Под бледным светом страха

У нее больше не было сил слушать про его жену.

– Я нормально жил все эти годы. – Он не хотел замечать, что она торопится. – Сначала переживал, но недолго, а потом жил нормально. Работал, в Москву переехал.

Лада нетерпеливо переступила ногами.

Он протянул руку, крепко взял Ладу за запястье и притянул к себе.

– Если я тебе не нужен, скажи сейчас. Потому что потом я тебя не отпущу.

Его глаза были совсем рядом.

Он робко тронул ее за плечи, будто боялся дотронуться сильнее, а потом обнял быстро и крепко, и она не понимала, его сердце так громко и часто бьется или ее.

* * *

К вечеру не только Артемию стало грустно, Рине тоже. Вроде бы она была такой же, как утром, но он видел, что-то ее тяготит.

– Давай останемся еще на сутки, – попросил он. – Родители у тебя оба дома, вместе. Давай останемся до завтра.

– Нет. – Она обреченно покачала головой, остановилась у растущих вдоль дорожки елок. – От судьбы не уйдешь.

Елки были молодые, невысокие. Такие срубают на Новый год.

– От какой судьбы? – Артемий взял ее за плечи, заглянул в глаза и легко тряхнул. – От какой судьбы, Рина? Что ты имеешь в виду?

Она невесело улыбнулась, повела плечами, стряхивая его руки, и повернула назад, к корпусу отеля.

– Рина, чего ты боишься? – снова остановил ее Артемий.

Маленькая девочка проехала мимо на самокате. За ней спешила полная моложавая бабушка. Она и внучка иногда садились в столовой за соседний столик, женщина пыталась впихнуть в ребенка горы еды, девочка активно отбивалась.

– Рина, скажи мне!

– Ничего конкретного, – вымученно улыбнулась Рина. – Так… дурные предчувствия.

– Рина!

– Пойдем, Артемий. – Она потянула его к корпусу.

– Рина, чего ты боишься? – Он не дал себя сдвинуть.

– Ничего конкретного, – повторила она. – У меня много недоброжелателей, я к этому привыкла.

– Каких недоброжелателей?

– Арте-емий… – улыбнулась она, как будто он сказал что-то запредельно глупое. – Я успешная женщина. Мне завидуют и меня не любят.

Она медленно пошла по дорожке. Артемию пришлось ее догнать.

Теперь вместо елок к дорожке прижимались молодые березки. Листики на них едва проклюнулись, весна за городом всегда запаздывает.

– Я иногда бываю резкой, это обижает. Я терпеть не могу бездельников. Я много требую и от себя, и от других. Но если для меня много работать норма, другим это не всегда нравится.

– Рина, чего ты боишься? – Артемий не дал ей идти дальше. – Рина, скажи! Ты кого-то подозреваешь?

– Конкретно никого. Если бы у меня были обоснованные подозрения, я бы давно пошла в полицию. Каждый должен заниматься своим делом. А я сыскному делу не обучалась.

Она попыталась обойти Артемия, но он не позволил.

– Я хочу знать, кого ты подозреваешь!

Девочка на самокате проехала назад. Бабушка от нее отстала, ее на дорожке видно не было.

– Я же сказала, никого конкретно! – Рина недовольно поморщилась. – Перестань, Артемий! Не разыгрывай из себя детектива, это выглядит по-детски. Ты тоже не обучался сыскному делу.

За березами показалась бабушка. Рина медленно пошла дальше.

– Скорее всего, у меня просто стресс. Отсюда необоснованные страхи. Не обращай внимания. – Она виновато улыбнулась Артемию. – И старайся на меня не обижаться. Я знаю, у меня плохой характер.

– У тебя нормальный характер, – проворчал Артемий.

– Мама утверждает, что мне не хватает мягкости.

– Для меня мягкости хватает.

Убийство редким лекарственным препаратом – вещь специфическая. Интуиция Артемию подсказывала, что какая-то связь между давним отравлением и недавним очень вероятна.

Сначала нужно до конца прояснить все с Галой и ее Николаем, решил Артемий. А потом попытаться узнать что-то про Рининых коллег.

Как он будет собирать сведения о коллегах, он не представлял, а насчет Галы и Николая поговорить было с кем. С блогером, освещавшим теракт в Новинске? Нужно узнать у него, не мелькал ли Николай среди тех, кто был в курсе смерти профессора. Если не мелькал, фермера можно из подозреваемых окончательно исключить и пожелать Гале впредь своего достойного мужа не обманывать.

Уехать можно было позже, но Рина заторопилась, и Артемий высадил ее у подъезда, когда было еще светло.

Растущая рядом с домом сирень распустилась. В старом дворе стоял запах весны и детства.

– Приезжай завтра. – Артемий вытащил Ринину сумку из багажника.

– Завтра вряд ли. – Рина взяла у него сумку.

Она думала о чем-то своем.

– А послезавтра?

– Посмотрим. – Мягко улыбнувшись, она быстро вошла в подъезд.

Заходить к родителям он не стал. На полпути к своему дому прижался к тротуару и достал телефон.

– Познакомь меня со своим блогером, – попросил он Ладу. – Я хочу с ним поговорить.

– Хорошо, – слабо удивилась Лада.

– Только не затягивай, ладно?

Артемий попрощался и бросил телефон на соседнее сиденье.

Когда он доехал, заметно стемнело. В его дворе сирени не было, цвела одинокая старая вишня. Она ничем не пахла.

3 мая, суббота

– У тебя звонит телефон! – крикнул Егор из кухни.

Звонок Лада и сама услышала. Ориентируясь на звук, поискала телефон, увидела его на диване. Номер на экране высветился незнакомый.

– Это Вика Аронова, – робко представилась трубка. – Можешь разговаривать?

– Могу. – Лада села на диван, откинулась на спинку и вытянула ноги.

– Тетя Оля умерла. – Голос у Вики дрожал. – Я вчера у нее была…

– Умерла?! – перебив Вику, ахнула Лада. – Но… она была не очень старая…

– Ей семьдесят три года. Я вчера у нее была, она хотела, чтобы ты к ней приехала. Одна приехала, без своего парня. Просила, чтобы я тебе позвонила. Я видела, что ее что-то мучает. Лада, что у вас за дела были с тетей Олей?

В трубке раздался грохот.

– Поливальная техника идет, плохо слышно! – перекричала грохот Вика. – Я сейчас найду какую-нибудь кафешку, перезвоню, хорошо?

– Подожди! – Лада вскочила. – Хочешь, я приеду? Ты около дома тети, да? Мне ехать всего минут двадцать.

Вика не возражала. Ей было все равно.

– Вика, – сжимая умолкнувший телефон, объяснила Лада подошедшему Егору. – Умерла Ольга Васильевна.

Листья на растущей за окном березе увеличивались с каждым днем. Соседнего дома было уже почти не видно.