Под куполом

— Не думаешь, что мы можем использовать часть копов для поиска сбежавших преступников? — Он увидел, как сверкнули глаза Большого Джима, и поднял руку: — Просто спрашиваю, просто спрашиваю.

— Что ж, ты заслуживаешь ответа. Ты, в конце концов, начальник полиции. Не так ли, Картер?

— Да, — коротко подтвердил тот.

— Ответ — нет, чиф Рэндолф, потому что… теперь слушай внимательно… сбежать они не могут. Вокруг Честерс-Милла — Купол, и они абсолютно… ни при каких обстоятельствах… не могут сбежать. Теперь ты понимаешь логику моих мыслей? — Он заметил, как вспыхнули щеки Рэндолфа. — Советую обдумать ответ. Я бы обдумал.

— Я понимаю.

— Тогда пойми и кое-что еще: пока Дейл Барбара на свободе, на пару со своим сообщником Эвереттом, люди с б'oльшим рвением будут обращаться за защитой к слугам закона. И хотя забот у нас по горло, мы сумеем оправдать их надежды, так?

До Рэндолфа наконец-то дошло. Он, возможно, не знал, что Маккинли — не только название горы, что в Соединенных Штатах был президент Маккинли, но он очень даже понял, что Барби в кустах во многом лучше Барби под замком.

— Да, — кивнул он. — Мы сумеем. Совершенно верно. А как пресс-конференция? Если ты не собираешься на нее прийти, может, ты захочешь назначить…

— Нет, не захочу. Я буду отслеживать развитие событий здесь, на своем посту, который занимаю по праву. Что же касается прессы, она может проводить конференцию с тысячью и более людей, которые будут толпиться у южной границы города, как зеваки толпятся у забора строительной площадки. И журналистам сильно повезет, если они смогут расшифровать чушь, которую услышат.

— Некоторые жители могут нелицеприятно отозваться о нас.

Большой Джим холодно улыбнулся:

— Для этого Господь и дал нам сильные плечи, дружище. А кроме того, что может сделать этот лезущий во все щели ёханый Кокс? Придет сюда и выставит нас за дверь?

Рэндолф довольно хохотнул, направился к двери, потом остановился.

— Там будет много народу, и довольно длительное время. Армия привезла мобильные туалеты. Может, нам стоит поставить свои? Думаю, у нас есть несколько в пристройке за муниципалитетом. Главным образом для дорожных бригад. Может, Эл Тиммонс…

Большой Джим посмотрел на него как на сумасшедшего.

— Если б решение оставалось за мной, наши горожане завтра сидели бы дома, вместо того чтобы покидать город, как евреи — Египет. — Он выдержал театральную паузу. — Если кому-то из них приспичит, пусть справляют нужду в лесу.

13

После ухода Рэндолфа Картер спросил:

— Если я поклянусь, что не лижу вам зад, позволите мне кое-что сказать?

— Конечно.

— Мне нравится, как вы работаете, мистер Ренни.

Большой Джим улыбнулся — большущей, солнечной улыбкой, осветившей все лицо.

— Что ж, у тебя появится шанс, сынок; раньше ты учился у всех подряд, теперь будешь учиться у лучшего.

— Я рассчитываю на это.

— А сейчас я хочу, чтобы ты отвез меня домой. Завтра жду тебя ровно в восемь. Мы придем сюда и будем смотреть шоу по Си-эн-эн. Но сначала посидим на вершине холма у городской площади и понаблюдаем за исходом. Грустно, честное слово. Евреи без Моисея.

— Муравьи без муравейника, — добавил Картер. — Пчелы без улья.

— Прежде чем ты зайдешь за мной, я хочу, чтобы ты заглянул кое к кому из горожан. Или попытался. Я поспорил с самим собой, что ты их не найдешь. Потому что они в самоволке.

— Кто?

— Роуз Твитчел и Линда Эверетт, жена фельдшера.

— Я знаю, кто она.

— Можешь проверить и Шамуэй. Я слышал, она остановилась у Либби, женщины-проповедника, вместе со своей невоспитанной собакой. Если найдешь кого-нибудь, поспрашивай их о местонахождении сбежавших.

— Жестко или мягко?

— Средне. Я не хочу, чтобы Эверетта и Барби схватили немедленно, но информация о том, где они, лишней не будет.

Выйдя из муниципалитета, Большой Джим набрал полную грудь вонючего воздуха, а потом удовлетворенно выдохнул. Удовлетворенность ощущал и Картер. Неделей раньше он менял глушители, работая в защитных очках, чтобы чешуйки ржавчины не попали в глаза. Сегодня занимал важное положение и обладал немалым влиянием. И чуть пованивающий воздух — не такая уж высокая цена за все эти перемены к лучшему.

— Хочу задать тебе вопрос. — Большой Джим повернулся к нему. — Можешь не отвечать, если не будет желания.

Картер молча посмотрел на него.

— Эта Буши… Как она? Хороша?

Картер помялся, потом ответил:

— Сначала была суховата, но потом смазки прибавилось, и все пошло на лад.

Большой Джим рассмеялся. Смех вышел каким-то металлическим, напоминающим звон монет, падающих на поднос в игровом автомате.

14

Полночь, розовая луна спускается к горизонту за Таркерс-Миллсом, где зависнет до рассвета и превратится в призрак перед тем, как окончательно исчезнуть.

Джулия шла по яблоневому саду туда, где участок Маккоя плавно начинал спускаться по западному склону Блэк-Риджа, и не удивилась, когда увидела темную тень, привалившуюся к одному из деревьев. Справа от нее коробочка со странным символом на крышке каждые пятнадцать секунд вспыхивала ярким светом: самый маленький, самый необычный маяк этого мира.

— Барби? — тихонько позвала она. — Как Кен?

— Отбыл в Сан-Франциско, чтобы принять участие в гей-параде. Его сексуальная ориентация всегда вызывала у меня подозрения.

Джулия рассмеялась, потом взяла его руку и поцеловала ее.

— Мой друг, я ужасно рада, что ты в безопасности.

Он обнял ее, поцеловал в обе щеки, прежде чем отпустить. Затянувшимися поцелуями. Настоящими.

— Подруга моя, я тоже.

Она вновь рассмеялась, но по телу пробежала дрожь, от шеи и до колен. Джулия узнала эту дрожь, пусть и давно ее не испытывала. Полегче, девочка. Он так молод, что годится тебе в сыновья.

Ну, да… если б она забеременела в тринадцать лет.

— Все спят, — сообщила Джулия. — Даже Горас. Он с детьми. Они столько гоняли его за палками, что язык у него буквально волочился по земле. Готова спорить: он думает, что умер и попал на небеса.

— Я пытался заснуть. Не смог.

Дважды он чувствовал, что уже на грани сна, но оба раза оказывался в Курятнике, лицом к лицу с Младшим. Первый раз Барби споткнулся, вместо того чтобы рвануть вправо, и распростерся на койке, являя собой идеальную цель. Второй раз Младший просунул между прутьями решетки невероятно длинную, растягивающуюся руку и схватил его, чтобы удержать на несколько мгновений, которых хватило, чтобы лишить жизни. После этого Барби вышел из амбара, где расположились на ночлег мужчины, и пришел в сад. Воздух по-прежнему пах как в комнате, где шестью месяцами раньше умер закоренелый курильщик, но все-таки был куда лучше, чем в городе.