Почти любовь, почти падение

– Замолчи, - попросил он.
– Ты понимаешь, что говоришь?

Катя слёзы вытерла, и отодвинуться попыталась.

– Всё я понимаю, - проговорила она отрывисто.
– Именно поэтому и ухожу. И встань, Андрей. Вдруг войдёт кто... Кира, например.

Жданов за подлокотники её кресла схватился и развернул его.

– Так ты уходишь или бежишь?

– Это не важно. Для тебя точно не важно.

– Хватит за меня решать.

– Я хочу, чтобы ты думал о деле!

– Я тебя не отпускаю.

– Ты вообще слышишь, что я тебе говорю?!

– Я тебя не отпускаю, - зло выдохнул он, а Катя в растерянности на него уставилась.

– А если я не хочу оставаться? Всё кончилось, Андрей.
– Сглотнула.
– Да и не было ничего. Ты сам это знаешь.

– Что значит, не было?

Кате всё-таки удалось оттолкнуть его руки, с кресла поднялась и осторожно мимо Жданова протиснулась. Рядом с ним находиться было невозможно, он то за руку её брал, то хватался за неё, а у Кати из-за этого сердце то скакало, то грозило остановиться раз и навсегда.

– Ты сам всё знаешь. Но всё ещё можно исправить. Ты единственный, кто может возглавить "Зималетто", Пал Олегыч в президентское кресло не сядет, если только пока. А потом что? Если не ты, значит Воропаев. А у него совсем другое отношение к компании, он в неё душу вкладывать не будет, а с "Зималетто" по-другому нельзя.

Жданов с пола поднялся и пересел в её кресло.

– Что значит, не было?
– упрямо переспросил он, не слушая её деловые речи.

Катя остановилась, и на Андрея посмотрела в смятении. Расправила плечи, пыталась смелости набраться, прежде чем ему соврать. Кажется, она собирается сказать самую важную ложь в своей жизни.

– Андрей, я с самого начала знала, что ты меня обманываешь. Знала про ваш сговор с Малиновским, знала, что все эти подарки романтические он покупал, а ты мне их дарил. Я всё это знала.

Он застыл в скорбной позе, рука, что на столе лежала, в кулак сжалась, Катя про себя отметила, что это для него уже привычное дело.

– Как ты могла знать?

– Я знала. Тебе этого мало? Подслушала однажды...

– Почему не сказала?

Пожала плечами.

– Не знаю. Не нашла подходящего момента.

– И что?

– Да ничего, Андрей! Просто сейчас всё закончилось. Мы больше не будем врать друг другу.

Жданов голову повернул и Катин взгляд поймал.

– А когда мы друг другу врали?

Катя отвернулась от него, и себя руками за плечи обхватила. Андрей поднялся и к ней подошёл.

– Катя... Ты меня ненавидишь, да?

Она на воротник его пиджака смотрела, до боли в глазах вглядывалась.

– Нет.

– Нет?

Кажется, не поверил. Тогда Катя смелости набралась и прямо в глаза ему посмотрела.

– Нет, Андрей, я тебя не ненавижу. Я никогда не думала, что всё это всерьёз. Неприятно, конечно, что вы со мной так, но... Ты же знаешь, я не строю иллюзий, я всё знаю, и про себя, и про тебя. У меня не было никаких надежд, которые разбились из-за твоего поступка. И я также знаю, что сейчас самое время нам разойтись в разные стороны. Пока всё окончательно не сломалось.

Катя говорила ровным, спокойным голосом, и даже в глаза ему смотрела, а Андрей вдруг руку поднял и осторожно щеки её коснулся, и Пушкарёва дёрнулась, как от удара током. И всё спокойствие вмиг испарилось. Руку его оттолкнула, и посмотрела испуганно. А Жданов как будто доволен был. И в третий раз повторил:

– Я тебя не отпускаю.

Она отвернулась от него, заплакала, а Жданов обнял её и щекой к её волосам прижался.

– Ты же понимаешь, что это всё неправда. Может быть сначала так было, я... такой сволочью себя чувствовал. Но потом... Я не знаю, как бы я пережил всё это без тебя.

– Но ведь пережил? Так зачем меня сейчас мучаешь? Я не хочу больше, я устала, у меня больше нет сил... Я и не злюсь на тебя, наверное, именно потому, что устала.

Он руки разжал.

– От меня устала?

– От всего.
– Пушкарёва от рук его освободилась и отошла на пару шагов.
– Я не нужна тебе, Андрей. И ты мне не нужен.

Жданов голову опустил.

– Не нужен?

Катя покачала головой и очень тихо повторила:

– Не нужен.
– Руки за спину спрятала, и пальцы сцепила, сильно.
– Что нас с тобой связывает? Кроме...
– Она запнулась на слове "секс".
– Хочешь, всё ещё больше осложнить?

– Это ты всё осложняешь.

– Да?
– Катя повернулась к нему.
– А если я останусь, что будет?
– Андрей молча смотрел на неё, и Катя горько усмехнулась.
– Вот именно. Ничего.
– И тут же добавила: - Ты должен помириться с Кирой.

Андрей с такой силой зубы сжал, что даже побелел.

– А кто тебе сказал, что я с ней ссорился?

Катя от обиды отвернулась от него, но поклялась себе, что больше не будет плакать. Негромко проговорила:

– Это хорошо.

Андрей же наклонился и зло выдохнул ей на ухо:

– Да, похвали меня за это.

Катя всё-таки всхлипнула, сняла очки, вытерла последние слёзы, а потом сняла с вешалки пальто.

– Кира - твой единственный шанс вернуть себе пост президента. Единственный, Андрей. Если она узнает...

– Про тебя?

Он плохо усмехался. Катя знала, что от злости, но сердцу-то этого не объяснишь, сердцу обидно, почти смертельно. Катя пакет со своими вещами со стола взяла, на Андрея старалась больше не смотреть, и дыхание сдерживала, боясь сорваться. Воздух мелкими глотками в себя втягивала, голову низко опустила и шагнула к двери. А Андрей её за руку поймал и к себе притянул. Спиной её к себе прижал и носом в её шею уткнулся, почувствовал, как она рванулась от него, а потом судорожно вдохнула, и ненадолго повисла на его руках.

– Катя...

Покачала головой.

– Ты мне не нужен, - как заклинание повторила она.
– Ты ничего не можешь мне дать, кроме нескольких украденных часов. Ты мне врал, ты столько раз меня обманывал, ты...

– Не простишь?

– Нет, - соврала она, и руки его, обхватившие её за талию, с трудом, но разжала.
– Я не хочу тебя прощать.
– Сухие губы облизала и шёпотом добавила: - Зачем?..

Андрей руки убрал, и заставил себя остаться на месте, только смотрел, как она уходит. Открывает дверь каморки, выходит, идёт по президентскому кабинету, а потом дверь каморки захлопнулась, и Катю он уже видеть не мог. Всё.