Почка для Президента

...Когда Карташов пришел в себя, он первым делом пошевелил ногами, потом руками и понял, что они свободны. Он повернул голову и увидел довольно просторную гостиную - со светлой мебелью, большой инкрустированной секцией, набитой книгами, богатую люстру и очень красивые, под старину, обои. Рядом с ним стоял антикварный столик с прихотливо изогнутыми ножками, и на нем пачка апельсинового сока и хрустальный фужер с ограненными стенками.

Сергея томила жажда. Он потянулся за соком, однако движения его были еще неуверенные - неловко задел фужер и тот упал на стол. Где-то раздались шаги. И каково же было его удивление, когда в вошедшем в комнату человеке он узнал Одинца. На нем был длиннополый махровый халат, на ногах мягкие бархатные шлепанцы.

– Саня, черт возьми, это сон или я уже на том свете?

– Мцыри, ты спал двое суток, я уж думал, что ты впал в летаргический сон, - Одинец, подойдя к дивану, обнял приподнявшегося с подушек друга. Ох, Серый, никогда не думал, что жизнь так прекрасна и удивительна...

– Рассказывай...Чудес не бывает, поэтому объясни толком, как мы сюда попали и что это за хата?

Одинец подошел к секции и открыл дверцу бара. Вернулся с бутылкой водки.

– Сначала выпьем за встречу, а потом - рассказ...Но тебе Мцыри, пока ты еще не очухался, я налью самую малость...Для прививки...

Карташову хотелось курить, но ему еще больше хотелось узнать о событиях, которые произошли без его участия.

– Когда тебя увезли на операцию, со мной случилась истерика. Я как представил, что какая-то сука будет вырезать тебе почку, а мне сердце...Не знаю, откуда такая дикая сила взялась в руках и ногах...Короче, я ужом выполз из ремней, но на шум прибежал санитар с медбратом. У того в руках шприц и они хотели меня повалить на кровать и успокоить с помощью укола. Но ты же знаешь меня...

Карташов, открыв от удивления рот, слушал Одинца и ловил себя на мысли, что смотрит боевик.

– Ты ведь, Мцыри, знаешь - когда я вхожу в раж, меня может остановить только гранатомет. Я конечно, первым делом уделал медбрата, его же шприцем сделал ему укол в глаз...С санитаром пришлось чуть-чуть повозиться, он, видимо, немного владел приемами восточных единоборств...Но во мне столько было злобы и желания отыграться за тебя, что я его распотрошил буквально в течение двух минут. Правда, пришлось применить огнетушитель...

Карташов спустил с дивана ноги.

– Ты хочешь сказать, что ты один меня оттуда вытащил?

– Нет, не один. Тут нам с тобой сам Бог пришел на помощь, правда, в лице Брода. Они с Валентином разоружили с черного хода охрану и мы с ними столкнулись в коридоре. Совершенно случайно... Они чуть было меня не пристрелили. Короче, Веня дал мне автомат и пару гранат, а сам с Валентином полетел в операционную...

Одинец налил себе водки, немного плеснул в фужер Карташову.

– Давай, Мцыри, выпьем за победу и за то, чтобы такого конфуза с нами никогда больше не случалось...

Водка обожгла не только горло, но и, кажется, дошла до глубины кишек и разлилась там кипяточком. Но это скоро прошло, и туманная теплота вскружила Карташову голову.

– Значит, Брод все-таки одумался...- глядя куда-то в пространство, сказал Карташов.
– Отдал мне долг, ничего не скажешь...

– И дело не только в этом. Тут большую роль сыграло то, что ты рассказал ему о Бородавочнике. Он хочет его достать и не без нашей помощи...

– А как вы из клиники вышли, там же должно быть много охранников.

– Да ерунда это, я их всех взял в плен и запер в нашем боксе. Наемники, жалкие людишки...

– А мы кто?

– Мы - профессионалы! Умеем ломать через колено суперменов, а если и нас припрет - не вякнем...Ты же, Мцыри, молодчага, вел себя хладнокровно и нашел выход...

– Нет, это ты, Саня, нашел выход...Налей-ка еще, очень хорошо пошла водочка по жилам...

– Тогда жди, принесу какую-нибудь закусь, - Одинец направился на кухню и вернулся с тарелкой бутербродов.
– Веня неплохо устроился...

– Так мы у него в гостях?

– На его городской квартире, о существовании которой знал один только человек - сам Брод....А вот, кажется, и Веня собственной персоной.

Действительно, в дверях гостиной появился Брод. На нем было надето темное, почти до пят, пальто, в руках - кейс.

– Привет, доноры!
– стараясь быть непосредственным, приветствовал их хозяин дома. Бросив под столик дипломат, он, не садясь, налил себе водки и залпом выпил.

– Чтобы поставить все точки над i, - начал Брод, - совершенно официально заявляю: лично я никакого отношения к вашему похищению не имел. Да, в первый раз произошла накладка с Саней, и только потому, что дурака свалял Николай...но он за это расплатился с лихвой. Второе: если в состоянии, примите мои искренние сожаления по поводу случившегося...И третье: твоя, Мцыри, информация относительно Бородавочника подтвердилась, как и то, что Гудзь является теневым хозяином нашей фирмы...Вернее являлся...Вот, такие дела, - Брод снял пальто и кинул его на спинку кресла. Затем достал из кейса деньги и, поделив на ровные, и довольно внушительные две пачки, раздал их "донорам".
– Это вам комиссионные за проявленное мужество и дерзость...

– В гробу я видел твое мужество, - беззлобно заявил Одинец.

– Скажи, Веня, для кого старался Блузман? Кому бы достались мои почки?

– И мой горячий мотор?
– поддержал друга Одинец.

– Эту тайну навсегда с собой унес господин Блузман...Но я думаю, у него были свои клиенты, о которых я ничего не знал...

– А Таллер?
– спросил Карташов.
– Ты ведь говорил, что только он был в курсе того, что ты направляешься в обменный пункт Рижского вокзала...

– Вот это загадка, которую еще предстоит разгадать...Поэтому я хочу у вас спросить: готовы ли вы еще раз наведаться к достопочтенному Гудзю Федору Ивановичу?

– Нам надо пройти реабилитацию, - Саня налил водки, но пить не стал. Когда думаешь делать к нему визит?

– Боюсь, этот жлоб в любую минуту может смотаться за рубеж...Паленым ведь пахнет, а он не дурак...Надо сегодня, в крайнем случае - завтра с утра. Взять тепленьким...

– Я на это не пойду, - сказал Карташов.
– Меня от всего тошнит...и я тебе, Веня, больше не верю. Ну, хорошо, узнаем, кто тебя подставил, а что потом?

– Потом, что? От загада не будешь богат...Если Бородавочник где-то тут, то и мои сто тысяч тоже где-то здесь...Я должен их вернуть и...- Брод затянулся сигаретой и взял в руки фужер с водкой, которую налил Саня.
– И если мы их находим, делим на три...И разбегаемся...

– Значит, последний и решительный бой?
– Одинец уже был под хмельком и, казалось, что он все уже простил Броду.
– Как, Мцыри, подписываемся?

– Если подпишусь, то только по одной причине - чтобы выйти на Бурилова и его охранника...Вы знаете, кого я имею в виду...

– Значит, добро?
– лицо Брода как будто разгладилось. Он закрыл кейс и поднялся.
– Отдыхайте, завтра в пять утра я вас поднимаю.
– Он снова открыл дипломат и вынул газету "Московский комсомолец"...