Почему одни страны богатые, а другие бедные. Происхождение власти, процветания и нищеты
Шрифт:
Подобные народные объединения постепенно начинали влиять на политическую повестку дня, а затем и на законодательство, особенно в той его части, что касалась роли государства в регулировании монополий. Первым важным законодательным пакетом такого рода стал Акт о торговле между штатами (1890), согласно которому была создана Комиссия по торговле между штатами и началось развитие федерального регулирования в промышленности. Вслед за ним вскоре последовал Антитрестовый акт Шермана. Этот закон, до сих пор остающийся краеугольным камнем антимонопольного законодательства США, стал плацдармом для наступления на тресты «баронов-разбойников». Самые серьезные шаги по ограничению влияния трестов предпринимали президенты, в предвыборных программах которых значились реформы и обуздание «баронов-разбойников»: Теодор Рузвельт (1901–1909), Уильям Тафт (1909–1913) и Вудро Вильсон (1913–1921).
Ключевой политической силой, стоявшей за антитрестовым движением и добившейся федерального регулирования индустрии, было все то же «фермерское голосование». Инициаторами первых попыток
Крах «популистов», сильно ослабленных после того, как они всем своим авторитетом поддержали проигравших на выборах демократов, вызвал к жизни «прогрессистов» — пестрое по составу реформистское движение, программа которого позаимствовала много пунктов у «популистов». Начальный этап деятельности Прогрессивного движения тесно связан с фигурой Тедди Рузвельта, который был вице-президентом при президенте Уильяме Маккинли, а после убийства последнего в 1901 году занял президентское кресло. Прежде чем поселиться в Белом доме, Рузвельт был бескомпромиссным губернатором штата Нью-Йорк и приложил на этом посту много сил для искоренения политической коррупции и «аппаратной политики». В своем первом обращении к Конгрессу в качестве президента США Рузвельт поднял вопрос о трестах. По его словам, процветание Соединенных Штатов базируется на рыночной экономике и предпринимательском духе, но в то же время
«существуют действительно серьезные недостатки, а также широко распространенное в умах американцах убеждение, что большие корпорации, известные как «тресты», в определенных своих проявлениях и тенденциях вредят общему благосостоянию. Это мнение проистекает не из зависти или придирчивости и не из недостатка гордости за великие промышленные достижения, которые поставили нашу страну во главе наций, борющихся за экономическое первенство. Оно основано не на недостаточном понимании того, что переменам в условиях ведения бизнеса должны соответствовать новые методы, и не на игнорировании того факта, что для больших свершений, которых требует мировой прогресс, необходима концентрация капитала. Это мнение опирается на искреннее убеждение, что концентрация капитала, хотя ее и не следует запрещать вовсе, должна стать предметом постоянного внимания и строгого контроля. И я убежден в правильности этого мнения».
И далее:
«Задачей тех, кто отвечает за социальные улучшения, должно стать как освобождение бизнеса от преступного мошенничества, так и освобождение всей политической жизни от преступного насилия».
Заключение же речи было таким:
«В интересах всего народа, всей нации было бы, не вмешиваясь в компетенцию властей штатов в существенных пунктах, учредить властные органы, отвечающие за надзор и регулирование деятельности всех корпораций, ведущих дела в разных штатах. Это особенно необходимо, когда речь идет о корпорациях, получающих часть своих доходов благодаря определенным монополистическим элементам или тенденциям их бизнеса».
Рузвельт предложил Конгрессу создать федеральное агентство, которое имело бы полномочия расследовать дела больших корпораций и, если это необходимо для учреждения такого агентства, принять соответствующие поправки в Конституцию. В 1902 году Рузвельт использовал Акт Шермана, чтобы расформировать компанию Northern Securities, а это ущемляло интересы Моргана. В дальнейшем антимонопольные иски были предъявлены компаниям Du Pont, American Tobacco и Standard Oil. В дополнение к Акту о торговле между штатами по инициативе Рузвельта в 1906 году был принят Акт Хепберна, который расширял права Комиссии по торговле между штатами, предоставляя особые полномочия по проверке финансовых отчетов железнодорожных компаний и вводя в ее компетенцию новые сферы бизнеса. Преемник Рузвельта на посту президента Уильям Тафт преследовал тресты с еще большей настойчивостью, венцом же его антитрестовской деятельности стал роспуск компании Standard Oil в 1911 году. Тафт провел и другие важные реформы, в том числе и установление федерального налога на прибыль, который был введен с принятием Шестнадцатой поправки к Конституции (1913).
Апогеем «прогрессистских» реформ стала предвыборная кампания Вудро Вильсона в 1912 году. В своей книге «Новая свобода», вышедшей годом позже, Вильсон писал:
«Если монополии продолжат существовать, они навсегда займут место у кормила государства. Я не думаю, что когда-нибудь монополизм захочет ограничивать сам себя. Если в этой стране есть люди, достаточно влиятельные, чтобы наложить руку на управление Соединенными Штатами, они постараются это сделать».
Рузвельт приложил усилия для расширения действия Акта Шермана, добившись принятия Антитрастового акта Клейтона (1914) и создав Федеральную торговую комиссию, призванную следить за исполнением последнего. Кроме того, после расследования, проведенного «Комитетом
Паджо» [44] по делу так называемого денежного треста, Вильсон стал выступать за усиление регулирования и финансового рынка также. В 1913 году он создал Федеральный резервный фонд, который должен был пресекать попытки монополистических действий в финансовом секторе.44
Pujo Committee — следственная комиссия в составе Комитета по банкам и финансам Конгресса США, которую возглавлял конгрессмен от Луизианы Арсене Паджо (Ars ne Pujo).
Появление на сцене «баронов-разбойников» с их монопольными трестами в конце XIX — начале ХХ века показывает, как мы уже отмечали в главе 3, что рыночная экономика сама по себе еще не гарантирует устойчивость инклюзивных институтов. Несколько фирм могут захватить рынок, заломить заоблачные цены на свою продукцию и при этом не пускать на рынок других, более эффективных игроков и новые технологии. Рынок, если его предоставить самому себе, может перестать быть инклюзивным институтом и стать жертвой влияния экономически и политически могущественных сил. Для устойчивости инклюзивных экономических институтов необходим не просто рынок, а инклюзивный рынок, предоставляющий равные для всех условия входа на него и экономическую перспективу для большинства участников. Монополии, которые поддерживает политическая власть, этим условиям противоречат. Однако описанная нами реакция на появление монополистических трестов демонстрирует, что политические инклюзивные институты представляют собой силу, способную противодействовать попыткам сделать рынок менее инклюзивным.
Вот она, благотворная обратная связь в действии! Инклюзивные экономические институты представляют собой основу, на которой могут строиться инклюзивные политические институты, а последние, в свою очередь, препятствуют попыткам упразднить первые. Процесс уничтожения трестов в США, в отличие от того, что мы наблюдали в Мексике (стр. 38–40), демонстрирует эту способность благотворной обратной связи. В то время как в Мексике не оказалось политического института, способного запретить монополию Карлоса Слима, акты Шермана и Клейтона в Соединенных Штатах на протяжении последнего столетия неоднократно использовались для запрещения трестов, монополий и картелей — иными словами, для того, чтобы рынок оставался инклюзивным.
Американский опыт первой половины ХХ века показывает также важнейшую роль свободных СМИ в формировании благотворной обратной связи. В 1906 году президент Рузвельт ввел в обиход термин «разгребатель грязи» (muckraker), намекающий на одного из персонажей «Путешествия пилигрима» Джона Баньяна. [45] «Разгребателями грязи» Рузвельт называл газетчиков, которые казались ему слишком навязчивыми. Слово прижилось и стало обозначать журналистов — пусть и навязчивых, но эффективных, — которые вытаскивали на свет темные дела «баронов-разбойников», включая подкуп местных и федеральных политиков. Пожалуй, самой знаменитой «разгребательницей грязи» была Ида Тарбелл, чья вышедшая в 1904 году книга «История компании Standard Oil» сыграла ключевую роль в том, что общественное мнение было настроено против Рокфеллера и его бизнеса, и в конце концов это привело к расформированию Standard Oil в 1911 году. Еще один известный «разгребатель» — адвокат и литератор Луис Брендайс, которого президент Вильсон впоследствии назначил председателем Верховного суда. Брендайс в своей книге «Чужие деньги и как банкиры их используют» исследовал ряд финансовых скандалов, и эти исследования оказали большое влияние на деятельность «Комитета Паджо». Газетный магнат Уильям Рэндольф Херст также играл заметную роль в «разгребании грязи». В 1906 году он разместил в своем журнале Cosmopolitan серию статей Дэвида Грэма Филлипса под общим названием «Измена Сената», которая положила начало кампании за прямые выборы в Сенат — еще одна ключевая реформа «прогрессистов», ставшая реальностью с принятием Семнадцатой поправки к Конституции США (1913).
45
Джон Баньян — английский писатель-моралист XVII века.
«Разгребатели грязи» сыграли важную роль в том, чтобы вдохновить политиков на действия против трестов. «Бароны-грабители» ненавидели журналистов, но политические институты Соединенных Штатов не оставляли им возможности заставить своих врагов замолчать. Инклюзивные политические институты поощряли процветание свободных СМИ, а свободные СМИ, в свою очередь, уменьшали вероятность того, что попытки подорвать инклюзивные экономические и политические институты останутся незамеченными и тем более окажутся успешными. И наоборот, подобная свобода невозможна в условиях экстрактивных политических институтов, при абсолютизме или диктатуре, когда у режима есть возможность предотвращать появление сколь-нибудь серьезной оппозиции. Информация, предоставляемая свободными СМИ, стала важнейшим фактором в политической жизни США первой половины ХХ века. Без такой информации граждане Соединенных Штатах не узнали бы об истинных масштабах злоупотреблений «баронов-разбойников» и не смогли бы в конце концов обуздать тресты.