Почти человек

Головин прислушался к себе и понял, что неплохо отдохнул. Если бы еще башка не трещала.

— Что-то случилось?

— Мне удалось, воспользовавшись твоими органами слуха, подслушать еще несколько разговоров, языковой пакет вырос до двадцати шести процентов, — сообщил ИИ.

— Давно они начали работать?

— Двадцать минут назад.

— Хорошо, — он глянул в сторону выхода, сквозь многочисленные щели был виден тусклый предутренний свет. Однако, рано местные начинали работать.

Достав нож, Павел с трудом проковырял дырочку в материале, покрывавшем крышу, и, приникнув к ней глазом, принялся за изучение обстановки. Одни рабочие выкладывали стену будущего особняка, другие месили цемент, третьи обрабатывали камень. Всего он насчитал шестнадцать человек. Вся стройплощадка была ярко освещена, все же рассвет только вступал в свои права, похоже, у бригады горели сроки. Головин разглядел с три десятка фонарных столбов, свет от них был яркий и теплый. Но до барака он не доставал метров пять. Неясно, был ли кто внутри или все вкалывали на стройке, а еще он нашел транспортную платформу, она находилась чуть в стороне справа от особняка, там, где в будущем появится здоровый ангар. А вот рядом расчищенное место с вырубленными деревьями и кустами, засыпанное битым камнем, а может, и щебенкой. Если бы у Головина спросили, он бы ответил, что это посадочная площадка. Хотя возможно это что-то другое, это место там, в будущем, было замощено. Соваться к телепорту нельзя, до строителей всего шагов двадцать, засекут мгновенно. Придется ждать вечера, когда работы закончатся и стройплощадка опустеет. Разве что попробовать прокрасться в барак и пошарить по вещам. Еда и вода лишними не будут. Приняв решение, Головин потянулся и осторожно направился к выходу.

Глава девятая

Головин выскреб банку из-под каши каким-то мясом, он даже ее подогрел. Как ни странно, плитка, которую он взял в этом доме, годы спустя пережила и драку с големом, и проход через портал. Запил все это чаем, который приготовил здесь же, на плитке. Да уж, налет на пустой барак можно считать удавшимся, он прихватил пару газет, относительно свежих, термос с водой, наполнив его из деревянной бочки, жестяной стакан, который складывался наподобие походной рюмки, три банки с различными кашами, поскольку коробок в кладовке обнаружилось с десяток, он не опасался, что его засекут. Бонусом стала булка черствого черного хлеба. Не смотря на то, что ей было дня три, он все равно спорол ее с огромным удовольствием. На все про все ушло минут десять, никто его не заметил, а то, что пропали незначительные вещи, так не деньги, этого никто искать не станет.

Спрятав опустевшую банку за печную трубу и убрав плитку в сумку, Головин занялся сканированием газет. Конечно, было тяжело водить по ним вслепую, но вроде бы справился. Так он получил новую информацию. Он точно оказался в империи, газета была от пятьдесят девятого дня тысяча семьсот восемьдесят седьмого года, до катастрофы оставалось тридцать шесть лет. А до точки, в которую его закинули инопланетяне, шестьдесят семь.

— Был бы свет, я бы тебя читать поучил, — закончив сканирование, заявил ИИ, — но сейчас ничего не выйдет. Готов к продолжению лекции?

— Валяй, — сыто и благодушно разрешил Головин.

Уходить отсюда он решил вечером через телепорт. А еще он узнал код ближайшего города. Кто-то записал знаки прямо на карте района. Примитивная, но она вполне помогла определиться с местоположением.

— Теперь она будет касаться административного устройства империи, тебе нужно имя придумать, фамилии иметь можно только аристократии, то есть десяти магическим родам. Имена у артефакторов и людей, которые принадлежат к роду, из пяти букв и больше. У сословия военных и купцов и чиновников из четырех, фамилий нет, только прозвища. Простолюдины, коим ты станешь, имеют имена из трех букв и прозвище.

— Понятно, — тут же въехал Головин. — Ну, позывной за прозвище сойдет, а вот имя… — он задумался, — пусть будет Пав, есть тут такое?

— Чего тут только нет, — произнес ИИ, — и Пав встречается, правда, короткие имена редко имеют значения, просто набор букв.

— Ничего страшного, — ответил Головин, — давай дальше. Что там с правами у простолюдинов и остальных.

— Все права есть только у правящих семей, они выбирают из своих совет при императоре, девять человек, десятый император.

— Логично. Что там, у чиновников, купцов и военных? Кстати, почему среди нет мастеровых? Было бы логично.

— Были, два десятка лет назад, но новый император их упразднил, воду мутили. Так вот, у них есть что-то типа вашего парламента по десять человек от каждой группы. Они не занимаются законотворчеством, они — связь между властью и людьми. Им подаются прошения и предложения, которые сначала обсуждает круг, затем, если оно признано интересным, передается в императорский совет. Крупные чиновники чаще всего из правящих родов, те, у кого нет таланта к техномагии. Сила есть, а таланта нет.

— Понятно, а если техномаг родится вне этих десяти семей?

— Высоко ему не подняться, будет делать поделки в небольшой лавке. К серьезному не подпустят. Или уехать.

— Так, с этим понятно. Давай минут на десять сделаем перерыв, виски ломит жутко.

— Хорошо, — согласился ИИ и замолчал.

Головин же переваривал информацию. Полностью сословное общество, наверх в таком не подняться, во-первых, есть невыполнимое условие в виде наличия дара, во-вторых, в круг десяти никто не пустит. Начинать придется с самого низа, не дна, поскольку он зачем-то сунул пачку денег из стола хозяина этого особняка в карман, логика простая — тому больше не нужно, а Павлу зачем в апокалипсис-то? Но ведь сунул. Предчувствие? Может, удастся толкнуть то, что намародерил? Источники питания, есть еще пара дубинок на продажу, переговорники. Хватит на первое время.

— ИИ, подняться в этом обществе можно? — поняв, что ему не хватает данных, поинтересовался Головин. — Или переход из сословия в сословие не предусмотрен.

— Да, Пав, предусмотрен. Выше чиновничьего, к которому, кстати, относятся и стражи порядка, тебе не подняться. Но, чтобы туда взлететь, мало одной пачки купюр, потребуются связи. Частный бизнес тут не зажимают, живи, работай, но это не то, к чему ты привык.

— Понимаю. Ладно, давай дальше про союз, может, выгодней туда перебраться?

— Можно, но учитывая обстановку между странами, это не так легко. Вообще все будет не так просто. Человек без документов, выплывший из неоткуда привлечет внимание властей, что тут, в империи, что там. Запросто могут сцапать, как шпиона. Ну, это мы обдумаем чуть позже. Союз полностью противопоставляет себя жесткой иерархии империи, можно назвать это демократией. Я специально использую термин твоей планеты, чтобы было понятней. Здесь, определение совсем другое.

— Понимаю, не тяни.

— Союз пропагандирует свободу, правит там парламент, в который избираются люди из всех цехов и сословий. Он, не сказать, чтобы большой, около сотни человек, но там правят бал профессиональные политики. Отсюда вытекающие язвы — если в империи все решает узкий круг, то там…

— Кучка горлопанов, — мысленно ответил Головин.

— Верно, — согласился ИИ. — Отсюда и извечная коррупция, продвижение интересов тех, у кого есть деньги. Империя тоже этим грешит, но не в таких размерах, она более устойчива. Людям там живется получше, но не сказать, что уж особо сильно. Что там, что здесь никакой свободы слова, к которой ты привык.

— Я ее всегда недолюбливал, — прокомментировал последнее утверждение Головин. — Между свободой слова и говорить то, что вздумается, огромная разница. Обычные люди чаще всего это не понимают и путают вседозволенность с выражением своего мнения. Особенно это часто случается, когда разорван канал между языком и мозгом, и человек не понимает, что можно говорить, когда и кому. За что часто получает по роже. Так что там по союзу, кроме легализации, какие будут трудности?