Почему Всегда Я? Part II

— Не надо… Не говори так… Бред помешанных, в который верят до сих пор.

— Оглянись. Сложно не поверить.

— Отчего же Я тогда постоянно возвращаюсь, раз должен появится лишь в конце? — раздраженно спросил Феникс, отставив чашку.

— Конец может наступить в любой момент… Кто-то его предвещает; кто-то приближает; кто-то останавливает. А людям нужно какое-то объяснение.

— И ничего другого, как «Всадник Апокалипсиса» придумать не смогли. — саркастично отозвался Он.

— Но ведь звучит. — пожала плечами цыганка.

— Бред.

Странник прикрыл глаза и опустил голову. Видящая молчала. Какое-то время:

— Знаешь, я уже давно заметила, что чем умнее и тише человек, то тем больше в его мыслях различных пороков. Как говорится, в тихом омуте…

— Не применимо. Я не человек.

— Разве?

Феникс вновь умолк. Тереза заулыбалась шире:

— Ты так давно на этом свете… Столько видел… Облегчи душу. Говори. Просто говори…

— Что Я здесь делаю?

— Тебя это беспокоит? — рассеяно спросила Тереза, явно удивленная таким вопросом.

Странник молчал, глядя в пустоту перед Собой. Цыганка продолжила:

— То — что умеешь лучше всего. Я чувствую, что Ты все знаешь Сам. И сильно сомневаюсь, что Тебе нужно чье-то мнение. Да и потом, если человек, измученный жестокой душевной бурей, судорожно сопротивляясь натиску нежданных бедствий, не зная, жив ли он или мертв, всё же способен с бережной заботливостью относиться к любимому существу — это верный признак истинно прекрасного сердца…

— …Тебе Гюго на ночь читают? — усмехнулся Босс точной цитате из произведения «Человек который смеется».

— Перед обедом. — парировала Видящая, — Я серьезно. Твои мысли занимают живые, а не Твоя участь… или предназначение.

— У Меня такой бардак в голове творится… Обо всем…

— Я говорю о голубоглазом дьяволе и дочери тьмы. — все тем же отчужденным голосом добавила Тереза.

Странник заинтересованно подался ближе:

— Ты скажешь Мне?

Видящая замолчала, и несколько раз резко дернула головой в разные стороны, словно прислушиваясь к шепоту — слышимому только ей одной.

— Не могу. — изменившимся мрачным голосом ответила та.

— Не хочешь? Или боишься?

— Я просто не знаю.

— Ты же только что…

— Лишь образы. Ничего больше. Ничего… Но… я видела… нечто другое… — она подавлено умолкла.

— Смерть?

— Да.

— Чью?

— Твою… Скоро… Прости. Ты слишком долго бродишь среди живых…

— Неважно. Мои… Мои дети…

— Они не Твои дети. Ты — состоишь из прошлого. Ты Сам так сказал. Они — будущее.

— Нет. Эти двое…

— У них свой путь… — Тереза в очередной раз дернулась и неожиданно улыбнулась, — …Ты не умеешь сдаваться… — прошептала цыганка сама себе.

— Не приучен. — холодно отозвался Странник.

— Ты мечтал… Ждал… Искал и надеялся… Я не вижу конца…

— Странно это слышать, учитывая что ты только что предрекла Мне смерть.

— Я могу ошибаться. Людям свойственно ошибаться… Это относится и к Тебе.

Феникс заулыбался:

— Ты Мне сейчас напомнила Меня самого. Вижу, как сложно иногда приходится со Мной…

— Тепло… Ты думаешь о…

— Тереза…

— Дом. Смеющиеся люди вокруг. Они важны.

— Я Сам этого не знаю.

— Ты всего лишь противишься. Дорога не даст Тебе то, что Ты всегда искал.

— Но там спокойней.

— А как же мечты?!

— Старые мечты… Хорошие мечты. Они не сбылись, но Я все таки рад, что они у Меня были… Я… Я боюсь… Я стольких терял. Зарекался не привязываться…

— «Не проявляй слабость, ибо это приблизит тебя к ничтожеству бытия низших существ.» Ты об этом?

— Тереза… — Странник ухмыльнулся, — …Ты хотя бы представляешь, чьи слова сейчас повторила?

— Боюсь, что догадываюсь. — грустно ответила цыганка, — Но ведь Ты не согласен? Или все таки…

— Иногда… Когда один. Хотя, наверное совру — если соглашусь… Никогда не ставил Себя выше живых… Знаешь, как Я считаю?

Тереза покачала головой.

— Игра.

— Игра?

— Да. Роль. И ничего более.

Видящая поморщилась.

— Подумай сама: как должен вести себя монстр, умеющий лишь одно? Ему будет нужно одевать разные маски — приспосабливаясь к выпавшей роли. Привыкать к тысячам имен. Я же ничего другого не умею..

— Ты лукавишь как ночь — что Ты так любишь. Взгляни на окружающих Тебя людей. Ты дал им надежду. Кров. Еду.

— Голубоглазый дьявол, как ты выразилась — дал им все это. Он это мог. Знал, как лучше… а Я… так… Я же — не знал, как жить и думать — не играя роль. Потом встретил существо, похожее на Меня. Он Меня полностью принимал. Понимал… Но Я потерял и его.

— Не вини Себя в людских пороках и решениях. Никто не может знать истинного ответа на все вопросы. Тебя зовут Героем. Тебе верят.

— Я не просил об этом… Всего-навсего пытался быть тем, кого уважал бы Я сам, понимаешь? Я играл.

— Не верю… Прости. Ты можешь верить в это Сам. Но в сердце…

— Сердце?! — неожиданно вспылил Странник, — Черная дыра пустоты внутри! Вот все что есть! Я не понимаю живых!

— Никто не понимает. И Ты ошибаешься…

Феникс устало покачал головой, не зная что еще можно сказать. Тереза ласково прикоснулась к Его лицу:

— Разве может монстр — задаваться такими вопросами? — тихо спросила цыганка.

Странник промолчал, боясь ответить на этот вопрос. Даже самому Себе…

— Иди. — Видящая внезапно резко поднялась на ноги и отвернулась, — Тьма все еще на Твоей стороне. Твоя собственная…

Странник покидал табор цыган с неоднозначными ощущениями.

Странная встреча. Странное впечатление.

Встреть Он ее какое-то время назад — возможно, было бы немного иначе. Тереза пробудила воспоминания от которых Феникс постоянно старался уйти. Но уйти от самого себя невозможно. Цыганка озвучила вопросы, задаваемые Им самим.