Почтальон смерти

Сильные руки подняли Гребельника в вертикальное положение, и первое, что увидел перед собой бизнесмен, было направленное ему прямо в лицо дуло пистолета. Оружие держал в правой руке невысокий кавказец с большими выразительными глазами и горбатым носом. Взгляд колючий и беспощадный.

— Не дергайся, сучий потрох, — ледяным голосом потребовал Ваххит. — Топай быстро к нашей машине, что стоит у самого выезда с парковки. Салатного цвета «Лексус». Видишь?

Гребельник посмотрел в заданном направлении и увидел автомобиль, о котором сказал ему кавказец. Все четыре дверцы «Лексуса» были гостеприимно распахнуты, а рядом с правой задней дверцей стоял еще один чеченец с оружием в руке. В левой. Его правая рука плетью висела вдоль тела. И самое неприятное для Антона заключалось в том, что, кроме этих троих кавказцев, поблизости не наблюдалось ни единой живой души. Никого, кто в критический момент сумел бы прийти ему на помощь. А такой момент, судя по всему, как раз наступил. И бизнесмену приходилось рассчитывать исключительно на самого себя. Сдаваться этим горбоносым без боя он считал недостойным и унизительным.

Ваххит словно прочел мысли Антона.

— Даже не думай отчудить что-нибудь, — предупредил он. — Одно неверное движение, и я отстрелю тебе яйца. Понял?

Для пущей убедительности чеченец сместил ствол своего «вальтера» немного ниже, направив его теперь между ног Гребельника. Салих требовательно подтолкнул пленника в спину.

— Пошел.

И Гребельник пошел. Нарочито медленно, потирая ушибленную шею, в надежде на то, что на парковке появится еще кто-то, но все же пошел. Однако расстояние между ним и «Лексусом» сокращалось, а никто не появлялся. И тогда Антон решил действовать…

Салих двигался справа от него. Ваххит слева. Последний прижимал ствол пистолета к ребрам пленника. Умар находился прямо по центру, пропуская Гребельника в машину…

Антон вроде бы споткнулся на ровном месте и тут же, ухватившись пальцами за ствол «вальтера», дернул оружие на себя. Ваххит грубо выругался. Вырвать пистолет из рук «конвоира» Гребельнику не удалось, и тогда он, вложив в свои действия максимум усилий, развернул Ваххита на девяносто градусов и швырнул его вперед. Тот налетел на Умара и едва не сбил старшего с ног. Антон тут же развернулся и ударил Салиха кулаком в лицо. Удар получился солидным. Кровь брызнула из разбитого носа, а сам Салих, отскочив от Гребельника метра на полтора, приземлился на пятую точку. Антон рванул в сторону своего «Мицубиси», но не успел.

Умар кинулся на него, словно коршун на добычу. Пистолет по-прежнему находился в левой руке чеченца, но пользоваться им он не стал. Во всяком случае, как огнестрельным оружием. Он просто ударил Гребельника рукояткой пистолета по голове, а когда тот стал оседать на землю, подхватил под мышки и со всего размаху швырнул на раскрытую дверцу «Лексуса». Гребельник врезался грудью в металлическую раму, упал, и из его горла вырвался сдавленный хрип. Кровь пошла у Антона изо рта, но Умар даже не обратил на это внимания. Два новых сокрушительных удара пришлись бизнесмену по ребрам. Гребельник ткнулся лбом в грязный асфальт.

— Встать! — Умар навел на него ствол.

Гребельник не шевелился. Чеченец еще раз с силой поддел его носком ботинка, и Антон перевернулся на спину, но это было единственное, чего удалось от него добиться.

— Умар, оставь его, — Ваххит попытался вмешаться, но Абдулин оттолкнул соратника в сторону.

— Встать, собака!

Салих уже был на ногах и приблизился к месту событий. Заметив неподвижный взгляд бизнесмена, он быстро опустился на корточки и приложил два пальца к шее жертвы в надежде нащупать пульс. Но таковой отсутствовал. Салих поднял глаза на Умара.

— Он мертв.

— Что?

— Ты убил его, Умар.

* * *

Германия. Дортмунд. Центр

Вечерний Дортмунд светился разноцветными огнями рекламных плакатов. Двое мужчин, прошествовав по одной из центральных улиц города, остановились около многоэтажного офисного здания. Через несколько секунд к ним подошел парень в джинсовом костюме и ярко-красной бейсболке с надвинутым на лоб козырьком.

— Владимир, — молодой человек протянул руку для приветствия. — Добрый вечер.

— Добрый, — ответил один из мужчин. Его белокурые волосы разлетались на легком весеннем ветерке.

— Может быть, поговорим в кафе, если вы не против, — предложил молодой человек.

Говорил он по-русски с небольшим акцентом. Однако говорил хорошо. А через несколько минут разговора акцент и вовсе исчез.

— У меня постоянный столик в бистро. — Владимир показал рукой на небольшое заведение на противоположной стороне улицы.

За прозрачным, во всю ширину простенка стеклом располагались круглые столики. Посетителей в кафе почти не было. Пять-шесть столов были свободны.

— У нас есть время перед обратным вылетом. Но мы поужинали в самолете. А вы считаете, наш разговор может затянуться? — спросил белокурый.

— Нет, я готов передать вам всю информацию прямо сейчас, и вы можете приступить к делу, — ответил молодой человек с улыбкой. — Моя машина в соседнем квартале. Она к вашим услугам.

— Да, это лучше, — согласился белокурый. — Поужинаем после. У нас мало времени.

Его напарник, невысокий худощавый мужчина, держался позади, в двух шагах от собеседников.

— Как скажете. Пойдемте за мной. Я доставлю вас прямо к дому Кеплера. Он переехал на новую квартиру две недели назад. Вот его адрес и электронная карточка с чипсетом для входа в подъезд. — Парень протянул белокурому вырванный из пружинного блокнота лист с записанным в строчку дортмундским адресом Кеплера. — Обычно в это время он уже дома. Не звоните ему. Он не пойдет ни на какие контакты. Лучше, если вы неожиданно явитесь к нему домой. Представьтесь служащими полиции. Вы будете недалеки от истины. И говорите только по-немецки. Русская речь может его насторожить…

— Он живет один? — спросил худощавый.

— Да. Но у него всегда кто-то бывает дома. — Молодой человек в бейсболке жестом предложил мужчинам перейти через дорогу на противоположную сторону. — У него бывает племянница или сосед. Родственники приставили к нему человека, который проживает в том же доме. Приплачивают ему. Тот, насколько я понимаю, исправно выполняет поручения. В общем, застать Кеплера одного довольно трудно.

Белокурый развернул лист, на котором был записан адрес бывшего российского банкира.

— Кеплер живет во втором корпусе, — продолжил пояснения молодой человек. — Подниметесь на лифте на пятый этаж. Тринадцатая квартира. Звоните пять раз. Отрывисто. Это условный звонок. Так всегда звонит его племянница.

— Он поддерживает связь с кем-то из России? — Белокурый спрятал листок в карман брюк.

— Не знаю. Вы дали мне слишком мало времени, — ответил информатор. — Но могу предположить, что нет. После продажи банка его родственница из Тель-Авива закрыла перед кредиторами Кеплера его долги, и они продали часть недвижимости в Израиле. Так что Кеплера оградили от любых воспоминаний о России.