Под акацией Запада

Рамзес протянул руки молодой женщине, которая очень медленно вложила свои ладони в ладони Рамзеса. Она, никогда не ведавшая страха, была охвачена ужасом. Возложив столько надежд на этот момент, чтобы проявить свои чары, она боялась упасть в обморок, как испуганная девочка. От Рамзеса исходил такой магнетизм, что. ей показалось, будто она прикасается к плоти бога и переходит в другой мир, где у нее не было точки опоры. Обольстить его… Теперь она понимала тщетность своих намерений, но было слишком поздно отступать, хотя ей хотелось убежать и вернуться в Хеттию, далеко, очень далеко от Рамзеса.

Ее руки продолжали покоиться в руках царя, и она, наконец, осмелилась поднять глаза и посмотреть на него.

В свои пятьдесят шесть лет Рамзес был великолепным мужчиной с несравненной величественной осанкой. С широким открытым лбом, выступающими надбровными дугами, густыми бровями, пронзительным взглядом, длинным, узким носом с горбинкой, круглыми изящными ушами, широкой грудью, он был редким сочетанием силы и изящества.

Мат-Гор, хеттка, ставшая египтянкой, влюбилась в него с первого взгляда с неистовством женщин ее крови.

Рамзес пригласил ее взойти на свою колесницу.

— На тридцать четвертом году моего царствования навсегда провозглашен мир с хеттами, — звонким голосом, поднявшимся до неба, заявил Фараон.

— Стелы посвятят этому браку, они будут поставлены в Карнаке, Пи-Рамзесе, Элефантине, Абу-Симбеле и во всех храмах Нубии. В городах и деревнях начнутся празднества, и на них будут пить вино из царских погребов. Начиная с этого дня, границы между Египтом и Хеттской империей открыты; пусть свободно передвигаются люди и ценности внутри обширного пространства, откуда навсегда будут изгнаны война и ненависть.

Мощный крик приветствовал заявление Рамзеса.

Помимо воли охваченный волнением Урхи-Тешшуб присоединил свой голос к возгласу всеобщего ликования народа.

Глава 34

Закрепленный на верхней оконечности двойной мачты и заканчивающийся на обшивке корабля льняной прямоугольный парус был надут северным ветром, и царский корабль быстро плыл против течения в направлении Фив. Капитан на носовой части часто проверял Нил с помощью длинного шеста. Он так хорошо знал течение и местоположение песчаных отмелей, что никакой ошибочный маневр не омрачил бы путешествие Рамзеса и Мат-Гор. Фараон сам поднял парус, в то время как его молодая жена отдыхала в каюте, украшенной цветами, а повар ощипывал утку для трапезы. Трое рулевых управляли веслом-рулем, снабженным двумя магическими глазами, указывающими правильное направление, матрос набирал воду из реки, ухватившись одной рукой за бортовое ограждение, ловкий, как обезьяна, юнга карабкался на верхушку мачты, чтобы смотреть вдаль и предупредить капитана о возможном присутствии стада гиппопотамов.

Экипаж с наслаждением выпил исключительное местное вино из виноградников Пи-Рамзеса двадцать второго года царствования, памятного года, в течение которого был подписан мирный договор с хеттами. Бесподобного качества вино хранилось в кувшинах из бежево-розовой терракоты с прямым носиком конической формы, который закрывала пробка, сделанная из глины и соломы. На боках — цветы лотоса и изображение божества, приобщившегося к великим таинствам, приземистого существа с короткими ногами, показывающего красный язык, чтобы выразить всемогущество Слова.

Когда Рамзес, насладившись бодрящим воздухом, витающим над рекой, вернулся в центральную каюту, Мат-Гор уже проснулась. Надушенная жасмином, с обнаженной грудью, одетая в короткую тунику, она была самим обольщением.

— Фараон — владыка излучения, — сказала она нежно, — падающая звезда, сопровождаемая следами огня, неукротимый бык с острыми рогами, крокодил среди вод, к которому нельзя приблизиться, сокол, хватающий свою добычу, божественный гриф, которого никто не может победить, раздражающая буря, пламя, прорезывающее густой мрак.

— Ты хорошо знаешь наши традиционные тексты, Мат-Гор.

— Египетская литература один из предметов, которые я изучала. Меня волнует все, что написано о Фараоне. Разве он не самый могущественный человек в мире?

— Значит, ты должна знать, что Фараон ненавидит лесть.

— Я говорю искренне. Не существует большего счастья, чем это мгновение. Я мечтала о вас, Рамзес, когда мой отец сражался с вами. Я была уверена, что только солнце Египта даст мне жизнь. Сегодня я знаю, что была права.

Молодая женщина прижалась к правой ноге Рамзеса, нежно обняв ее:

— Мне разве запрещено любить повелителя Двух Земель?

Любовь женщины… Рамзес уже давно о ней не думал. Нефертари была любовью, Красавица Изэт страстью, и это счастье принадлежало прошлому. Молодая хеттка пробуждала в нем желание, которое он считал угасшим. Искусно надушенная, предлагающая себя без истомы, она умела быть влекущей, не теряя своего благородства. Рамзес был взволнован ее дикой красотой и очарованием черных миндалевидных глаз.

— Ты очень молода, Мат-Гор.

— Я женщина, Ваше Величество, а также ваша супруга. Не мой ли долг завоевать вас?

— Иди на носовую часть корабля и открывай Египет. Это его супругом я являюсь.

Царь накрыл накидкой плечи Мат-Гор и повел ее на нос корабля. Он указал ей на названия провинций, городов и деревень, описал их богатства, подробно рассказал об оросительных системах, упомянул об обычаях и праздниках.

И вот Фивы.

На восточном берегу восхищенная Мат-Гор увидела огромный храм Карнака и святилище ка богов, светящийся Луксор. На западном берегу возвышалась Сима, где жила богиня тишины, хеттка онемела от восхищения перед Домом Рамзеса, Храмом Миллионов Лет, и гигантским колоссом, воплощавшем в камне ка царя, приравненного к божественной силе.

Мат-Гор отметила, что одно из имен Фараона «тот, кто похож на пчелу» было полностью оправданно, так как Египет действительно был ульем, где праздность считалась недопустимой. Каждый выполнял свои функции, соблюдая иерархию обязанностей. Даже в самом храме стояла непрерывная деятельность: рядом работали мастерские ремесленников, тогда как внутри посвященные выполняли обряды. Ночью наблюдатели за звездами делали свои астрономические расчеты.

Рамзес не дал новой Великой Супруге Фараона времени, чтобы ко всему этому привыкнуть. Живя в Доме Рамзеса, она должна подчиняться требованиям своего сана и постигать ремесло царицы. Она знала, чтобы завоевать Рамзеса — необходимо повиноваться.

Царская колесница, охраняемая стражей и армией, остановилась у деревни Деир-эль-Медина. За ними следовал караван, который вез ремесленникам, строящим и украшающим гробницы Долины Царей и Цариц, обычное продовольствие: буханки хлеба, мешки с фасолью, свежие овощи, рыбу высшего качества, сушеное и маринованное мясо. Администрация поставляла также сандалии, ткани и мази.

Мат-Гор оперлась на руку Рамзеса, чтобы сойти с колесницы:

— Что мы будем здесь делать?

— Для тебя существенно важное.