Почему же не Эванс?

– Вам плохо, мисс?

Франки покачала головой.

– Все в порядке, – выдавила она. – Он не оставлял никакой записки?

Коридорный опять ушел и скоро вернулся.

– На его имя пришла телеграмма, – сказал он. – А больше ничего нет.

Он смотрел на Франки с любопытством.

– Я могу чем-нибудь помочь, мисс?

Франки покачала головой.

В эту минуту она хотела только одного – уйти отсюда. Ей нужно собраться с мыслями и решить, как действовать дальше.

– Не беспокойтесь, – сказала она и, сев в автомобиль, поехала прочь.

Коридорный смотрел ей вслед и умудренно покачивал головой.

«Дал тягу, вернее верного, – сказал он про себя. – Не оправдал ее надежд. Улизнул. А девушка – пальчики оближешь, щеголиха. Интересно, он-то какой?»

Коридорный спросил у молоденькой регистраторши, но она не смогла вспомнить.

– Вельможная парочка, – со знанием дела заключил коридорный. – Собирались тайком пожениться, а он удрал.

Тем временем Франки катила по направлению к Стейверли, обуреваемая самыми противоречивыми чувствами.

Почему Бобби Не вернулся в гостиницу? Тут могут быть только две причины: либо он напал на след, и след куда-то его увел, либо.., либо что-то случилось. «Бентли» угрожающе вильнул, но Франки успела его выровнять.

«Дура она, придумывает невесть что. Да что с ним могло случиться, просто напал на след.., вот и все.., ну да, напал на след.

Но почему он не написал ни словечка, чтобы ее успокоить?

Это объяснить труднее, но все-таки можно. Непредвиденные обстоятельства – не было времени или возможности… Бобби знал, что она. Франки, не переполошится из-за него. Все в порядке.., должно быть в порядке».

Дознание прошло как во сне. Там были и Роджер и Сильвия – в своем вдовьем трауре она была такой трогательной, такой прекрасной. Франки поймала себя на том, что восхищается ею, как восхищалась бы актрисой.

Судебное разбирательство вели очень тактично. В здешних местах Бассингтон-Ффренчей любили и всячески старались щадить чувства вдовы и брата покойного.

Франки и Роджер дали свои показания, доктор Николсон – свои, было предъявлено прощальное письмо покойного. Все закончилось очень быстро. Вынесенный вердикт гласил: «Самоубийство в состоянии крайней депрессии».

«Обычный в таких случаях» вердикт, вспомнила она слова мистера Спрэга.

Два «таких» случая – Сэвидж и Бассингтон-Ффренч…

Два самоубийства в состоянии крайней депрессии. Нет ли.., не может ли быть между ними какой-то связи?

Что это безусловное самоубийство. Франки не сомневалась, ведь она была на месте трагедии. Версия Бобби о том, что это убийство, совершенно неприемлема. У доктора Николсона неопровержимое алиби – оно подтверждено самой вдовой.

Франки и доктор Николсон задержались после того, как другие вышли. Коронер пожал Сильвии руку и выразил соболезнование.

– Франки, дорогая, по-моему, для вас есть несколько писем, – сказала Сильвия. – Вы не возражаете, если я вас покину и пойду прилягу. Все это было так ужасно, – вздрогнув, добавила она и вышла из комнаты. Николсон пошел с ней, пробормотав что-то насчет успокоительного.

Франки повернулась к Роджеру.

– Роджер, Бобби исчез.

– Исчез?

– Да!

– Где и как?

Франки быстро, в нескольких словах, объяснила.

– И с тех пор его не видели? – спросил Роджер.

– Нет. Что вы об этом думаете?

– Мне это не нравится, – сказал Роджер. У Франки упало сердце.

– Вы не думаете, что…

– О, возможно, все не так уж плохо, но.., ш-ш, Николсон идет.

Доктор вступил в комнату своей бесшумной походкой. Он потирал руки и улыбался.

– Дознание прошло отлично, – сказал он. – В самом деле отлично. Доктор Дэвидсон был чрезвычайно тактичен и внимателен. Нам просто повезло с коронером.

– Вероятно, – машинально ответила Франки.

– От него очень многое зависит, леди Франсез. Как повести дознание – это всецело в руках коронера. У него широкие полномочия. Он может все усложнить, а может и облегчить – это как ему будет угодно. В данном случае все прошло превосходно.

– В сущности, хороший спектакль, – резко сказала Франки.

Николсон посмотрел на нее удивленно.

– Я понимаю, что имеет в виду леди Франсез, – сказал Роджер. – Я и сам воспринял все именно так. Мой брат был убит, доктор Николсон.

Роджер стоял за спиной доктора и не видел в отличие от Франки, что в глазах доктора мелькнул страх.

– Я знаю, что говорю, – сказал Роджер, опередив Николсона, который собрался ответить. – Какие бы тут ни оглашали вердикты, я считаю произошедшее убийством. Те преступные твари, которые вынудили моего несчастного брата стать рабом страшного зелья, безусловно, убили его, не важно, что стрелял он сам.

Он сделал шаг вперед, и теперь его пылающие гневом глаза смотрели на доктора.

– Я намерен с ними расквитаться, – сказал он, и в его словах прозвучала угроза.

Доктор Николсон, не выдержав его взгляда, опустил глаза. Он печально покачал головой.

– Не могу с вами не согласиться. О пристрастии к наркотикам я знаю больше, чем вы, мистер Бассингтон-Ффренч. Заставить человека принимать наркотики и вправду страшное преступление.

В голове у Франки уже роились разные идеи, и одна особенно настойчиво. «Нет, нет, – говорила она себе. – Это было бы слишком чудовищно. И однако.., его алиби подтверждено только Сильвией. Но если так, то…»

Она встряхнулась, услышав, что к ней обращается доктор Николсон:

– Вы приехали на автомобиле, леди Франсез? На сей раз обошлось без несчастного случая?

Франки вдруг почувствовала, до чего ненавистна ей его улыбочка.

– Да, – ответила она. – По-моему, было бы просто обидно расходовать столько сил на несчастные случаи, не правда ли?

Интересно, ей показалось или он и вправду заморгал глазами?

– Наверное, на сей раз автомобиль вел ваш шофер?

– Мой шофер исчез, – сказала Франки, посмотрев доктору прямо в глаза.

– Что вы говорите…

– В последний раз его видели, когда он шел к Грэнджу, – продолжала Франки. Николсон поднял брови.

– В самом деле? Видимо, у меня на кухне имеется некая симпатичная приманка? – В его голосе слышалось приятное удивление. – Вот не знал.

– Так или иначе, в последний раз его видели у Грэнджа, – сказала Франки.

– Я смотрю, вы очень расстроены, – сказал Николсон. – Не надо так близко к сердцу принимать здешние слухи. Местным сплетникам доверять нельзя. Я слышал дичайшие истории. – Он сделал паузу и заговорил чуть тише: