Почтовая станция

— А помогите, вот видите щит его бы вон на те столбики прибить, — я махнула рукой в сторону зоны отдыха.

Как я и думала, место отличное, гости расселись на лавках и активно обсуждают увиденное не таясь нас с Асимычем. Пусть. Пока говорят хорошо, пусть делают это громко. Им развлечение, а нам радость.

— Что, Асимыч, стар стал, руки не держат? — Асимыч плюнул на землю и, махнув рукой, скрылся в доме. А дед Василий подкрутил ус, подмигнул мне и понес щит к столбам.

Гостям пришлось встать, двое мужчин помогли правильно установить столешницу и через пятнадцать минут мы все вместе, даже Асимыч вышел, пили чай за новеньким столом.

— Хорошо же получилось, а Асимыч? — гости уехали, а мы со смотрителем сидели за новым столом, я почту перебирала, а он наши доходы с расходами сводил.

— Зря ты все это делаешь, — старик вздохнул, отложил книгу, со вздохом отодвинул монетки. — На днях набегут орлыкоги и ничего от этого не останется.

— Кто прибежит? — я отвлеклась от письма, внимательно посмотрела на старика. Вдруг опять шутит. Асимыч оставался таким же серьезным.

— Звери, Тьма их побери. Как гон начинается, так они туточки. У-у-у гады, — старик погрозил кулаком. — Тому ничегошеньки от всей этой красоты не останется. Так-то.

Асимыч подхватил книгу, мешочек с монетками и пошел в дом.

Новость не радовала, а, главное, почему сразу не сказал? Я бы заборчик построила, чтобы защитить цветы. А теперь никак не успеть. Гон… гон…

— Асимыч! — я быстро собрала письма и побежала за вредным стариком. В доме скинула конверты на стол. Побежала за печь, где только что скрылся смотритель, уперла руки в боки, нахмурилась. — Асимыч, какой гон летом? Все давно спаровались и потомство выращивают.

— Дык, обычный. Чудная ты, Даршка, и у обычных бывает гон затягивается. Тут уж кому как повезет пару найти. А орлыкоги летом паруются, а весной детеныши появляются, аккурат к осени окрепнут, — смотритель спрятал мешочек с монетами на полку в старом горшке. — Так-то.

Я махнула рукой, прикусила губу и выскочила на улицу. Около дома искать подходящие сучья бесполезно: давно все собрано и использовано в быту. Пришлось отходить, но наученная горьким опытом все возможные тропинки я пометила яркими лентами. Безопасное расстояние вокруг тропинок немногим больше метра.

К вечеру наносила сучьев и как смогла, оградила клумбы. Не знаю как эти орлыкоги выглядят, надеюсь, что заборчик их остановит. Во время ужина с тревогой посматривала в окно, Асимыч устал от моих гляделок, пояснил:

— Крыло-рогие ночью приходят, так что ешь спокойно, — старик усмехнулся, отодвинул пустую миску и, оперевшись на стоящую сзади под окном полку, прикрыл глаза.

— Так вы их видели, — с тоской посмотрела на ожидающую горку писем и быстро доела похлебку. — Как бы проснуться на них посмотреть? Или вообще не ложиться…

Посмотреть на невиданных зверей хотелось, но не сидеть же несколько ночей у окна, ожидая их появление. Напишу тетке какие тут звери чудные, а то мы в своей деревне и не слышали о таких.

— Ложись и спи спокойно, когда эти явются захочешь не пропустишь, — Асимыч убедился, что я все доела и пошел к себе на печь.

Не стала ничего спрашивать у смотрителя, видно же не хочет говорить. Он и со мной просидел только, чтобы убедиться, что я поела. После моего падения Асимыч строго следит за моим питанием и даже по всем тропинкам провел, чтобы я ленты повязала и больше не блукала по лесу. Не только я тогда испугалась.

Я собрала со стола, ополоснулась в умывальне. Летом хорошо, вода за день нагревается можно быстро привести себя в порядок. А как зимой? Ладно до зимы еще далеко, тут бы для лета баньку или душик какой сделать. Как бы упрямого Асимыча убедить? Сама-то я не справлюсь с такой задачей, а больше мужиков рядом нет. Деревенские у себя работают некогда им нам помогать, да и забесплатно никто не сделает, а платить пока нечем. Замагичить новую коновязь дорого обошлось, пришлось рассрочку брать и большая часть моего скромного заработка уходит на погашение долга. Но это ничего к зиме все выплачу и станет жить полегче.

С мыслями о лучшей жизни я и уснула, а проснулась.

— Что это? — дом дрожал, я села на лавке, прижала тонкое одеяло к груди, быстро соображала что спасать первым.

— Да что б вас, окаянные Тьма пожрала, — Асимыч со стоном слез с печи, завернулся в шкуру и устроился у стенки и закрыл глаза, вроде как спать собрался.

— Асимыч, а что происходит-то? — если смотритель не спешит выбегать и спасать честно заработанные монетки, то и мне не стоит.

— Дык орлыкоги же, — он сильнее закутался в шкуру и отвернулся к стенке. — Тьма их пожри. Спать на полу ложись — с лавки упадешь.

Как можно спать, когда так трясет? Я быстро одевалась, интересно же на зверей посмотреть, волосы в хвост связала и подбежала к окну.

— Ах вы ж гады нечистые! — я топнула и, схватив метлу, побежала на улицу. — А ну, кыш отсюдова!

Стоящий ближе ко мне зверь получил метлой по жопе, недовольно то ли заблеял, то ли зарычал, звук вообще непонятный и повернулся узкой овечьей мордой. Длинные уши смешно топорщились в стороны, рога больше похожи на тонкие ветви густого куста, но никак не оружие. Миндалевидные глаза фиалкового цвета смотрели с укором. Под этим взглядом стало неловко от своей грубости, но цветы жалко. К тому же это подарок лешака, больше таких ни у кого нет.

— Не для вас цветы сажены! Пшли вон! — я вновь замахнулась метлой и тут краем глаза увидела мчащуюся на меня тень. Резко обернулась, прижалась спиной к стене дома, вперед выставила метлу.

На меня неслось такое же животное, но агрессивное. Большие кожистые крылья расправлены, когти на них опасно сверкают в свете маны. Сейчас зверь не выглядел смешным. Острые копыта тонких коротких ног выбивали утрамбованную колесами повозок и дилижансов землю, будто песок. Короткое толстое тело выглядело мощным тараном, но никак не милым.

Я посмотрела на стоящего, вернее, стоящую возле меня скотину и поняла как попала: до двери не добегу, в порыве гнева отбежала слишком далеко. К тому же эти хитрые морды окружили меня. Это в окно я увидела одну нагло жрущую мои цветы, а теперь увидела их тут больше десятка.

Вот это я попала.

Глава 14

— КА-ЗИ-МИ-ИР, — я знала, что он мгновенно окажется рядом, и если есть кто способный мне помочь, так это он.

Привидений все боятся, надеюсь, и эти странные животные также испугаются, забудут обо мне.

— Моя… — лицо герцога вытянулось, улыбка пропала с лица, а я облегченно выдохнула. Несущееся на меня животное резко замерло. А те, что были около меня медленно начали отступать.

— Дарка! Да чтоб тебя! — Асимыч в белых подштанниках и растянутой майке, босой выбежал на улицу. Увидел привидение слегка побледнел, но не сбежал.

Теперь поверит, что с привидениями дружу. Не знаю то ли сами привидения поняли, что им зла не желаю, то ли лешак подсказал, но через пять дней после окончательной смерти разбойников пришли втроем извинились и обещали всяческую помощь в случае чего. Но позвать я могу только Казимира, потому что имя его знаю. Не купец, ни родственник смотрителя своих не назвали. Это немного задело, но тут каждый сам за себя решает. А мне и с одним Казимиром хорошо, хоть и герцог он, а свободно чувствую себя рядом с ним, а не с простым бывшим смотрителем станции или купцом.