Почему Гитлер проиграл войну? Немецкий взгляд

Таким образом, основные стереотипы «главной пропаганды» создавали рамки для пропаганды СС и вермахта, которые ниже будут рассмотрены подробнее.

ЭСЭСОВСКАЯ ПРОПАГАНДА О «НЕДОЧЕЛОВЕКЕ»

Самая ярко выраженная антисемитская и антиславян-ская пропаганда практиковалась в СС, а именно в форме долголетнего идеологического индоктринирования. В рамках так называемого «мировоззренческого обучения» эсэсовцев еще до войны учили, что большевизм — это «смертельный враг» Европы, что «нордическо-индогерманские народы» должны защищаться против «идеи мирового господства евреев» и против «азиатского деспотизма Чингисхана», которые «кровно объединены» в личности основателя большевизма — Ленина [35]. Об «истинной цели» большевизма, «скрываемой от народов», в учебном материале для эсэсовцев рассказывалась следующая история: эта цель заключается в «установлении мирового господства евреев после истребления всех народов, государств и культур в хаосе мировой революции» [36].

Дальнейшие учебные догмы гласили: «Старому обману насчет «равенства» всех людей мы противопоставляем тезис о крови и расе»; или: «Большевизм ведет к смешению рас — мы же боремся за сохранение чистоты крови» [37]. Из этого видно, что эсэсовская пропаганда ставила перед собой задачу не теоретически обоснованного изучения потенциального врага, а создания в грубых очертаниях псев-добиологического взгляда на мир и стимулирования боеготовности. В долгосрочном плане эта пропаганда выполняла функцию подготовки убийц по расово-идеологической программе истребления и, в случае необходимости, устранения чувства вины.

В 1942 году Главное управление СС изготовило получившую известность иллюстрированную брошюру под названием «Недочеловек», которая может служить классическим документом смертоносного антисемитизма и антиславизма [38]. В этой инструкции по геноциду «недочеловек» вполне намеренно нигде точно не определен. Он выступает как само зло как таковое, которое должно быть уничтожено. «Недочеловеком» может быть еврей, славянин, цыган или кто угодно. Портретные фотографии восточноевропейцев, призванные внушить чувство отчуждения и жестокости, были снабжены подписью: «И вот они снова здесь — гунны, карикатуры на человеческие лица, воплотившиеся в действительность кошмары, пощечина всему доброму…»; «…в союзе с чудовищами диких лесов и отбросами всего мира, это подходящий инструмент в руках вечного жида, мастера организации массовых убийств. Лишь для глупцов маскируются они в одежды простых граждан». Лицам славян, искаженным с помощью фотографической техники, эсэсовские пропагандисты противопоставили сияющие образы закаленных представителей германской расы. Брошюра завершается фотографией мертвого ребенка и следующим текстом: «Недочеловек поднялся, чтобы завоевать весь мир. Горе вам, люди, если вы не сплотитесь воедино. Защищайся, Европа!» [39].

Этот памфлет эсэсовской пропаганды не носил характера закрытого учебного материала, а месяцами висел на всех газетных стендах на территориях, находившихся под германским господством. Среди прочего, пропагандистское клише «недочеловека» распространялось с помощью этой брошюры также и в частях вермахта.

РАСИСТСКИЕ ПРИКАЗЫ ВЕРМАХТА

Антисемитские взгляды в вермахте были, по-видимому, распространены столь же широко, как и в германском населении в целом. Они проистекали не только из нацистской пропаганды, но и из более старых традиций. Характерное освещение такого положения дел дает частное письмо генерал-полковника барона Вернера фон Фрича от 11 декабря 1938 года. Фрич, по своим взглядам германский националист, был с 1935 года по февраль 1938 года главнокомандующим сухопутных сил. В письме своей знакомой он написал: «Вскоре после войны я пришел к выводу, что, если Германия хочет снова стать могущественной страной, она должна победить в трех сражениях. Первое: битва с рабочими, которую победоносно выиграл Гитлер. Второе: с католической церковью, точнее с ультраклерикализмом. Третье: с евреями. Эти сражения пока в разгаре. И борьба против евреев самая трудная. Надеюсь, что все отчетливо представляют себе тяжесть этой борьбы» [40].

Как граждане нацистского государства, военнослужащие вермахта испытывали на себе ежедневную пропагандистскую проработку. С началом войны в России «главная пропаганда» против евреев приобрела крайне агрессивные черты. Речь теперь шла о «всемирном враге-еврее», который должен быть «уничтожен». Гитлер повторял свое утверждение, что евреи были зачинщиками войны против рейха [41]. Одновременно пропаганда приступила к тому, чтобы в расистском духе обосновать и тем самым усилить и без того существовавшее в Германии чувство превосходства по отношению к славянским народам на Востоке.

Все же между подобными неясными, расистски окрашенными «образами врага» и предубеждениями и прямым насилием в форме той расово-идеологической войны на уничтожение, которая началась 22 июня 1941 года, не было прямой связи. Желал ли и вермахт этой войны? Трубила ли и пропаганда вермахта в те же трубы?

Здесь нужно отметить следующее: высшие органы военного командования, т. е. Верховное командование вермахта (ОКВ) и Главное командование сухопутных сил (ОКХ), еще накануне войны в России издали целый ряд основополагающих приказов, сориентированных на расовоидеологическую войну на уничтожение. Для характеристики этого комплекса воинских распоряжений по ведению войны на Востоке в историографии утвердилось понятие «преступных приказов» [42]. Нет необходимости вновь заниматься здесь этим вопросом. Речь идет конкретно о том, чтобы изучить, какую составную часть этих приказов занимали расово-идеологические категории в открытой или подспудной форме.

Командующий 4-й танковой группой, предназначенной для военных действий на Востоке, генерал-полковник Эрих Гепнер еще в начале мая 1941 года проинструктировал своих офицеров по намеченному «ведению войны». Его инструктаж представлял собой типичный пример мышления в духе «образов врага», в котором антиславянские, антирусские, антибольшевистские и антисемитские элементы пропаганды слились в одну взрывоопасную смесь. Предстоящую вскоре военную программу уничтожения Гепнер обосновал перед своими офицерами следующим образом: «Война против России является важным этапом в борьбе за существование немецкого народа. Это древняя борьба германцев против славянства, защита европейской культуры от московитско-азиатского нашествия, оборона от еврейского большевизма. Целью этой борьбы, которая будет вестись с неслыханным упорством, должен быть разгром сегодняшней России. Подготовка и проведение любых боевых действий должны быть продиктованы железной волей к безжалостному, полному уничтожению противника. В особенности никакой пощады не должно быть носителям сегодняшней русско-большевистской системы» [43].

Перед началом агрессии ОКВ выпустило «Директиву о действиях войск в России», обязательную для выполнения всеми тремя миллионами солдат германской армии на Востоке. Первые же фразы этого приказа вновь дают определение противника в духе расистской идеологии, одновременно оставляя его неконкретным, чтобы не сужать программу уничтожения однозначными определениями: «1. Большевизм — смертельный враг национал-социалистического германского народа. Германия ведет борьбу против этого разлагающего мировоззрения и его носителей. 2. Эта борьба требует решительных и энергетичных действий против большевистских подстрекателей, партизан, саботажников, евреев и полного подавления любого активного или пассивного сопротивления». Солдаты Красной Армии также были изображены в расистском духе: «По отношению к военнослужащим Красной Армии, включая военнопленных, должны быть проявлены крайняя сдержанность и сугубая осторожность, так как можно ожидать коварных приемов борьбы. В особенности азиатские солдаты Красной Армии скрытны, непредсказуемы, коварны и бездушны» [44].

Из той же директивы солдаты получали информацию, что Советский Союз представляет собой государственное образование, «объединяющее большое число славянских, кавказских и азиатских народов, удерживаемых вместе большевистскими властителями путем насилия». Большинство русского населения отрицательно относится к большевистской системе и, по утверждению ОКВ, будет испытывать «радость и благодарность» по отношению к германским освободителям.

Унизительные расистские оценки содержались также в правилах обращения с пленными красноармейцами: «Следует ожидать коварного поведения в особенности от военнопленных азиатского происхождения. Поэтому действовать решительно и энергично при малейших попытках непослушания, особенно со стороны большевистских подстрекателей. Безусловное подавление любого активного и пассивного сопротивления» [45].

Командующий 6-й армией генерал-фельдмаршал Вальтер фон Рейхенау в октябре 1941 года счел необходимым, вследствие «многих неясных представлений» о поведении войск по отношению к большевистской системе, вновь издать приказ по армии для уточнения границ дозволенного и желательного насилия. В этом документе, который был распространен вплоть до ротного уровня и, таким образом, охватил всех солдат армии, доминировала расово-идеологическая аргументация, полностью нацеленная на уничтожение: «Важнейшей целью войны против еврейско-большевистской системы является полное разрушение механизма власти и ликвидация азиатского влияния на европейскую культуру. Отсюда вытекают задачи и для войск, выходящие за обычные рамки чисто солдатской службы. Солдат на Востоке — это не просто боец по правилам воинского искусства, но и носитель несгибаемой народной идеи и мститель за все зверства по отношению к германскому и родственным ему народам». Далее приказ останавливался на массовых казнях, предпринятых зондеркомандами СС: «Поэтому солдат должен проявлять полное понимание необходимости суровой, но справедливой кары в отношении недочеловека-еврея». Рейхенау заканчивал свой приказ, составленный в намеренно неясных выражениях, призывом к продолжению войны на уничтожение: задача немецкого солдата заключается в «безжалостном истреблении чужеродного коварства и жестокости и, тем самым, в обеспечении безопасности германского вермахта в России» [46].

Генерал-полковник Эрих фон Манштейн, который и после войны пользовался известностью как видный стратег, а в 1941 году занимал должность командующего 11-й армией на южном участке Восточного фронта, также подвизался как командир, распространявший среди своих солдат агрессивную антисемитскую идеологию национал-социализма. В своем приказе по армии от 20 ноября 1941 года, который был доведен до полков и батальонов, он описал фактическое положение на фронте в виде следующей антисемитской сказки с привидениями: «Еврейство выступает в роли посредника между врагом в тылу и еще сражающимися остатками Красной Армии и красным командованием. Сильнее, чем в Европе, оно удерживает здесь все ключевые посты в политическом руководстве и администрации, торговле и ремеслах и является источником всех беспорядков и возможных восстаний. Еврейско-большевистская система должна быть ликвидирована раз и навсегда. Никогда вновь она не должна возникнуть в нашем европейском пространстве». В этой борьбе немецкий солдат выступает как «носитель национальной идеи и как мститель за все жестокости, проявленные по отношению к нему и всему немецкому народу». Далее Манштейн косвенно затронул тему расправ, учиненных эсэсовскими зондеркомандами: «Солдат должен проявить понимание суровой кары над еврейством, духовным носителем большевистского террора. Она также необходима, чтобы в зародыше подавить все восстания, к которым подстрекают евреи» [47].