пульсировали у Карлинг внутри. Она начинала привыкать к этим двум спутникам. Ведь уже успела забыть, насколько плотские желания ещё и духовные. Они скрутили её тело, когда Рун устроился у неё между ног и прижался ртом к естеству. Он ласкал её так, словно не мог насытиться, его нетерпение смешивалось со свирепостью, и невыносимое удовольствие пронзило тело Карлинг, заставляя подогнуть колени. Освобождение началось медленно и нарастало вместе с ласками Руна, ускоряя темп. Содрогаясь от силы оргазма, она запуталась пальцами в его волосах и проговорила:

— Иди сюда.

— Нет, — возразил Рун и сильно прикусил внутреннюю сторону её бедра, продолжая кружить пальцем вокруг клитора. А вот после этого будет след. На Карлинг обрушилась вторая волна удовольствия, и в этом уже не было ничего нежного или разумного. Она вскрикнула и выгнулась.

Рун доставил ей удовольствие, и всё же она ощущала себя пустой и изнемогала от голода.

— Иди же сюда, — прорычала она.

— Нет, это вряд ли, — ответил Рун, затем раздвинул складки и с силой втянул в рот клитор. Ощущение было настолько пронзительным, но Карлинг, чувствуя себя нестерпимо опустошенной, с шипением приподнялась на локтях и поняла вдруг, что впервые за двести лет у неё прорезались клыки.

Карлинг перевернулась на четвереньки и поползла к нему.

— Я сказала, иди сюда.

Черты лица Руна заострились от страсти, а львиные глаза сверкали, как полированные камни. Замерев, он уставился на ее рот.

— Теперь ты серьёзно возьмёшься за меня, да, детка? Обещаешь? — промурлыкал он.

Какой легкомысленный альфа. Она прыгнула на Руна и повалила его, вонзив зубы в шею. Они оба застонали, когда его дикий пьянящий вкус взорвался у нее на языке. Из горла вырвалось урчание, Карлинг охватила дрожь.