Почти библейский исход

Лобби встретило тишиной и отчего-то вонью, хотя ветер здесь ощутимо дул сильнее. И тел здесь лежало гораздо меньше — в основном, судя по одежде, туристы, персонала всего человек пять. Это что же, на весь отель мы одни остались?

Зайдя за стойку портье, прошли через сейфовый зал в «святая святых» — сектор местного начальства. С дверью в кабинет Омара пришлось повоевать — не хотела пещера Алладина пускать посторонних, замок на пол-оборота прокручивался — и всё. Но двух пинков белого человека не снесла — от первого хрупнула, от второго распахнулась настежь.

Кабинет порадовал. И ключи нашлись, и богатым внутренним содержанием сейф поделился. Толстая пачка местных денюшек, рулончик американских и две коробки пистолетных патронов, по словам Саши, годных к употреблению в пистолетах охраны. Отвлеклись, набивая все пустые и початые магазины. Попили из персонального Омарова кулера. Потом Саша полезла в стол, а я, глядя на неё, вспомнил персонажа из соседнего с Омаровым кабинета. Похожий телосложением на Александру, довольно скользкий и неприятный какой-то тип, но минимум одно достоинство у него было: мотоцикл, точнее — несколько. Омар рассказывал, что это дитя автострад вечно ему хвалилось комбинезонами, шлемами, новыми железными конями… Ни хрена не делал на рабочем месте сыночка одного из двух хозяев, чего ему — надрываться? Гореть на работе?

— Саш, похоже, у тебя обновка будет, если звёзды встанут как надо!

— Ты о чём?

— Курточку свою не хочешь сменить на что-нибудь приличное?

— Петь, ты реально бесишь иногда! Чем тебе моя не нравится?

— Размером! И толщиной! Ладно, проще показать! Пошли!

Выходя, Саша притормозила перед высоким шкафом типа одёжного. Нюх у неё, что ли? В шкафу нашёлся высокий сейф, вроде оружейного. Ключ нашёлся не на «служебной» связке Омара, а на «личной», так сказать, «автоключевой». Содержимое сейфа привело в восторг — половина ключей стала не нужна. Мы-то ладно, нам любое лыко в строку, но вот Омару на фига SPAS-12 [6] в пластиковом кофре с кучей оружейно-охотничьих прибамбасов? Да ещё с двумя сотнями дробовых — я расковырял пару — патронов? На врагов-суданцев охотиться?

6

SPAS — Special Purpose Automatic Shotgun, автоматическое ружьё специального назначения (англ.)

В итоге задержались ещё на пятнадцать минут — пока по мануалу разобрался, как заряжать, как переключать, как с предохранителя снимать. Потом в две головы и четыре руки, располосовав куртку Омара из тонкой кожи, придумали, как зафиксировать у меня на спине кофр, наполненный содержимым сейфа — я только магазин подствольный набил и в карманы куртки штук пятнадцать патронов угнездил.

Проба нового «ключа» удалась на все сто. Даже больше. Первым выстрелом я выставил замок на двери неприятного типа. Вторым — куда-то в грудь — отшвырнул хозяина кабинета, уже перешедшего в стан «мёртвоживых», от двери, прервав его радостную попытку обнять и облобызать. Третьим — запачкал его письменный стол его же мозгами.

Пока я боролся с подступившей тошнотой, Саша зарылась в копию Омарова шкафа. Одобрительно похмыкала, посоветовалась неразборчиво сама с собой и заявила:

— Отвернись, пожалуйста! А лучше выйди!

— Мешаю?

— Мне — нет. А вот ты, боюсь, насмотришься и спать беспокойно будешь!

— Тогда — один-один!

— В смысле?

— Ты тоже не подарок!

Пошёл, у Омара ещё попил и минут десять стоял в коридоре. Наконец из кабинета вышла… блин, не знаю, как охарактеризовать… Живое воплощение идеальной подруги байкера? Вышла, в общем, повернулась и ушла. Показалась вновь, нагруженная двумя баулами.

— Решила торговлей заняться?

— А Алёнке? А на смену?

— И как всё попрём?

— Пока вниз стащим, а дальше видно будет!

Сволокли поклажу без приключений. Только угнездили всё за стойкой портье — звонок.

— Это я. Подъехал.

— Сможешь на территорию заехать?

— Попробую.

— Давай. Мы тебя у парадного входа встретим.

Да, что-то не так. Даже не спросил, кто это «мы». Ладно, скоро выясним.

Мы вышли раньше, чем подъехал Тамир. Дополнения к пейзажу те же — тела и обглоданные, и «возрождённые», и россыпи стреляных гильз. На маленькой парковке — одинокое «отельное» такси, не отозвавшееся на вызов брелка с Омаровой связки.

Тамир подъехал на маленькой скорости, объезжая тела. Слез со своего «коня», снял шлем. Вид у бедняги был — краше в гроб кладут.

— Тотти [7] , что? Тебя укусили?

— Нет. Пока сюда ехал, брат из больницы позвонил.

— Что с мамой?

— Мамы нет. И брата нет.

— ???

— Брата куснул санитар в больнице. А маму съели. Брат из какой-то кладовки или чулана звонил. Перед тем как вам звонить, ему набирал. Он не подходит. И мама не подходит. И сестра, в Аргентину с мужем и племянниками уехавшая, тоже не отзывается. Мой прокатный центр сгорел. Что мне делать??? Домой в Асуан друзьям звонил — половина не подходит, половина ругается или плачет. За что? Зачем всё это?

7

Уменьшительно-ласкательное (в хорошем смысле)

— Простите, как вас называть? Меня зовут Александра, или Саша.

— Я — Тамир, или Тотти. Как удобнее.

— Тамир, давайте пойдём к нам и всё обсудим, поговорим, поедим… Заодно с сумками нам поможете!

— Хорошо. Где сумки?

— Кстати! У тебя оружие какое-нибудь есть?

— Нет! У меня вообще ничего теперь нет!

— Так, давай до нас доберёмся, а там и расслабимся, поистерим… Я тебе сочувствую, но рыдать здесь как-то… Давай под крышей!

Угнездив сумки и оружейный кофр на мотоцикл, мы освободили руки. В итоге Тамир с пистолетом за отворотом расстёгнутой мотокуртки буксировал свой пепелац неизвестной мне марки, а мы с Сашей его «конвоировали», она — с пистолетом в руке и винтовкой за спиной, я — с Омаровым SPAS-ом наготове.

До нашего домика добрались уже в неторопливо сгущавшихся сумерках. Электроавтоматика работала, территория отеля неплохо освещалась густо натыканными фонарями, фонариками и фонарищами. Затащив на второй этаж поклажу и поприветствовав открывшую нам Алёну, быстренько разделили обязанности. Дамы меряют обновки и накрывают на стол, мы с Тотти прибираемся у меня в номере и готовим ему спальное место.

Омара мы похоронили, вытащив вместе с матрасом и покрывалами, в неизвестно кем и неизвестно для чего выкопанной неглубокой канаве у живой изгороди, отделявшей территорию отеля от остального Египта. Как смогли, засыпали, сталкивая сухую землю ботинками. Сверху прикрыли могилу матрасом. Ну да, без особых удобств сегодня ночевать придётся Тамиру, если не зайти в копию нашего домика, стоящего метрах в тридцати. Посоветовались — и пошли.

Домик встретил темнотой и безлюдьем. Дверь открылась от удара ногой, московский автобусный билет удачно заменил ключ-карту. В мой номер ввалились через десять минут, нагруженные: Тамир — матрасом, а я — охапкой постельного белья. Пока он готовил себе лежбище, я скоренько ополоснулся и прополоскал пропотевшее «подкурточное». Потом душевую занял Тамир. Дождавшись его появления, я взял «№ 2» из «набора отдыхающего» — вторую бутылку «Сворда», и мы отправились наверх.

Меню не поражало изысками — остывшая картошка, пицца, подзаветрившиеся овощи и привезённое мной мясо. Из напитков — виски и вода из бутылок. Не пивший и не евший свинину до сегодняшнего дня Тамир заявил «Аллах бросил меня!», выцедил гостиничный фигурный стакан вискаря и вгрызся в Мишкину свинину. Я последовал его примеру. Не лучшее поведение в час БП, знаю. Но глодала злость на себя за малодушие — я домой так и не позвонил. Сам себя пытался обмануть, надеясь — если не знаю, то у моих всё нормально. Боялся до судорог набрать номер. Не хотел услышать, что родных больше нет.

Никакого застолья — в хорошем понимании — не было. Поели, выпили и мы с Тамиром пошли к себе. Без говорильни легли и уснули, даром что время детское — полночь по Москве.

21 марта 2007 г.

Ночь прошла отвратительно. Снились кошмары, «кино, стрельба, погони» с уклоном в хоррор и ужастики. Причём проснуться не получалось — эта тягомотина выносила мозг всю ночь.

Утро — семь часов местного — быть добрым отказалось напрочь. Мало того, что вчерашние околофизкультурные упражнения отдавались в спине и плечах, так ещё болела недооткушенная рука. И явственно потряхивало — как от недостатка сахара в крови, эдак подколбашивало неприятно.