Почему он выбрал Путина?
Шрифт:
В ПОИСКАХ СТАРТОВОЙ ПЛОЩАДКИ
После лужковской неудачи с премьерством стали распространяться слухи, что московский мэр собирается, свергнув Строева, занять пост спикера Совета Федерации, чтобы уже его использовать в качестве трамплина в президентской гонке. Этому «проекту», если он действительно существовал, также не удалось сбыться: по-видимому, Строев все-таки оказался не по зубам столичному мэру, несмотря на весь его, мэра, могучий политический потенциал.
Однако Лужков не оставлял мысли создать для себя некую стартовую
В этот период, период активного стремления вскарабкаться на вершину власти, хотя, пожалуй, все же несколько преждевременного, Лужков стремится обзавестись максимальным количеством союзников. Не брезгует даже союзом с коммунистами.
Впрочем, и сами коммунисты в ту пору считали его своим «попутчиком». Отвечая журналистам 21 сентября, как он относится к своему зачислению в «попутчики» красных, Лужков, в общем-то, не возражал против такого зачисления.
Я довольно безразлично отношусь к определениям (то есть, надо полагать, к тому, кто как называется коммунистами, националистами и т. д. О.М.), заявил он. Я не безразлично отношусь к позициям, к определенным принципам… Если эти принципы совпадают с принципами коммунистов, я готов сотрудничать и решать вопросы вместе с коммунистами.
Левые, в общем-то, поддержали намерение Лужкова баллотироваться на пост главы государства, хотя у них имелся собственный бессменный кандидат в президенты Зюганов. Московский мэр был ими сочтен одним из наиболее достойных кандидатов.
Этот наметившийся вдруг союз у многих вызвал недоумение. Так, по словам Черномырдина, его весьма удивило, что «Юрий Михайлович поменял свою ориентацию: раньше он никогда не был близок левым».
Впрочем, уже в середине ноября отношение Лужкова к коммунистам, по крайней мере, на словах, переменилось. 16-го числа он заявил в интервью телепрограмме «Итоги», что не хотел бы видеть КПРФ и самого Зюганова «у руля государства».
Что касается его собственных президентских намерений, он снова обозначил их уклончиво: дескать, пока он не заявлял о своем участии в президентских выборах, однако при определенных обстоятельствах может вступить в борьбу за президентский пост. Вот опять - «при определенных обстоятельствах». Позже мы узнаем, что это за обстоятельства.
По-видимому, к этому моменту мэр вполне осознал, что «союзничать» с коммунистами дело для него бессмысленное: они все равно будут голосовать за Зюганова, а не за него. А вот репутация Лужкова как «центриста» из-за флирта с коммунистами может быть сильно подмочена.
Как бы то ни было недолговечный союз Лужкова и Зюганова произвел некоторое волнение на поверхности российского политического моря: этот союз, окажись он более прочным, вполне мог бы представить серьезную опасность для некоммунистической части российского общества, ибо значительно увеличил бы материальные и, возможно, электоральные ресурсы Зюганова и K°.
Отодвинувшись от коммунистов, Лужков решил следовать иному плану - создать собственное, «центристское», движение. Об этом он заявил на пресс-конференции в Токио 17 ноября (так уж получалось, что ряд своих наиболее важных заявлений Лужков делал за границей; может быть, старался подчеркнуть, что он фигура международного масштаба, за его действиями на политической сцене следит весь
мир).Позднее, объясняя цель и смысл образования нового движения, Лужков проведет аналогию с самолетом: дескать, сейчас Госдума резко полярное образование: «одно крыло правое, другое левое, а центристской середины нет»; но «самолет не может лететь с двумя крыльями, но без корпуса». В роли «корпуса» и должно выступить новое движение.
Как видим, претензия немалая: все-таки корпус, фюзеляж главная часть самолета.
Основный же смысл образования «собственного» политического движения, которым руководствовался Лужков, опять-таки заключался в том, чтобы создать для себя надежный трамплин - мощную политическую организацию, опираясь на которую, можно было бы «двинуть» в президенты,
Учредительный съезд лужковского общественно-политического движения - оно было названо «Отечеством» - состоялся 19 декабря. Его центральную программную цель Лужков определил так: «Создание государственной системы социал-демократического типа с рыночной экономикой и развитой социальной политикой».
Что ж, цель вполне благородная.
Теперь уже громить «грабительскую приватизацию», «эксперименты с монетаризмом, начатые в России радикалами-либералами», «слепое подражание западным моделям экономических реформ», «агрессивное вторжение западных учений» он мог не только от себя лично, но и от имени созданной им организации. К этому перечню смертельных грехов, через запятую, естественно, опять-таки приплетались и «финансовые пирамиды» как органическая часть затеянных в России либеральных реформ.
В конце декабря Ельцин наконец отреагировал на фактически начатую Лужковым предвыборную суету, не назвав, правда, имени Лужкова. 25-го числа на встрече с руководителями трех ведущих российских телеканалов глава государства с раздражением в голосе заявил, что «кое-кто очень рвется к власти и уже начал свою предвыборную президентскую кампанию».
Лужков сделал вид, что это не о нем: он ведь прямо не заявлял о своем участии в президентской гонке. И вообще, мол, он относится к высказыванию президента «индифферентно».
В последующие недели и месяцы, несмотря на то, что отношения между Ельциным и Лужковым явно обострялись, Юрий Михайлович, до определенного момента, не уставал повторять, что лично он всегда поддерживал Бориса Николаевича, неизменно видел в нем «старшего соратника». Дескать, он и сейчас относится к нему таким же образом и вообще считает постоянство одним из главных достоинств политика.
Эти слова в устах Лужкова уже тогда звучали довольно комично: от прежней его горячей поддержки ельцинско-гайдаровских реформ к тому моменту ничего не осталось, по чисто конъюнктурным соображениям он сменил ориентацию на прямо противоположную. В дальнейшем «политическое постоянство» Лужкова станет проявляться еще ярче.
Забавно, кстати (еще к вопросу о постоянстве мэра), что в те времена (в частности, в январе 1999 года) Лужков ратовал за мажоритарную систему выборов: она, мол, позволяет «провести в Думу больше людей, которых интересуют социально-экономические вопросы, а не интересы политических партий».
Позднее, став одним из руководителей «Единой России», которая, как известно, ликвидировала мажоритарную систему, оставив лишь голосование по партийным спискам, он как бы забыл об этих своих аргументах.