Под гипнозом
Шрифт:
Оливия пригладила ткань своей юбки, и я вспомнил первый раз, когда она сделала при мне это. Тогда Берилл подстроила наше с ней чаепитие в моем кабинете. А затем я наблюдал за её руками, белыми и хрупкими, борясь с сильным желанием прикрыть их своими, чтобы защитить её от всех демонов своего прошлого. Сейчас же я подался вперед и положил свои руки поверх её. Они были настолько малы, что полностью исчезали под моими. Она удивленно посмотрела на меня.
– Что?
– спросила она.
– Ничего. Совсем ничего.
Молодая девушка, быть может, ещё подросток, подошла к нашему столику. Она была всего лишь симпатичной
– Вы леди О, не так ли?
– громко спросила она, пытаясь перекричать музыку.
Я почувствовал, как по Оливии пробежала дрожь страха. Она обернулась ко мне словно ребенок. Я ободряюще улыбнулся, как будто был её отцом. Она повернулась к девушке.
– Полагаю, да, - ответила она.
Девушка сказала:
– Я так рада, что вы в порядке. Имею в виду - после аварии.
– Спасибо.
– О, и мне очень понравилось то зелёное платье, которое было на вас на гонках Эскот в прошлом году.
– Ок, тогда покааа..., - протянула девушка, когда кто-то из ее друзей вытянул её на танцпол.
Оливия повернулась ко мне.
– Ты молодец, - похвалил я её.
Она улыбнулась.
И вау! Солнечный свет внезапно ворвался в моё сердце. Я был шокирован интенсивностью и силой этого ощущения, и тогда я смирился со своим разумом. Я собирался уничтожить все записи. Я никогда не хотел ей рассказывать об оскорблениях и о Тайном обществе. Была причина по которой её мозг все это спрятал. Она была счастлива. Она больше не была тем человеком. Почему я должен вернуть ей все это? Я помог вспомнить Марии, и где она теперь? В центре пламени - вот где.
Возможно, было бы лучше, не будить спящую собаку. Пусть Белая сова останется в прошлом. Быть может, Белой совы больше не существовало. Наверное она была плодом воображения другой Оливии.
Глава 22
Оливия
Это правда, я выпила слишком много, но чувствовала себя по-настоящему счастливой. Даже не могла припомнить, когда ещё была настолько счастливой. Я смотрела в лицо Марлоу и с трудом верила, что нашла такого великолепного мужчину. Невероятные ощущения радости и блаженства наполняли меня. Пока мы ждали наши пальто, я облокотилась на Марлоу, его теплое тело, надёжное, как древний дуб. На улице он остановился и поднял мой воротник. Я посмотрела на него, и весь мир вокруг нас просто исчез. Были только он и я. Так много о нём мне было не известно. А этот мир был нашим маленьким убежищем.
В такси, по дороге в его квартиру, я пыталась разрядить обстановку:
– Я вчера смотрела документальный фильм о гипнотизере, - рассказала я ему.
– О, да?
– Да, того гипнотизера попросили избавить целую футбольную команду от привычки курения. Он всего лишь прикасался к их лбам, а они падали на землю, словно мухи. Минуту спустя они просыпались, полностью излеченные от тяги курить. А когда он подкурил сигарету и подал её им, они буквально физически почувствовали себя плохо, - я сделала паузу.
– Он был подозрительно похож на тебя.
Он усмехнулся:
– Да, это был я.
– Как же так вышло, что ты не смог сделать этого со мной?
– Потому что телевидение, к твоему сведению, делает высококлассный монтаж. У меня ушли часы, на то, чтобы поднять этих ребят.
Я дотронулась
до его руки.– Я почти ничего не знаю о тебе.
Он крепко сжал мою руку.
– Что ты хочешь узнать?
– Не знаю, - я пожала плечами.
– У тебя есть семья?
– Да, у меня все еще есть семья, на родине. Просто я больше не вижусь с ними.
– Почему?
Он вздохнул.
– Это было моей ошибкой - отстраниться от них. Они просто пытались помочь. Все пытались. Но только не знали как.
– Вы всегда можете помириться.
Он сжал мою руку сильнее.
– Я сделаю это. Теперь я вижу, как был неправ. Мне было больно и я сорвался на самых близких.
Я моргнула. Пока он говорил, у меня мелькнуло воспоминание. Я с удивлением посмотрела на него:
– Я сейчас кое-что вспомнила.
Он встревоженно посмотрел на меня.
– Что?
– Я вспомнила, что у меня был домашний павлин, которого звали Эндрю. Он летал по моей комнате и клювом стучал по оконным ставням, а когда видел, что я проснулась, спускался вниз и ждал, пока я приду к нему. И мы гуляли в саду, моя рука была на его шее.
Я повернулась к Марлоу и засмеялась. Восторг от этого воспоминания переполнял меня. Это было первое четкое воспоминание с тех пор, как я вышла из больницы.
В голове промелькнули слова доктора Гринхолфа: “Воспоминания никогда не уходят бесследно. Они бродят в ожидании появления зазора в двери разума. И когда этот зазор появится, они выскочат из неизвестного в известное."
– Ты думаешь, мои воспоминания вернулись?
– спросила я Марлоу.
– Может быть, - он сказал это так тихо, что я почти не расслышала его.
– Ты похоже не слишком этому рад.
– Я просто не хочу, чтобы ты испытывала напрасные надежды. Ведь они могут никогда и не вернуться, Оливия.
Когда мы приехали к нему, он исчез в ванной, а я достала крошечную бутылочку из своей сумочки и поставила её на обеденный стол. Потом я сняла с себя всю одежду и села на стол, ожидая его. У меня был сюрприз для доктора Кейна.
Марлоу
Когда я нашел её, она сидела на моем столе абсолютно голая. Глядя на меня, она широко развела ноги. Затем она подняла маленький стеклянный пузырек, который должно быть принесла с собой, и опустила в него свои пальцы. Он был наполовину заполнен какой-то белой пудрой.
Я нахмурился. Что за…?
Она размазала этот порошок по всей своей киске, тщательно нанося его на все складочки, щели и изгибы. Затем она толкнула один вымазанный белым палец внутрь.
Я в шоке уставился на нее. Я не хотел иметь ничего общего с наркотиками. Это был единственный скользкий путь, на который я не хотел вступать, но, черт меня побери, мои брюки чуть ли не лопались по швам, так я хотел её трахнуть. Было что-то чертовски горячее в женщине, которая так скрупулезно натирала свою киску неизвестной субстанцией.
– Это то, о чем я подумал?
– спросил я осторожно.
Она игриво подняла брови:
– Как ты думаешь, что это?
– Кокаин, - ответил я строго. Я хотел её киску. Я, блядь, хотел сожрать её, но ни за что не ввязался бы в это дерьмо. Ей придется для начала сходить в душ, прежде чем я погружу свой язык в её аппетитную дырочку.