Под небом Парижа

— Фери, но ты же обещал! Ты же только что говорил, что их не видел. Ты подлый обманщик. Ты же сам дал мне ключ от моей мастерской и сказал, что не будешь ничего там разглядывать без моего разрешения. Я понимаю, конечно, что у тебя есть запасные ключи ко всем помещениям. Но как же с твоим честным словом? Как я могу тебе теперь доверять?

— Ты слишком заостряешь проблему. Что-то такое, возможно, действительно говорилось. Для твоего морального успокоения и обеспечения свободы творчества. Чтобы ты не боялась критики. И, потом, я же все-таки твой учитель. Я должен знать, как продвигаются твои дела, в чем тебе помочь. И я хотел…

— Так, значит, ты меня обманул! — прервала она его оправдательную речь. — Воспользовался моей доверчивостью! Как тебе не стыдно. Ты хотя бы признал свою вину, вместо того, чтобы заниматься демагогией.

— Я бы так категорически не формулировал. Ну хорошо. Раз ты так настаиваешь, я признаю, что был виноват. Но это было просто необходимо. Прежде чем выставлять товар на продажу, его следует предварительно оценить. То же самое относится и к проведению выставок.

От этих слов у нее сразу перехватило дыхание. Забылись все претензии и пустые препирательства. Она даже вначале не поверила своим ушам.

— Фери, ты что, хочешь сказать, что…

— Да, да, ты не ослышалась. Именно это. Я планирую провести совместную выставку. Об этом и хочу поговорить с Кристосом. И я не могу его подвести. Я должен был вначале еще раз сам во всем убедиться. Я несу за тебя ответственность. И как наставник, и как эксперт, и как влюбленный мужчина. Он, конечно, тоже посмотрит и оценит твои работы. Но, как правило, он доверяет мне и ориентируется на мое мнение. По-моему, твои картины вполне заслуживают быть выставленными. Ну а продавать их или нет… Не знаю. Ты уж сама это решай. Будем надеяться, что предложения будут. Хотя, конечно, не надейся на слишком большие доходы. Ты все-таки еще новичок и неизвестна публике.

— Ференц. Ты просто замечательный. Я даже на это не надеялась. Работала для себя самой. Я прощаю тебе все твои невольные прегрешения. Можно, я тебя еще раз сама поцелую. Я даже готова немедленно тебя вознаградить… — И она нарочито замедленным движением потянулась рукой вниз, туда, где раньше были трусики, которые так и не успели попасть на отведенное для них место из-за помех с мужской стороны…

Спустя полчаса они вновь вернулись к разговору о подготовке к визиту Кристоса. На этот раз разговор носил уже не столько творческий, сколько организационно-хозяйственный характер.

— Кристель, извини за дополнительную нагрузку, но не могла бы ты заняться организацией подготовки к встрече с Кристосом? Хочу пригласить его к себе. Встретимся по-домашнему. Он большой любитель греческой кухни, но это не сложно решить. Закажем несколько блюд в греческом ресторане.

— Я, конечно, могу это сделать. Но ведь у тебя есть домоправительница. Мадам Бюссон. Она не будет в обиде за то, что покушаются на ее полномочия?

— Ну… как тебе сказать. У меня тут целый каскад идей образовался. Как-то так получается, что обрушиваю их на тебя все сразу.

— Ничего, у меня стойкая натура. Выкладывай.

— Думаю, что теперь нет необходимости держать домоправительницу. Нет смысла дублировать ее работу. Ты как-то сама говорила, что женщины плохо уживаются друг с другом.

— Ты что, хочешь предложить эту работу мне? По совместительству с обязанностями любовницы и художницы? Решил сэкономить на домашних расходах? — Она на всякий случай рассмеялась, чтобы ее фразы не выглядели как обвинительный акт.

— Нет, речь идет не о работе.

— А о чем же?

— Ну я бы назвал это изменением статуса.

— Ференц, ты можешь объясняться по-человечески? Ты же свободно владеешь французским языком. Объясни четко и понятно, чего ты хочешь.

— Я полагаю, что ты вполне могла бы справиться с управлением домашним хозяйством. А слуг можешь нанимать сама, столько, сколько посчитаешь нужным. В рамках, естественно, наших финансовых возможностей.

— Наших? Ты что, решил включить мои будущие доходы от картин в общий бюджет? Но я их еще не получила.

— Какая-то ты сегодня недогадливая. Я имею в виду, что в семье обычно женщина отвечает за хозяйство и общие расходы. Независимо от того, кто добывает деньги.

— Еще менее понятно. О какой семье ты говоришь? Если ты имеешь в виду гражданский брак, то…

— Нет, я имею в виду нормальную семью. Помнится, я уже объяснялся тебе в любви. Так вот…

— Ференц, почему я должна выбивать из тебя каждое слово?

— Не перебивай, пожалуйста. Мне и так не просто сказать то, что я хочу. Я давно хотел поговорить с тобой по этому вопросу. Но все как-то не решался. Так вот, я хочу сказать, что мы прожили вместе два месяца. Это и много, и мало. Зависит от того, как смотреть. Но, во всяком случае, мне хватило времени понять, что я не хотел бы расставаться с тобой и дальше. Поэтому я хочу, чтобы мы стали нормальной семьей. Мужем и женой. Я понимаю, что это для тебя неожиданно. Я тебя не тороплю. Ты можешь подумать.

— У тебя какой-то странный способ делать предложение. Начинать с хозяйственных вопросов, а потом уже переходить к главному. Лучше бы наоборот. Ты хороший человек, и я очень благодарна тебе за все. За твою творческую помощь. Я тоже люблю тебя. Но твое предложение, действительно, для меня очень неожиданное. Так что мне надо подумать. Пойми меня правильно. Я тебе доверяю, но это очень серьезный шаг. Я уже один раз сделала ошибку. Надеюсь, ты меня поймешь.

— Да, конечно. Я же сказал, что вполне могу подождать.

На выразительном лице Ференца сразу же отразились все его переживания, и в первую очередь — чувство разочарования. Даже скорбные складки появились возле рта. Насупился, губы надул. Типичный вид обиженного ребенка. Родители не купили приглянувшуюся игрушку. Видимо, предполагал, что она радостно кинется ему на шею и начнет выяснять, на какое время намечена свадьба.

— Хорошо, Ференц. Не расстраивайся. Я же не ухожу от тебя. У нас будет достаточно времени обсудить этот вопрос. Ты же не собираешься со мной расставаться в ближайшие дни?

— Странный вопрос после того, что я тебе сказал. — Он даже отвернулся. Такое впечатление, что вот-вот заплачет. Прячет от нее глаза, чтобы не показать свою слабость.

— Тогда давай пока займемся хозяйственными делами. Я же должна как-то подготовиться к новой роли. Связанной с изменением статуса. — Она улыбнулась и даже слегка скопировала его интонацию, что, кажется, благотворно подействовало на разочарованного влюбленного.

Воспрянувший духом Ференц тут же переключился на проблемы подготовки к встрече с господином Калиопулосом.