Почему мужчины врут
Шрифт:
К тому же Мариша сегодня с утра напялила себе на ноги замшевые сапожки. Не иначе нечистая сила надоумила ее сделать это. И несмотря на многочисленные опрыскивания водоотталкивающими составами, сапоги уже намокли.
Так что в магазин электроники Мариша прискакала, как сайгак, едва касаясь земли кончиками пальцев. И все равно ноги противно остыли и были мокрыми!
– Снова вы! – хором воскликнули продавцы в магазине при виде приближающейся к ним Мариши.
Сегодня их было двое. С обоими Мариша уже успела познакомиться. Но никакой радости от этого знакомства она не испытывала. А вот
– Слушайте, вы уже два раза всучили мне негодную аппаратуру! – высказала Мариша им свои претензии. – Первая вообще не фурычила в темноте, но вы мне об этом не сказали. Вторая работает, но так, что слезы на глаза наворачиваются. Одни какие-то темные тени. А мне нужна такая камера, чтобы работала в темноте, но при этом бы я точно увидела лицо мерзавца, шастающего у меня по квартире! Есть у вас такие?
Продавцы дружно переглянулись. Лица у них были смущенные и какие-то одновременно торжественные.
– Говорите быстрей! – поторопила их Мариша. – Я спешу на кладбище! Есть или нет?
– Вчера прибыла одна, – заговорщицким тоном начал один из продавцов.
– Экспериментальный вариант! – подхватил второй.
– Уникальная вещь!
Мариша насторожилась:
– И сколько она стоит?
– Вам отдадим со скидкой!
– Уникальную вещь и со скидкой? – удивилась Мариша.
– Чувствуем перед вами свою вину!
– Хотим загладить!
– Оформим как продажу по акции! У вас есть дисконтная карта нашего магазина?
– Нет.
– Неважно! Сейчас быстренько оформим! Пожалуйста, дайте ваш паспорт! Не сомневайтесь, за пять минут все организуем!
И не успела Мариша даже дыхание перевести, как у нее на руках оказалась новенькая блестящая карта, на которой сиял огромный жутковатый глаз.
– Ой! – пискнула Мариша. – Страшно-то как!
– Наш девиз – «Зри всегда и за всеми!»
– Глаз какой-то подозрительный, – продолжала капризничать Мариша.
Но ребята уже заворачивали ее покупку в пакет.
– Эй! – встревожилась Мариша, увидев пятизначную сумму на чеке. – А вы уверены, что она сработает так, как надо?
– Можете не сомневаться!
– Работает безотказно!
– Еще ни один не уходил от взгляда «Горгоны»!
– Как она называется? – удивилась Мариша. – «Горгона»?
– Именно так.
– Черт, – поежилась Мариша. – Странное какое-то у этой камеры название.
Но продавцы ее чувства разделить не пожелали.
– Вам что важно, название или то, как камера действует?
– Ну… Наверное, второе.
– Тогда берите и не сомневайтесь! Верная штука!
– От глаза «Горгоны» еще никто не уходил!
Из магазина Мариша вышла слегка ошарашенная. Куда же она собиралась ехать дальше? Ах да! Сначала к старушке Аделаиде, близко знавшей Василия Ольховина, а потом на кладбище, где состоится церемония погребения Фила. Ну, а потом к другой старушке – приятельнице убитого Воронцова, выяснять насчет похорон последнего.
Одним словом, программка на сегодняшний день – веселей не придумаешь! Одни старушки и кладбище!
Аделаида оказалась высокой худощавой пожилой женщиной. Назвать ее
старушкой язык как-то не поворачивался. Несмотря на раннее время и то, что она находилась у себя дома, одета она была в элегантное черное платье, прихваченное на талии ремешком из змеиной кожи. Сумочка из такой же кожи красовалась на зеркале у входной двери. И волосы Аделаиды были тщательно прокрашены и уложены волосок к волоску в высокую прическу.Едва услышав, что речь у них пойдет о Василии Ольховине, женщина распахнула перед Маришей дверь.
– Вы привезли вести от Василия?! – воскликнула она. – Он жив?
– Ну… Это я вообще-то хотела у вас спросить.
– Как? Разве вы не из монастыря?
И окинув Маришу внимательным взглядом, Аделаида простонала:
– Простите! Я ошиблась! Фатально ошиблась! Вы не имеете к монастырской жизни никакого отношения. Но скажите, зачем же вам тогда понадобился Васятка? Он уже давно отрекся от мирской жизни и молодых красавиц.
Слышать, что ее считают молодой красавицей, было очень приятно. Мариша даже зарделась от удовольствия. Но быстро вспомнила, зачем она тут, и сказала:
– Понимаете, Василий мне сам по себе и не очень нужен. Мне нужна его погремушка! Верней то, что он знал о ней!
Аделаида побледнела и отступила на шаг назад. Она явно приняла Маришу за сумасшедшую.
– Погремушка? Уверяю, вы ошибаетесь. Василий уже взрослый человек. Я бы даже сказала, немолодой!
– Но когда-то ведь он был ребенком! – в отчаянии воскликнула Мариша. – И у него была погремушка – серебряный петушок на палочке. Подарок его отца!
Какая-то тень воспоминания мелькнула на лице Аделаиды. Женщина даже подняла руку к глазам, словно желая смахнуть ее.
– Да, да, – прошептала она. – Действительно, теперь я вспоминаю этого петушка. Была у мальчика такая погремушка. Надо же!.. Как странно, что вы о нем вспомнили!
– Почему странно? Потому что петушок пропал? Был украден?
– Васятка отдал свою игрушку в другие руки, – глухим голосом произнесла Аделаида. – О, это была целая отдельная история! Сейчас я тороплюсь, но потом…
– Умоляю! Расскажите сейчас!
– Но я должна уходить!
– Очень вас прошу! От этого зависит жизнь нескольких людей!
– Ну, раз так, конечно, я расскажу, – растерялась Аделаида. – Хотя времени совсем не имею.
– Заклинаю вас!
– Впрочем, я не так уж много и знаю об этой истории. Собственно говоря, она произошла без меня. Меня на том празднике не было. Работа требовала моего присутствия в клинике.
– Вы – врач?
– Хирург, – кивнула Аделаида. – Теперь я уже на пенсии. Знаете, хирург должен вовремя уйти из профессии. Это терапевт может при должном усердии работать хоть до самого конца жизни, разумеется, если вовремя станет проходить переквалификацию и знакомиться с новыми методиками лечения. Впрочем, некоторые мои коллеги, которых я лично знаю, отлично обходятся и без этих заморочек. Но так или иначе, больших проблем, если терапевт даже и допустит в лечении или постановке диагноза ошибку, не возникнет. А вот хирургу сложнее. Руки перестают слушаться очень рано. Реакция у пожилого человека уже не та, что в молодости. Но когда-то я была лечащим врачом Васятки.