Почему маму всё достало

Я все еще пытаюсь вспомнить, когда именно началась эта «мать». Когда Джейн только начала говорить, она звала меня «мами», что было очень мило, потом, когда ей было три с половиной годика, какой-то ребенок постарше в садике стал дразнить ее за «мами», и она стала звать меня «мама», как все дети вокруг. Потом это как-то незаметно сократилось до просто «мам», я и не помню, когда она перестала звать меня «мама», да и это было неважно, я не обращала внимания, просто «мам» было тоже норм, к тому же только в чрезвычайно пафосных семьях, где в качестве домашних животных держат пони по имени Тарквиний (да и отпрысков своих могут назвать также), обращение «мама» остается все еще в ходу и после достижения двенадцатилетнего возраста. Но я была не готова к тому дню, когда перестану быть просто «мамой» и стану «матерью», – обращение, используемое в мой адрес для излияния сарказма, отвращения, снисхождения или сочетания всего сразу. Стыдно, но я сама смутно припоминаю то время, когда обращалась к своей дорогой маме только «мать», в приблизительно таком же уничижительном тоне, а потому остается надеяться, что это лишь очередная «фаза» взросления и это пройдет. Хотя я уже устала мириться со всеми этими чертовыми «фазами» и ждать, когда же эти «фазы» уже закончатся нафиг и дети мои станут наконец культурными и ответственными членами общества.

Такое ощущение, что я слышу эту заезженную фразу про «такую фазу» последние лет пятнадцать. Ребенок не спит ночью – это фаза такая, это пройдет. Не признает горшок и ходит под себя – это такая фаза, это пройдет. Истерит на пару с маленьким братом – это пройдет. Перебирает еду на тарелке, огрызается, не слушается. В три года отказывается спать днем, а в тринадцать дрыхнет до обеда, и чтобы поднять его с кровати, нужно как минимум вставить в задницу гранату и выдернуть чеку, бесконечно слушает одну и ту же песню из «Холодного сердца», танцует дэббинг, неделями ходит по дому в трусах, потому что надеть штаны равносильно пыткам и насилию над детьми. Это все просто фазы такие. И когда только эти фазы закончатся? КОГДА? Я была поражена, что, когда все кому не лень лезли со своими непрошенными советами в мой развод («Да брось ты этого козла», «Надо сохранить семью ради детей», «Постарайся понять-простить», «Отбери у него все до последнего фунта», «Ну мужчины по-другому устроены», «Отрежь ты ему яйца»), никто из них мне не сказал, что трахаться с незнакомками в Мадриде – это, вероятно, просто «фаза такая», просто мне нужно подождать, когда у Саймона это пройдет.

– МАТЬ! – крик Джейн резко вернул меня с небес на грешную землю. – Ты мне полотенце найдешь или нет?

– Джейн, – начала я как можно спокойнее, – если тебе так уж приспичило мыться, то ищи полотенце сама. У меня других дел полно.

Питер с набитым чипсами ртом пытался промычать что-то и обдал Джейн фейерверком рыжих крошек изо рта.

– ГОСПОДИ БОЖЕ МОЙ! ОН ДЕБИЛ! МАТЬ, СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ СО СВОИМ СЫНОМ! – завизжала Джейн. – Пусть он проваливает, я не знаю, в сарай или куда-нибудь подальше.

Питер впопыхах все заглотал и прежде чем набить рот еще чем-то, заорал ей в ответ: «САМА иди в сарай! Курицы тебя там заждались! Бу-га-га!»

Джейн что-то кричала в ответ, Питер продолжал огрызаться, не забывая при этом набивать рот ароматизированной снедью с усилителями вкуса, я вышла из кухни в полнейшем отчаянии. Решила, что распакую свои книжки. Успокою нервы этим простым незатейливым способом. К тому же, как только книги встанут на полки, они закроют довольно большое и крайне подозрительное пятно на обоях в цветочек, которые выглядели так очаровательно выцветшими и винтажными несколько месяцев назад, а теперь смотрелись убого, как те комнаты перед ремонтом в «Квартирном вопросе». Может быть, размышляла я, расставляя книги, мне стоит отодрать эти обои и поэкспериментировать с планками и рейками, чтобы получилось что-то типа деревянных панелей в духе «Ремонта своими руками»?.. Потом мне в руки попались «Наездники», и я стала листать эту книжку, чтобы подбодрить себя, потому что героини Джилли Купер справлялись и с более отчаянными ситуациями, чем гулящие мужья и бесноватые тинейджеры, и для них не существовало ничего такого, чего нельзя было исправить стаканом водки с тоником и изящной остротой. Как раз на той странице, что я открыла, Джейк впервые оседлал Тори на конюшне, и я поймала себя на мысли, насколько толстой я буду выглядеть без одежды – наверно, очень толстой, и где-то на задворках сознания у меня зашевелился ужас от того, что если мне в будущем и посчастливится заняться сексом с кем-нибудь, то ведь мне придется раздеваться перед совершенно незнакомым человеком, и по сравнению с этим будущее без секса показалось более привлекательным, нежели с ним – в этот самый момент в комнату ворвалась мокрая и взъерошенная Джейн, шипя и фыркая, как ошпаренная кошка. Вскоре выяснилось, что все было абсолютно наоборот – с другого конца температурной шкалы, – то есть она не ошпарилась, а обморозилась, когда набрала себе полную ванну воды, плюхнулась туда, чтобы выскочить из нее как из проруби, потому что вода была ледяная, а не горячая.

– Ох, полагаю, что они просто отключили горячую воду на время, чтобы трубы не замерзли или еще что-нибудь, – пространно сказала я.

– На календаре АПРЕЛЬ месяц, мать, – обрубила Джейн. – Трубы не замерзают в апреле! Да и к тому же они съехали только вчера, как ты сказала. Зачем им отключать горячую воду за сутки до нашего приезда?

Я понятия не имела, но не собиралась признавать это перед Джейн. Вместо этого пошла заглянуть в котельную, хотя сама не понимала, что там делать, туда же потянулся Питер, говоря, что хочет посмотреть, может, он чем-нибудь поможет, если я разрешу ему взглянуть на бойлер. Уж и не знаю, хотел ли он на самом деле помочь, или это у него от отца, который всегда считал, что может сам все починить и отказывался вызывать мастеров, пока все сам окончательно не доломает.

– На ужин что? – требовательно спросила Джейн, пока я крутила все краны и нажимала на все кнопки, включая и выключая бойлер.

– Господи, откуда мне знать, я тут пытаюсь бойлер починить, – накинулась я на нее.

– Я просто спросила. Что, нас уже здесь и кормить не будут?

– Джейн, тебе пятнадцать лет, ты вполне можешь сама приготовить себе что-нибудь. Ты видишь, что я сейчас занята, я пытаюсь починить этот чертов бойлер.

– Можно я поеду к папе? Меня здесь все бесит, я хочу, чтобы ты отвезла меня к папе.

– Я не повезу тебя сейчас к отцу, потому что я занята бойлером, и если тебе приспичило ехать к нему прямо сейчас, то звони ему сама и пусть он приезжает за тобой сам.

– Он не отвечает на звонки. Тебе придется меня отвезти.

– Ничего мне не придется, я бойлер чиню.

– Ты НИКОГДА НИЧЕГО не делаешь ради меня. Если бы Питер попросил тебя отвезти его к папе, уж его бы ты сразу повезла.

– Я никого никуда не собираюсь везти. Это наш первый день в нашем новом доме, и было бы замечательно, если бы мы провели его здесь все вместе. А теперь, будь добра, дай мне сосредоточиться и починить этот бойлер. ОТОЙДИ, ПОЖАЛУЙСТА!

– Мам, а когда здесь вайфай подключат? Ты не можешь позвонить и узнать? – влез тут Питер.

– Я ПЫТАЮСЬ ЧИНИТЬ БОЙЛЕР!

– Тогда когда ты сможешь им позвонить?

Тут я с размаху захлопнула дверь буфетной и в изнеможении уткнулась головой в стенку бойлера. Вот я тут стою одна, пытаюсь тащить груз за двоих. Если бы Саймон был здесь, тогда он бы, по крайней мере, чертыхался над этим бойлером, а я бы хлопотала с детьми, удовлетворяла их бесконечные потребности в еде, передвижении, интернете. Когда в глазах защипало от набегающих слез, я напомнила себе, что Саймона тут нет, и я должна сама одолеть этот дурацкий бойлер. Я же вполне могу с этим справиться. Я взяла в руки отвертку и попыталась приладить ее к какому-нибудь месту на бойлере. Щипцы я не стала брать, потому как, по моему представлению, бойлеры относились к водопроводной системе и отвертка относилась туда же, и потому они должны были как-то срастись. Я была вполне удовлетворена своей логикой, но бойлер был к ней глух и не собирался реагировать. Наконец у меня возникла еще одна мысль – прежде чем звонить в аварийку и тратить на водопроводчика годовой бюджет Люксембурга, я пошла проверить баллон с керосином (газовое отопление до этой деревни еще не дошло), и при свете фонарика в телефоне я нашла на баллоне вентиль, который стоял в положении весьма похожем на «Выкл».

«Кто не рискует, тот не принимает ванну», – пробормотала я и, ударившись голенью о внезапно выступивший угол стены, развернула вентиль в другую сторону. Либо бойлер воспламенится к новой жизни, либо я спалю этот дом до основания. Я вернулась назад к бойлеру, по пути стукнув мизинец ноги о брошенный горшок с растением, доковыляла и увидела, что бойлер как был без признаков жизни, так и оставался. Я снова стала крутить все рычаги и нажимать все подряд кнопки, и вдруг, о чудо, после того как я нажала кнопку RESET, бойлер проснулся. У МЕНЯ ПОЛУЧИЛОСЬ! Я ПОЧИНИЛА ЭТОТ ХРЕНОВ БОЙЛЕР!

– МААААМ! – заорал Питер.

– МААААТЬ! – завопила Джейн.

Я распахнула дверь буфетной с видом триумфатора.

– Я ПОЧИНИЛА ЭТОТ БОЙЛЕР! – объявила я во всеуслышание, ожидая звуки фанфар и салют в двенадцать залпов. – Я была права, Джейн. Они просто его выключили. Снаружи дома!

Джейн хмыкнула: «Папа бы давным-давно уже догадался».

– Мужчина для этого не понадобился. Я починила все сама.

– Подумаешь. Можно мне поехать к Милли?

– НЕТ! Мы проведем этот вечер все вместе, у камина, я разведу огонь, и мы устроим пикничок перед камином.

– Разве не здорово? – говорила я позже, сидя с Джаджи у дымящего камина.

Джейн только фыркала, сидя у окна, где она отловила заблудший 4G.

– Вообще-то здорово, мам, – осторожно начал Питер, – но с вайфаем было бы еще лучше. Может, ты им позвонишь утром и спросишь, когда они подключат широкополосный интернет?

Огонь потух.

Джаджи зафырчал почти так же, как Джейн, и что-то подозрительно заскреблось под досками.

– Будет весело, – сказала я твердо. В конце концов, как говорят, если верить в свои силы, то все обязательно получится.