Почтовая станция

— Асимыч, дайте полчаса тесто поставлю и прибегу помогать, — не дожидаясь ответа побежала в дом.

Надо пока старик добрый пользоваться моментом. Его бы еще на душик уговорить, вообще красота будет. Напевая под нос веселый мотив я споро замесила тесто, накрыла полотенцем и побежала к смотрителю. Он, конечно же, лучше знал как и что делать, но как и любому из нас похвала и восхищение приятны. Всемила его не проведывает и пирогов от нее сегодня нет, Асимыч держиться, но по глазам вижу расстроен. Ну ничего, сегодня мои поест, а в следующую среду принесу от Всемилы. Лишь бы вновь ни с кем не встретиться.

— Я завтра с тобой поеду, — Асимыч закончил делать подсчеты в нашей книге и посмотрел на меня. — Можем купить чего. Но не шибко дорого.

Как же долго я ждала этого момента. У меня столько идей.

— Давайте огородик организуем?

— Зачем это? Забыла, что тут лес и зверье шастает как хочет? — Асимыч громко захлопнул книгу и встал.

— Как это зачем? Сейчас мы на зиму монетки откладываем, а был бы огородик — свои заготовки сделали, — я вскочила следом за смотрителем.

— Ага и зайцев учить будешь на огородик не лазить? И белок и прочую живность? — Асимыч поставил книгу на полку, повернулся с кривой ухмылкой на лице. — Аль по ночам сторожить будешь?

— Ой, так можно же привидений попросить…

— Ага. Дарна, ты бросай глупостями маяться, лучше собери что на завтра надо. А с теми монетками, что у нас есть легко перезимуем.

— А если случиться чего?

— Вот тогда думать и будем, — Асимыч махнул рукой, пошел на свою печь. — А пока ложись спать и не дури.

Я перекривляла вредного старика, но молча убрала со стола, ополоснулась перед сном. Моя лавка радовала глаз мягким одеялом и новенькой подушкой. Пусть зарплата небольшая, но по знакомству можно купить вещь по низкой цене, так сказать, для своих. Вот долг выплачу и уговорю Асимыча на все лавки подушки с одеялами купить, а то что это такое шкуры да валики сеном набитые? Будто в древности живем. Конечно, нам экономить надо, но не настолько же. Гости заезжают щедрые, а вот Асимыч прижимистый, лишнюю монетку умрет, а не отдаст.

Ничего. У меня почти два года в запасе, чтобы создать комфорт и уют.

— Дарка, вставай, зарю проспишь, — Асимыч грубо дернул за плечо. — Ну-ка живо, у меня ужо и Рябушка запряженная. Аль сама ножками потопаешь в Любяши?

— Нет! — подскочила с лавки, едва не сбила с ног Асимыча, схватила приготовленную с вечера одежду и скрылась в умывальне. Вредный старик легко может меня оставить.

За пять минут привела себя в порядок, собрала в дорогу пирожков и кувшин с квасом. Времени на завтрак нет, поэтому по дороге перекусим, а там уже в городе пообедаем.

Любяши потихоньку просыпался, когда мы въехали в городские ворота.

— Мне надо к кузнецу, а ты пока решай свои вопросы. Встретимся в центре через два часа, — смотритель достал из повозки мою корзинку, добавил: — И чтобы без опозданий.

— А то назад ножками пойду. Я поняла, Асимыч.

— И без покупок в этом месяце останешься, — старик усмехнулся, взобрался на козлы и стегнул Рябушку.

Я покачала головой и пошла в знакомую лавку.

— О, Дарна, рад, очень рад вас видеть, — Озар широко улыбался, сверкал золотым зубом из-под густых усов. — Надеюсь, вы с новыми игрушками?

— Все верно, Озар, новая партия готова, — я поставила на прилавок корзинку, убрала платок. — Такой красоты вы еще не видели.

Мужчина наклонился, заглядывая в корзину, потянулся рукой к игрушкам, но на полпути замер. Я дышать перестала. Неужели не понравилось? Озар медленно поднял на меня взгляд.

— Дарна, а как вы отнесетесь к просьбе познакомить меня с мастером? За умеренную плату, разумеется.

Плата очень нужна, но я же не могу распоряжаться дедом Саввием. Прощайте монетки мы бы с вами столько могли сделать.

— Простите, не могу, — жестом остановила мужчину уже открывшего рот, чтобы то ли уговорить, то ли возмутиться. — Поймите меня правильно, мастер мне не принадлежит, поэтому я не имею права за него решать. Но я обещаю, что в ближайшее время передам ему вашу просьбу о встрече.

— Понимаю, — досада появилась в зеленых глазах мужчины и быстро исчезла, сменилась возможной выгодой. Осторожно Озар доставал игрушки, будто они из тонкого стекла и расставлял на витрине таким образом, чтобы покупатель первым делом видел их. Закончив разбирать игрушки, мужчина положил на прилавок мешочек с монетками. — Тут за товар и за беспокойство.

Разве можно так делать? Ручки так и тянулись спрятать мешочек понадежнее, но… Дед Саввий не товар. Я развязала тесемку с мешочка, отсчитала нужное количество монет за кукол, остальные отодвинула лавочнику.

— Не стоит. Я же сказала, что передам вашу просьбу, — ловко ссыпала монетки в мешочек и поспешила на улицу.

До встречи с Асимычем я успела зайти в храм Великой, оставила там ленты и попросила за всех, кого знаю. На фоне дорогих камней и золотых монет мои ленты по-прежнему выглядели слишком скромно. Я утешаю себя тем, что Матери важна не цена дара, а искренность.

— Пивет! — маленькие ручки обхватили меня за ноги сзади, отчего я чуть не упала. — Ты едко у нас бываешь. Почему?

Я оглянулась и встретилась с лукавым взглядом синих глаз. Улыбка сама появилась на моей лице, и я присела на корточки, чтобы стать одного роста с девочкой.

— Привет. Мне долго до города добираться и работы много. А ты здесь одна? — я оглянулась и не увидела тетку, кажется, Тиша ее зовут.

— Ага. А ты поигаешь со мной? — девочка обезоруживающе улыбнулась, показывая выпавший зуб, достала из кармана свежезаляпанного фартука и протянула мне маленький шарик. Знаю я эту игру, в городе любят ее, видимо, за то, что могут играть все вне зависимости от владения магией и количество игроков может быть каким угодно.

Что с ней делать?

— Поиграю, но недолго, у меня еще дела здесь и мы играть будем у твоего дома. Согласна? — девочка кивнула, спрятала шарик в карман и взяла меня за руку. — А что ты здесь делала одна?

— Мне стало интеесно откуда ленты у Великой, тетка Тиша сазу сказала, что чужой кладет. А это ты. У тебя нет камней? — вроде бы ребенок, а с таким состраданием спросила о камнях, что сердце заныло. Никогда себя настолько бедной не чувствовала.

— Меня тетка учила, что Матери не важен дар.

— Да-а-а? А что важно?

— Искренность и любовь, — я улыбнулась и погладила черные кудри девочки. Мы свернули на знакомую улицу, лоб тут же заныл от неприятного воспоминания.

— Аська! Да что ж это такое?! Негодница маленькая! — знакомая тетка бежала, на бледном лице боролись злость на самоуправство девочки и облегчение, что с ней все в порядке. — Спасибо, что привели. Где она была?

— Тетя-я-я Ти-и-иша…

— Все отцу сегодня расскажу. Пусть тебе другую няньку ищет, — женщина протянула руку, чтобы забрать девочку, но та шустро спряталась за меня.