Под несчастливой звездой

— А кто она, госпожа? — кивнув, продолжил расспросы Алекс. — Чем занимается?

— Танцовщица храма Сета, — ответила женщина.

— Я заметил, что она очень грациозно двигается, — пробормотал юноша, ни к кому не обращаясь.

— Она лучшая, — убежденно сказала Нефернут.

Солнце почти скрылось за горизонтом, когда к Александру, все еще пытавшемуся хоть как-то приспособить к жизни свою конуру, заявилась Мермуут и пригласила ужинать.

Слуги ели на заднем дворе. Служанка не обманула на счет гуся. Он конечно не воробей, но если его разделить на шестерых, получится не так много. Кроме птички подали лепешки с запеченными кусочками яблок, большущую миску крупно нарезанного салата с луком, заправленного каким-то растительным маслом и конечно пиво.

Ужинали сидя на расстеленной циновке. Ренекау сидела возле Треплоса, то и дело прижимаясь к нему плечом и что-то шепча на ухо. Разрывая крепкими зубами жесткое, явно пережаренное мясо, Алекс искоса оглядел остальных слуг.

Старик Минту мусолил беззубыми деснами лепешку, Мермуут обсасывала косточку. Гебереф сосредоточенно разделывался с гусиной лапой, ни на кого не обращая внимания.

Когда пустили по кругу кувшин с пивом, завязался разговор.

Минту поинтересовался у Алекса, откуда тот родом и как стал слугой их господина? Потом тоже самое Гебареф спросил у Треплоса.

Поэт убрал руку с теплого плеча Ренекау и стал вдохновенно врать о том, как бежал из родного города, спасаясь от несчастной любви.

«Вот мелит как помело! — со смесью брезгливости и восхищения думал Александр. — Врет и не краснеет, и, похоже, это всем нравится!»

Келлуане слушали раскрыв рты, а молоденькая служанка смотрела на нового приятеля, словно фанат на поп-звезду.

— Если бы не мудрейший Тусет, мое тело давно истлело бы в могиле, — проговорил поэт голосом полным скорби. — Но я навек разлучен с моей возлюбленной Соллин!

— Да, — нарушил повисшее молчание Минту. — Не повезло тебе…

— Наоборот! — с жаром вскричал Треплос. — Я служу такому великому человеку, как ваш хозяин! Я встретился с вами и увидел прекрасную страну!

— Оставайся здесь насовсем! — выдохнула Ренекау, положив руки на его мускулистое плечо и глядя на него сверкающими от восторга глазами.

— Как рассудят боги! — трагически вздохнул Треплос. — Все в их власти.

Алекс, довольный тем, что ему не придется отвечать на глупые вопросы, поднялся и ушел, оставив поэта пудрить мозги аборигенам.

Привыкший добросовестно относиться к своим обязанностям, он обошел усадьбу, изучая расположение зданий.

Большой господский дом, за ним двор, низкое, глинобитное здание, напоминавшее гараж или сарай, где ночевали слуги кроме Ренекау. Она спала в центральной комнате, готовая предстать перед хозяйкой по первому зову.

За домиком слуг располагался маленький птичник, где бродил одинокий гусак, испугавший громким гоготом Александра. Тот уже знал, что птицу для кухни покупают живой, выдерживая в загонах до нужного момента.

Около полуночи юноше показалось, что в дверях господского дома мелькнул какой-то темный силуэт. Поправив меч, он стал пробираться за ним. Человек, пошатываясь, вышел на садовую дорожку, и Алекс чуть не плюнул с досады.

Это следовал к месту ночевки Треплос, судя по походке изрядно подуставший на ниве эротических трудов. Разговаривать с поэтом не хотелось, и он, убедившись, что парень действительно пошел спать в барак слуг, вернулся во двор, где на часок прикорнул на низкой скамеечке.

Александр еще три раза обходил караулом усадьбу, но никого кроме летучих мышей и комаров не заметил. Перед рассветом, когда воздух стал особенно свеж и прохладен, он прошел к водоему, разделся до пояса и принялся с удовольствием выполнять комплекс упражнений. Сделав два подхода, Алекс выкупался, растерся грубым полотенцем и с улыбкой встретил зевавшую во весь рот Мермуут, торопливо семенившую в уборную.

Когда край солнца засветился над горизонтом, Александр счел свою службу законченной и отправился к себе в каморку.

То ли блохи действительно не любили полынь, то ли парень так вымотался, что не обращал внимания на их укусы, только спал Алекс крепко и без сновидений.

Проснулся он от шороха отодвигаемой циновки, завешивавшей вход. Приподнявшись на локте, юноша посмотрел на дверь, нашарив рукоятку лежавшего рядом меча.

Стараясь хоть что-то разглядеть в полутемной каморке, Ренекау старательно таращила глаза.

— Эй, привратник! — звонко крикнула она. — Вставай, госпожа зовет.

— Уже иду! — проворчал Александр. — Поспать не дают человеку.

— Спать ночью надо, — засмеялась девушка.

Парень насторожился, быстро теряя остатки сна.

— Мне пришлось за тебя калитку закрывать, — улыбалась Ренекау. — Мермуут пошла на базар, а ты спишь. Где ночью шлялся? Как только успел зазнобу себе найти так быстро?

Пока он натягивал сандалии, служанка продолжала подтрунивать над ним, а Александр чувствовал себя полным… дураком. Видимо жизнь в Келлуане сильно отличалась от суровых реалий империи Тонго, где сторожа всю ночь не смыкали глаз, оберегая хозяйское добро. А он перенес тот опыт в совершенно другую действительность и всю ночь шатался как лунатик.

Выбравшись из своей конуры, парень хмуро посмотрел на белозубо улыбавшуюся девушку.

— Чего ей надо, не знаешь?

— Не-а, — она покачала головой, и чуть понизив голос, словно по большому секрету добавила.

— С ней Анукрис, куча тряпок, нитки, иголки, ножницы.

— Понятно, — тяжело вздохнул Александр.

— Ты и в самом деле умеешь шить одежду? — Ренекау удивленно вскинула брови. — Ни за что бы ни подумала…

— А ты не думай, — проворчал юноша. — Тебе вредно.