Почти цивилизованный Восток

Завтракать Чарльз решил внизу, в малой гостиной.

– О, доброго утра, Чарли! Вижу, ты уже пришел в себя… - Эдвин поднялся навстречу.

Виконт.

Наследник. Отец… кто-то там важный, почему-то даже с легкой головой не получалось сосредоточиться. Главное, что Эдвин всегда был душой компании, что в университете, что на службе.

Или в клубе.

Он, к слову, и выглядел, в отличие от Чарльза, прилично. Даже слишком.

– Что… это было? – Чарльз слегка поморщился, будто от боли. – Я ведь не пил много.

– А много и не надо, - Эдвин улыбнулся шире. Еще немного и щеки треснут. – «Слезы сиу» - редкая штука…

Что за…

Чарльз глянул вопросительно.

– Да уж, ты весьма долго отсутствовал… хотя и прежде к нам не слишком. Садись. Голоден? Помнится, я в первый раз после пробуждения ел и ел, ел и ел. Думал, никогда не наемся.

От него пахло свежестью и хорошей туалетной водой.

Утренний костюм светлых оттенков был безупречен, как и сам Эдвин.

– И все-таки, - Чарльз присел и махнул рукой. – Что за дрянь?

– Ну отчего же сразу дрянь… сам знаешь нашу проблему, - Эдвин чуть тронул рукав, и алмазные запонки блеснули. – Сила. Постоянный контроль. Многие от этого с ума сходят. Поневоле начинаешь собственным конюхам завидовать, которые могут просто взять и нажраться.

Подали завтрак.

Яичница. Бекон. Много яичницы и целая гора бекона.

– «Слезы сиу» временно блокируют магию, а заодно уж и повышают восприимчивость организма.

– К чему?

– В основном, к алкоголю… мы как-то проводили эксперимент. Обычному человеку хватит рюмки, чтобы напиться в хлам. Нам же требуется немного больше, но тоже все зависит от концентрации. В результате получается хорошо.

– Хорошо? – Чарльз сглотнул слюну, которая, казалось, еще немного и потечет на тарелку.

– Конечно. И отдохнуть можно, и не навредишь никому. Многим нравится.

– Не мне.

– Это мы уже поняли.

– Что было вчера?

– Вчера… скажем так, ты был весьма откровенен.

Не хватало. Чарльз мрачно уставился на Эдвина. Издевается. Вежливо. В рамках добрых отношений. И улыбка такая, глубоко сочувствующая, отчего сразу захотелось в морду дать.

Потом.

Сейчас нельзя. Из клуба исключат. А если где дерьмо и имеется… точно имеется. Стало быть, «Слезы сиу». Надо будет поинтересоваться, знают ли о ней при дворе. Должны бы… или нет?

Голова все еще гудит, что колокол.

– Мы выразили сочувствие.

– В связи с чем? – поинтересовался Чарльз. И получил еще одну усмешку, чуть более наглую.

– В связи со скоропостижной женитьбой, само собой… многие, признаться, были удивлены. Ты и женился… и на ком, спрашивается?

А вот это уже настоящий интерес. И по спине бегут мурашки. Что он сказал? Вчера? Проклятье… надо менталиста искать, только где… и такого, чтобы лишнего не разболтал.

Кажется, подозрительность Эдди заразна.

– Женщина…

– Понятно, что не мужчина. Но откуда она взялась?

– Познакомились, - Чарльз все-таки начал есть, стараясь сдерживаться. Проклятье, да он никогда такого голода не ощущал, и это тоже было совершенно ненормально. – Я нанял её брата… сам знаешь мою ситуацию. Искал.

– Нашел?

– Да.

– И не только её. Отец мне кое-что рассказывал.

Отец. Точно. Герцог Дархард, младшая ветвь императорского дома. Близкое родство. Высокое положение. Достаточно высокое, чтобы…

– И выходит, что именно тебя мы должны благодарить за… все, - прозвучало это на редкость двусмысленно.

– Я и без благодарности обойдусь.

Что им известно? И как можно было вообще забыть… обо всем. И о том, кто отец Эдвина? А ведь Чарльз действительно… так, что он знает о Дархардах? Немного. И это тоже до крайности странно, будто… будто память отказывается удерживать информацию.

Такое возможно?

Вполне, если…

– Менталист, - Чарльз воткнул вилку в полоску прожареного бекона. Готовили в клубе отменно, настолько, что, поговаривали, будто многие и числятся-то исключительно, чтобы доступ к местной кухне не утратить. – Ты?

Эдвин молча поднял руки.

– Сдаюсь… а ты поумнел. Правда, не настолько, чтобы не тянуть в рот всякую пакость.

Он щелкнул пальцами, создавая зыбкий полог.

Позер.

Можно было и так, без жестов.

– Память вернуть?

И взгляд холодный, просто вымораживающий взгляд. Но получается выдержать. И Эдвин кривится.

– Сильнее стал. Поездка определенно пошла тебе на пользу. Так что с памятью? Я тебе возвращаю, а ты мне рассказываешь, чего ради затеял это представление.

– К-какое? – кусок становится поперек горла.

– Еще утром ты отказываешься от награды… а ведь многое мог попросить. Даже ставки делали. Но нет, тебе не нужны ни деньги, ни концессии, ни земли. Ты лишь просишь признать твой брак с некой девицей сомнительного происхождения. А уже спустя пару часов ты плачешься, что женили тебя едва ли не силой. Как-то… не складывается одно с другим.

– Вот такая я легкомысленная тварь.

– Ты? – Эдвин усмехнулся. – Будь на твоем месте Болдуин или Коллин, я бы еще поверил. Но ты… помешанный на чести даже больше, чем мой папенька… нет, тут что-то другое.

– И тебе интересно, что?

– Именно. А теперь…

Прикосновение было холодным.

– Извини, вмешаться я не мог. Это выглядело бы подозрительно. Но кое-что все же сделал.

Холод проникал в голову.

– Что?

– Постарайся расслабиться.

– Это сложно, когда тебе лезут в голову.

– Залезть кому-то в голову не так и просто, особенно, если она настолько пуста, - не удержался Эдвин. – Я лишь слегка подтолкнул тебя… ко сну.

И паузы он ставит так, играя.

– Просто, чтобы не наговорил лишнего.

Прояснялось. Вот… да, вечер. Не сказать, чтобы людей много, но и пустым клуб остается редко.

Болдуин курит сигары и что-то там рассказывает, оживленно размахивая рукой. Коллин в картах. А вот человек, с которым он играет, Чарльзу не знаком.

Томми, Седьмой виконт Дарремский приветливо машет рукой.

– Только гляньте, кто вернулся! Чарльз, ты загорел, как… не знаю кто!

Свист.

И топот.

– По-моему, это повод! – кричит кто-то, смутно знакомый, его Чарльз точно встречал, но не запомнил, стало быть, человек не такой уж важный.