Под кодовым названием «Эдельвейс»

— О, — стал серьезным майор и торопливо сказал толстенькому любителю экзотических пейзажей: — Идите и сделайте, как приказано! — А когда тот, испуганно пятясь, вышел, засиял любезнейшей улыбкой: — Господин Шеер, мы давно вас ждем и с радостью напечатаем все, что вы нам предложите. Прошу, раздевайтесь и присаживайтесь, как вам удобнее.

— Спасибо, майор. Я действительно хочу предложить вам очерк о солдатах генерала Траугота Герра. Только что я выбрался из пекла, которое зовется Эльхо–товыми воротами… Есть фотоснимки! В том числе обоих генералов — Герра и Хольмана, которые пали в «Долине смерти» как древние герои.

— Прекрасно! Личное присутствие придает неповторимый колорит… Очерк у вас уже написан?

— Да. — Шеер протянул листки.

— Немедленно дадим в набор. Рассказывайте, как добрались.

— Скверно. Дороги ужасны. Погода дикая. Холод собачий…

Майор тут же нажал кнопку электрозвонка, и в кабинет немедленно вошел лейтенант.

— Извините, гауптман… Голубчик! Вот это — в набор. И вот еще что: где наш истопник? Этот чертов Маклай! Кажется, у меня сегодня не топили… Позаботьтесь немедленно!

— Слушаюсь! — щелкнул каблуками лейтенант.

— Сейчас потеплеет. А пока что, если не возражаете, погреемся коньячком. Согласно местным обычаям гостеприимства…

— С удовольствием!

— Как видите, у меня словно по заказу — поднос, бутылка, рюмки и лимоны с сахарной пудрой. За ваши творческие успехи!

— Благодарю! — Шеер маленьким глотком выпил рюмку. — Мои успехи… Они начинают меня беспокоить, господин майор.

— Почему же?

— События подстегивают, не дают времени для основательных размышлений и глубоких научных изысканий. Возьмем корпус «Ф» генерала Гельмута Фельми. Ведь это — Индия! И появление его здесь предсказывает приближение исторических событий. Тех событий, которые перекрашивают карту мира в иные цвета.

— Именно так!

— Так что корпус «Ф»…

— Еще не время, он дислоцируется в тылу. Но прямо с марша вынужден был вступить в бой.

— В тылу? — удивился Шеер.

— В общем, история не очень веселая, — проговорил франтоватый майор. — Дело в том, что большевики умудрились перебросить в наши тылы целый казачий корпус — они прошли абсолютно бездорожной и безводной степью. Двигались исключительно по ночам. И вот неожиданным ударом захватили Абдул — Газу, Махмут–Мектеб, Березкин и ринулись на Ачикулак. Надеялись на легкий успех, так как гарнизон города состоял лишь из батальона пехоты, это около четырех сотен солдат, и трех десятков танков. А их встретил вымуштрованный спецкорпус генерала Фельми! Это не городской гарнизон, разнеженный на яйцах и курочках. Казачий корпус покромсали изрядно.

— А разве казаки против нас? Я слышал, что они во всем поддерживают внедрение нового порядка.

— Кто — казаки? — возразил майор. — Все это химерные выдумки Розенберга! Сидит в Берлине и забавляется кабинетными теорийками… Этих казаков мы теперь используем как тягловый скот, как живой сельхоз–инвентарь. Уже организованы мастерские, где изготовляются облегченные лемешки для человеческих упряжек. Весной будем пахать землю на знакомых с кнутом казачьих спинах. Как и всегда, фюрер был абсолютно прав, когда говорил, что завоеванные народы имеют значение только с экономической точки зрения. Это рабы, которых укротит только самый строгий режим.

В эту минуту вошел в сопровождении лейтенанта небольшой дедок со всклокоченной неопрятной бородкой. На нем мешковато сидел брезентовый плащ, из–под которого выглядывали резиновые сапоги. В руках он мял шапку — ушанку.

— Почему не растопил печку? — сравнительно неплохо спросил по — русски майор.

— Какой–то незнакомый полковник, господин — герр, заставил меня мыть его машину, — хмуро объяснил истопиик.

— Как это заставил? Ты же на службе!

— А просто — дал оплеуху и пообещал пристрелить как собаку.

— Ну дал он тебе по харе, но не пристрелил же. Где ты пропадал?

— Пошел мыться и сушиться.

— А я должен мерзнуть? Что за дикий народ… Да я тебе сейчас…

— Господин майор, — остановил его Шеер, — что это за человек?

Приметы подполыцика — радиста совпадали.

— Ублюдок, а не человек!

— Чего он хочет? Я совсем не понимаю русского языка.

— В том–то и дело, что он ничего не хочет, а особенно — работать. Настоящее двуногое воплощение лени! Да еще с ненасытной утробой…

— Он в чем–то провинился?

— Понимаете, какой–то полковник заставил это чучело мыть машину, так он пренебрег обязанностями истопника. И вот результат — мы сидим с вами как в холодильнике!

— Моет машины? — подхватил Шеер, — Моя тоже да самого верха залита грязью.

— Гут, вымоет. Но сначала пусть натопит.

— Благодарю. А я тем временем пойду предупредить своего шофера. Мой Ганс может свернуть деду шею, как старому петуху…

Лютке расположился в машине по — господски — развалился и важно читал свежий номер «Панцер форан». «Опель» с особой приметой все стоял. Его мотор тихо работал, шофер курил папиросу, еще две фигуры угадывались на заднем сиденье.

Шеер открыл дверцы и наклонился к Лютке:

— Подготовь спидометр… Цифры не забыл?

— Нет.

— Слушай, сейчас из сарая с дровами пойдет дед. Потом он будет мыть нашу машину. Прикажи ему протереть стекло изнутри. Понял? Он снимет показания спидометра.

— Слушаюсь, герр гауптман!

Двое в «опеле» продолжали наблюдать за ними.

У Шеера была единственная возможность завязать контакт с истопником, да и то мгновенный, когда тот понесет дрова.

Вот старик вышел из сарая.

— Шнеллер, русише швайне! — заорал Шеер, входя в помещение следом за истопником, и быстро проговорил в спину: — Нужны туфли сорокового размера. Не оглядывайтесь!

— Ношу сорок пятый, — буркнул тот.

— Сейчас будете мыть мою машину. Спидометр… Цифры… Срочно передадите их в Центр. Кроме того: в районе Ачикулак — Нортек корпус «Ф». И еще: унтерштурмфюрер Майер служит у Хейниша. Вызывает интерес. Изучается… Будьте осторожны: во дворе машина абвера. Все… Прочь с дороги, свинья!