Почти идеальная жизнь

Эди знала, что ей не следует оставаться, но она не хотела уезжать.

Она повернулась к Грэму. Темные волосы, все те же сверкающие голубые глаза. Одна сторона воротника завернулась к шее, и ветерок с залива ласково трепал ее. Эди подумала о том, что он сказал ранее. «А что мне было делать? Сказать, что я тебя люблю?»

Он сунул руки в карманы.

– С другой стороны… – Он замолчал, как будто взвешивая разумность того, что собирался сказать. Его лицо расплылось в ленивой улыбке. – Утром я ходил на рыбалку. Могу приготовить тебе неплохой ужин.

* * *

Кухню заполнили запахи жареной форели и спаржи, а Эди вышла через заднюю дверь на подъездную дорожку, чтобы позвонить Маку.

«Все нормально. Все нормально», – повторяла она себе снова и снова, хотя не знала: это потому, что полностью верила в это, или потому, что надеялась, что если долго повторять, то слова станут правдой. Каким образом это сумбурное время в ее жизни так неразрывно связано с одним-единственным летом столько лет назад? Она помнила, как перед самым отлетом в Нью-Йорк сидела в аэропорту и говорила себе, что нормально, что она подписывает открытку Грэму, а не Маку. И вот она снова повторяет себе, что все нормально.

Только на этот раз была не открытка. Был совместный ужин, кусок времени. Может быть, ей следовало быть дома со своей семьей, работать над распутыванием узлов, но вырвать себя из красоты этого места, простоты этих моментов было слишком трудно.

Небо прочертили ярко-розовые и потрясающе оранжевые полосы, мимо причала Грэма медленно двигался парусник с высокой мачтой. Она ждала, пока Мак возьмет трубку.

– Эди.

Его голос не был обеспокоенным, злым или сердитым. Он был мягким, с ноткой облегчения. Чуточку настороженным. Эди мысленно видела его, зеленые глаза и веснушки на носу. Светлые волоски на руках, широкие плечи, крепкие и надежные.

– Привет, – выдохнула она. – Извини, что я так долго. Как дела?

– Все в порядке. Даже хорошо. Ты где?

Она молчала. Она не могла ему сказать. Не хотела врать ему. Остановившись на середине, она предпочла вообще не отвечать на вопрос.

– Мне просто срочно понадобилось немного передохнуть. Я в порядке. Правда. Поговорим завтра.

Она не собиралась этого говорить. Ей в голову не приходило, что она на самом деле не вернется домой сегодня ночью, но слова сказаны, и она не могла взять их назад.

– Подожди, ты не… ты придешь домой?

«О чем я думала?»

– Мак, я… мне просто нужна минута. Ладно? – В последующем молчании волна тоски чуть не опрокинула ее. Эди тяжело сглотнула и попыталась выдержать ее силу. – Пожалуйста, поцелуй детей за меня.

«Детей». Она не уточнила, кого именно, но Мак разберется. Она зажмурилась, не желая представлять, как ее семья готовится к вечеру без нее.

Внутри дом был таким же, каким Эди его помнила. Деревянные балки пересекали потолок главной жилой зоны, на поцарапанном обеденном столе лежал пазл. Вдоль стен, в которых не было окон, стояли полки или предметы антикварной мебели. Книги были повсюду: на полках, стопками стояли на полу, на банкетке под окном. В углу стоял широкий чертежный стол Грэма.

Когда она вошла в кухню, там стоял насыщенный аппетитный аромат, Грэм раскладывал еду по тарелкам. Он бросил взгляд на телефон у нее в руке, но не стал комментировать ее звонок, а показал на железный винный стеллаж у стены:

– У меня там есть бутылка хорошего красного. Нальешь нам два бокала?

Когда еда и вино были готовы, Эди следом за Грэмом вышла на веранду. Там они устроили тарелки на коленях, а бокалы поставили на маленький столик между креслами-качалками. Перед ними солнце скользило в воду, окрашивая залив в сверкающий золотисто-оранжевый. Высокие сосны вокруг дома качались на ветру, в ногах у Грэма дремал Саймон.

Во время ужина они разговаривали о любимых проектах Эди и разных домах, которые строил Грэм, переезжая с места на место.

– Ты бывал повсюду. Ты начинал в Нью-Йорке, верно?

– Да. Я работал на фирму в Трайбеке. – Он положил в рот кусочек рыбы и медленно прожевал. – Ты знаешь, что я отправился туда из-за тебя?

– Что?

Он улыбнулся.

– Помнишь все планы, про которые мы говорили? Двойной офис, навороченная кофеварка для эспрессо…

– Конечно помню. Ты сказал, что она нам не понадобится, потому что у нас будет помощник, чтобы приносить нам кофе.

Он засмеялся.

– Верно. Мы бы вели светский образ жизни. – Он слегка изменился в лице и потянулся к своему бокалу. – Это была безумная мечта, как ты сказала, но я не мог перестать думать о ней. Даже после того, как вы с Маком вновь сошлись. Я думал, может быть… Не знаю. Что ты вспомнишь эти планы. И решишь сделать это. Вернуться туда.

– И поэтому ты поехал?

Он потер щеку.

– Я все равно собирался. Я получил слишком хорошую работу, чтобы отказаться. Но мизерный шанс, что ты тоже можешь оказаться там, ну, это облегчило решение. – Грэм вытер рот салфеткой. – Я пробыл там несколько недель, когда позвонил Мак и сказал, что он сделал предложение и ты согласилась. Мы не разговаривали с того дня, как я съехал с квартиры, и сначала я подумал, что он звонит, чтобы, не знаю, позлорадствовать, что ли. Типа «Девушка досталась мне». Но потом он попросил меня быть его шафером.

Эди попробовала представить, каково было Грэму, когда его чувства запутались в паутине, которую создали они трое, а потом его попросили стоять рядом с Маком и с ней, пока они обещают себя друг другу.

– Я сказал Маку, что ему надо выбрать кого-нибудь другого.

Ее сердце болело за юных детей, которыми они были тогда и которые пытались постичь пути сердца.

– Мак сказал мне, что попросил тебя. Сказал, что ты не сможешь из-за работы. В то время я подумала, что это неубедительная отговорка.

– Так и есть, если бы я воспользовался этой отговоркой. Но я не воспользовался. Я просто сказал, что не смогу сделать это. Я хотел. Я чертовски скучал по вам обоим. Может, это было эгоистично, может, это было жалко. Но я не мог стоять и смотреть на это. Мое сердце не выдержало бы.

– Из-за того, что ты знал про Кэт?

Он встретился с ней глазами.

– Отчасти.

Она не спросила про остальное. Не смогла.

– Но та голубая мечта о Нью-Йорке. Знаешь, мы все еще можем ее воплотить. И нам даже не обязательно ехать в Нью-Йорк. Мы можем сделать это здесь.

Эди оттолкнулась ногой и мягко качнулась.

– Я знаю, что можем. Я все еще думаю.

– Хорошо.

После ужина они убрались на кухне, отдраили сковородки и загрузили крошечную посудомойку. Потом Грэм выдвинул из-за обеденного стола два стула и кивнул на пазл:

– Насколько ты хороша?

Она подняла плечо, садясь.

– Не знаю. Мне нравятся пазлы. Каковы критерии?

– О, ты увидишь, как только я начну. Я эксперт в пазлах.

Она засмеялась.

– Неужели?