Под кодовым названием «Эдельвейс»

— Простите, фрейлейн, — Хениш не спускал с Кристины глаз, — пришлось побеспокоить вашу хозяйку.

— Вижу, — лаконично ответила она. Вела себя, как и всегда, спокойно, по — служебному сдержанно, не проявляя никаких ненужных эмоций. — Что натворила эта старая ведьма?

— Сейчас узнаете! Переводите! Скажите, — обратился он к Варваре Ивановне, — кто из мужчин посещал вас в последнее время?

— Что вы говорите, господин? — возмутилась старая женщина, — Я не в том возрасте, который интересует мужчин.

Кристина старательно перевела слово в слово.

— Я не о том, — хмуро подчеркнул Хейниш, — Скажем так: кто из мужчин посещает ваш дом?

— Теперь никто, если не считать господ офицеров, которые сопровождают вот ее, — она указала на Кристину, — Ее и спрашивайте, кто за ней увивается.

— Вы очень дерзки! Отвечайте: кто вчера приходил?

— Вчера? Но я никого не видела…

— Вы не откровенны, — недовольно заметил Хейниш.

— А с чего бы это мне врать?

— Будьте умницей. Учтите, нам все известно, я это докажу. Вчера поздно вечером, где–то к ночи, к вашему дому подошла машина. Из нее вышли фрейлейн Бергер и офицер Мюллер. В каком часу это произошло?

— А откуда мне знать, если я уже давно спала? Все местные жители рано ложатся. Но я слышала и узнала свою квартирантку по голосу, — Варвара Ивановна почему–то упрямо избегала называть Кристину по имени, она и сама не могла бы объяснить себе, почему именно. — Потом мотор снова заработал, и машина поехала, а я опять заснула.

— Но сколько времени было?

— Было темно, теперь рано темнеет. Может, уже одиннадцать было, может, нет…

— А куда же делся офицер?

— Какой офицер?

— Тот, который в дом заходил.

— Я уже говорила, господин, никто не заходил. Только вот она, хотя кто–то ее привез на машине. Было темно, и я давно лежала в постели.

— А к вам лично так–таки никто и не зашел?

— Почему же? Мало кого носит нечистая сила. Приперлось одно чучело…

— Вот и хорошо! — обрадовался Хейниш, — Значит, кто–то приходил?

— Ну да…

— И заходил в дом?

— Даже не спрашивая вломился…

— Кто же он?

— Известно кто — ваш солдат. Требовал молока, масла… Наелся и пошел… Он приходил раньше, не в эту ночь…

— Много болтаешь! — загремел Хейниш.

— Так вы ж сами спрашиваете.

— Вот что, договоримся так: отвечаешь на два вопроса, — он развел пальцы, — только на два, и идешь себе домой.

— Какие еще вопросы?

— Скажи, солдат, который приходил к тебе, был переодетый партизан или советский разведчик? Кто этот бандит?

— Да ваш собственный бандит, немецкий…

— Что? — взбеленился Хейниш, — Сейчас я с тобой, русская ведьма, по — другому поговорю!

Варвара Ивановна неожиданно почувствовала неимоверную слабость во всем теле. Резкая боль в груди, там, где бьется сердце, обпекла огнем, как током. Стиснула, словно железными клещами, и не давала дышать. Она ощутила, что вот — вот упадет, и собрала по капле последние силы, чтобы не упасть, чтобы выстоять перед этим выродком до конца.

— Хитришь, матка! — Хейниш вытащил пистолет, — Вот видишь? Хочешь пулю в лоб? Отвечай быстро! С кем ты встречалась перед приездом фрейлейн? Ну!

— Но «нукай», еще не запряг…

— Кого прятала в доме?

— В доме — я да мыши, и они сами прячутся…

— Ты что, издеваешься над нами? — и Хейниш точным коротким жестом ударил Варвару Ивановну, словно рубанул, рукояткой в лицо.

Варвара Ивановна охнула, схватилась за сердце, за свое больное сердце, как и тогда, когда увидела Мюллера. Она скользнула уже последним, бессознательным взглядом по Кристине и медленно опустилась на пол…

— Фрейлейн Кристина, плесните на эту ведьму водой!

Но когда Кристина наклонилась над Варварой Ивановной с графином и стаканом, она увидела, что все уже бесполезно, жизнь ушла из сердца этой мужественной жинщины.

— Ну, так что там старуха? — спросил Хейниш, — Пришла в себя?

— Она умерла, — глухо ответила Кристина, едва сдерживая слезы.

— Черт бы ее взял! — в сердцах выругался штурмбанфюрер. — От какого–то одного, исключительно служебного жеста! Фрейлейн Бергер, вы свободны — это зрелище не для вас. А вы, Майер, прикажите убрать труп… Кеслер, что будем делать дальше?

— Проклятая старуха, — пробубнил ожиревший гауптман, — всю игру испортила… Придется потянуть ниточку с другого конца. Эксперты пришли к выводу, что Зазроев из винтовки не стрелял, а пуля выпущена из пистолета системы «вальтер».

— Ваши предложения?

— А что, если все–таки фрейлейн Бергер… — осторожно начал Кеслер, впившись глазками в отечное лицо Хейниша, чтобы не пропустить и самой незначительной его реакции. Он хорошо знал, как ревниво относится штурмбанфюрер к своим протеже и как следит за их образцовым выполнением обязанностей. А фрейлейн Бергер вызвала его особое внимание. Тот факт, что штурмбанфюрер подарил переводчице «Майн кампф» великого фюрера, для Кеслера не был секретом. Кинуть тень подозрения на Кристину — значит, в какой–то степени замахнуться на авторитет самого Хейниша. Ведь он собственноручно готовил документацию на зачисление фрейлейн Бергер в СД. И все же Кеслер решился высказать свою мысль: — Интересы Великогермании…

— Короче, какие у вас доказательства? — раздраженно остановил его штурмбанфюрер.

— Исходя из общеизвестного влечения Мюллера к красивым женщинам, невозможно предположить, чтобы он не переступил порог квартиры Бергер. А если это так, то он мог вполне встретить там неизвестного, который, как явствует из донесения «Эсмеральды», вроде бы появился несколько раньше. А тогда, — бодро закончил Кеслер, — стычка между) двумя петухами неминуема!

— Вы что, все это мелете сознательно, Кеслер? — удивленно поднял брови Хейниш.

— А почему бы и нет? Бергер — девушка привлекательная, тут как раз фронтовые страсти, молодецкий запал… А фрейлейн Бергер молчит по понятной причине — не хочет испортить свою целомудренную репутацию…

— И что же, вы предлагаете арестовать фрейлейн Бергер?

— Именно так, герр штурмбанфюрер. Она может явиться тем отсутствующим звеном, на котором держится весь ход событий.

— Интересная версия, Кеслер, — иронически заметил Хейниш, — просто захватывающая. У меня к вам есть один — единственный вопрос. Как вы считаете, когда Мюллер увидел, по вашей криминальной терминологии, неизвестного петуха, он что, в панике кинулся наутек?