Почтальон

Старые страсти накалялись, того и гляди авоськи с тележками в ход пойдут. Бросив бесполезную прослушку, я ушёл в торговый зал, времени не так много, народ скоро начнёт обращаться, да и голодные гости, вот–вот нагрянут.

Вместе с погрузкой двух огромных пакетов в машину, на всё про всё, ушло не больше двадцати минут, получилось бы быстрее, но кассирша долго разглядывала мои деньги, пятитысячную купюру, которой так и не суждено было попасть к молодым. Что–то ей не нравилось, она даже старшего продавца позвала. Та, пощупав купюру, посмотрела на мой потрёпанный, но всё ещё грозный вид, и дала добро. К тому времени в городе началась стрельба.

— Начинается, — констатировал я, усаживаясь на переднее сидение. — Батюшка, давай–ка вон за те гаражи, с глаз долой.

Тот без вопросов, завёл свою старушку ниву и перевёз нас, в укромное место.

— Рассказывай Кнут, — требовательно произнёс священник, заглушив двигатель. — Что за чертовщина, тут, творится?

И я начал говорить, одновременно готовя живчик, пересказал ему всё, что узнал от Хрома: про тварей, и трофеи с них, мультиверсум со множеством миров, и наши копии. С самого начала, со свадьбы, до момента нашей встречи, на лесной дороге. Поспрашивал и самого батюшку. Как выяснилось, он попал в кислый туман, более восьми часов назад и умудрился не разу не нарваться на заражённых

— Вот, — протянул я священнику полтора литровую бутылку с живчиком, на которую ушли последние два спорана. — Сделай два больших глотка, я уже говорил, что это наше лекарство.

Тот принюхался к горлышку, скривился, но просьбу выполнил.

— Ну и сивуха, — произнёс батюшка, возвращая мне бутылку.

К тому времени, я уже поправил здоровье и чувствовал благотворное действие пойла, к слову, приготовлено оно было на коньяке, так что батюшка зря жаловался, он ещё не пробовал на спирту.

Накромсав прямо на пакете куски карбоната и хлеба, я сделал несколько бутербродов. Мне хотелось не есть, а жрать, жрать и жрать, чем и занялся, поделившись со священником. Овсяно–вафельная диета, была у меня в печёнках, никакого удовольствия, только приторная сытость. С деликатесом мы разделались за несколько минут, батюшка почти не отставал от меня, но только делал это, по–старчески степенно.

— Раз такое дело, надо местную церковь найти, — сказал отец Дионисий, давно ожидаемые мною слова. Видимо вместе с пищей, он переваривал и мой рассказ.

— А что это даст? Я уже говорил, девяносто пять процентов этих людей, превратятся в урчащих монстров, нас просто сожрут, не они так, те кто придёт позднее. Ты мне на слово поверь, этих тварей, лучше встречать с базукой.

— Хорошо, — неожиданно согласился священник, — Что ты предлагаешь?

— Для начала, как ты себя чувствуешь?

— Лучше, много лучше, будто после крепкого, здорового сна, — признался тот, почему–то разглядывая руки, а затем с удивлением уставился на меня.

— Вот, теперь ты понимаешь? Что…

Совсем рядом у супермаркета, раздалась пулемётная стрельба. С этой музыкой, я уже был знаком. Послышался звук бьющегося стекла и женские визги.

— УХА–ХА–ХА…МЯСО…ВЫ ВСЕ ПРОСТО МЯСО! — пролаял громкоговоритель, голосом безумца и снова заработал пулемёт. Тут же в прогале, между гаражей, пронёсся армейский джип, с пулемётчиком на верху, тот палил прямо перед собой.

— Вот чёрт, — инстинктивно пригнувшись, я принялся высвобождать винтовку из ранца.

Следом за первой, пронеслось ещё несколько автомобилей, среди которых парочка грузовиков. Замыкающая машина завернула в наш проулок и остановилась. Помогло то, что прямо перед нами стоял большой мусорный контейнер, из–за него было видно, лишь верхушку машины. Показав священнику знак тишины, я тихонько открыл дверь, сполз на землю и через несколько секунд уже выглядывал из–за угла контейнера.

Причина остановки, была банальна, человеку захотелось по малой нужде, чем он сейчас и был занят, стоя ко мне спиной поливал ворота гаража. Крепко сбитый лысый мужик, закамуфлированный с ног до головы, разгрузка пестрела гранатами и автоматными рожками, как новогодняя ёлка.

Внезапно, его рука потянулась к кобуре, и он обернулся ко мне. Небритое лицо исказилось в глумливой улыбке. Тихо лязгнула винтовка и гаражные ворота окрасились в серо–красные тона. Человек мешком свалился на землю, а я понял, что мои руки действовали быстрее мозга, ведь даже подумать не успел, как палец выжал курок.

Однако, тормозить сейчас, никак нельзя. Пригнувшись, я добежал до покойника, схватил за шкирку и поволок в своё убежище. Вряд ли кто–то мог услышать, у меня тихая винтовка. К тому же, пулемётная стрельба, прекращалась, только когда безумец кричал про мясо. Могли увидеть, но вроде как пронесло.

Бросив тело, я занял наблюдательную позицию. В зоне ближайшей видимости, было спокойно, смущал только обвешанный бронёй и решётками УАЗ патриот, оставленный заведённым, если кто заглянет в проулок, беды не миновать.

— Бывший уголовник, — послышался тихий голос отца Дионисия, за спиной.

Обернувшись, я обнаружил священника за неприглядным занятием, он методично и без всякой брезгливости, исследовал содержимое карманов покойника.

— Батюшка?

— Я говорю, что наколки на его пальцах, о многом рассказывают. Потерянная душа, — задумчиво произнёс священник и бросил мне коробочку похожую на футляр из–под очков.

— Что это?

— Сам погляди, по–моему, это то, что нам нужно!

Он оказался прав, десяток споранов и что–то похожее на горох. Я знал, что это, только из рассказов Хрома. Сам не видел, но спутать было сложно. Живём!

— Что за звери такие? — поинтересовался батюшка.

— Точно не уверен, — честно признался я. — Но, по–моему, это муры. Хром…ну тот, который меня во всё посвятил, примерно так их и описал, бывшие зеки из отмороженных.

Священник тем временем, стянул с трупа автомат, снял разгрузку, кобуру с пистолетом, вообще разоружил его полностью, попутно ломая мои шаблоны. Дела…

— Отец Дионисий!

Привлёк я внимание священника, тот передёрнул затвор Калашникова и поднял вопросительный взгляд.

— Пользоваться, значит, умеешь!?

— А как же, чай не белобилетник какой. Служил и воевать приходилось, не всегда я был дьяконом.

После этих слов, он убрал оружие, положив руку на уцелевшую часть лица покойника, что–то зашептал, затем перекрестил его и поднялся со словами:

— Машину обыскать надо, может полезное, что есть и уходить по–тихому. Пешком. Сам видишь единственный выезд, под присмотром. Не та мы сила, чтоб с бесами этими воевать.

Тут я был полностью согласен.