Под парусами. Свободные

Обещать ничего не хотелось. И не из-за туманности намеков на перспективу - в жизни и без Строганова проблем хватало. А фея... Олег натянул на голову новенькую бейсболку, понимая, что недолго осталось в ней ходить.

– Уж постарайся, Олежка. Постарайся, - прошептал в спину удаляющемуся штурману Рогозин.
– Пора уже нашему гордецу сменить гнев на милость. С чего-то нужно начинать. Ради общего дела...

***

Команда ожидала капитана на яхте в полном составе. Пять человек, не считая его самого. Причем двое отправлялись сегодня в свою первую регату. Определить, кто именно, не составляло труда. По криво надетым спасательным жилетам и настороженным взглядам, по неудобной обуви и одежде, по непокрытым головам и напряжению. Предвкушая скорый разбор полета, Олег легко запрыгнул на борт.

Яхта даже не качнулась. А вот команда, завидев шкипера, заметно оживилась.

– Доброе утро, господа, - поздоровался Сафронов.
– Всем пять минут на то, чтобы испугаться и сбежать с корабля. Не упустите возможность, - и, не обращая внимания на удивленные взгляды, спустился в рубку (1).

– Капитан сегодня такой серьезный, - Иннокентий, которого вся команда уже окрестила Кешей, театрально вздохнул, закатив глаза.
– Мне кажется, мы ему не нравимся. Так печально!

– Нэт, скорэе Алэк сосрэдоточэн, - один из бывалых, латыш Валдис, как мог, успокоил новичка.

– Ой, хоть бы так оно и было, - Иннокентий всплеснул руками как изнеженная барышня. – Иначе я не переживу. Он такой красавчик…

Здоровенный, плечистый помощник шкипера Николай чуть не сплюнул за борт. К наличию гея в команде он привыкал уже второй день, но не привыкалось. Двоих опытных, Валдиса и Ирму, поведение Кеши забавляло, а Коля каждый раз стискивал зубы.

– Кешенька, наш капитан разобьет Вам сердце, забудьте его, - сестра Валдиса Ирма заботливо потрепала по голове печального представителя сексуальных меньшинств.
– Это я Вам как женщина говорю.

Иннокентий недоверчиво посмотрел на худую, лишенную всякой женственности фигуру немолодой собеседницы и вновь поджал губы. Получилось красноречиво. Наблюдавшая за сценой Александра прижала ко рту ладонь, чтобы не засмеяться.

Олег появился спустя пять минут с охапкой странных ремней в руках. Прибалты тут же взяли по одному и принялись ловко застегивать на груди. Иннокентий с Алей попытались повторить, но судя по тому, как шкипер опустил козырек кепки на глаза и заулыбался, - вышло плохо.

– Ладно, морские...
– слово "волки" никак не вязалось с командой.
– Зайцы!
– ухмыльнулся капитан.
– Начнем знакомство и переэкипировку.

– Олег, я обвязки искал и не нашел, - молчаливый старпом кивнул на ремни.

– Все в порядке. Я крепления для карабинов и перемычки перепроверял, вот и оставил не в шкафчике, а под койкой.

– Ясно, - кивнув, Николай обернулся к экипажу и скомандовал: - Всем выстроиться в линию! Общий смотр.

Как ни странно, быстрее всех среагировал Кеша. Он первым подошел к старшему помощнику и вытянулся по стойке смирно. За ним в шеренгу стали прибалты и ничего не понимающая Аля.

– Отлично, - Олег довольно потянулся.
– С настоящей командой, конечно, ничего общего, но исполнительность радует.

– Стараемся, - один за всех промурлыкал Иннокентий.

***

Следующие пятнадцать минут Олег рассказывал об общем плане регаты и особенностях яхты. Все, кроме Али, уже слышали эту лекцию, но следуя правилу "повторение - мать учения", шкипер и не думал ничего сокращать.

– Таким образом, - он подвел итог, - Сегодняшнюю короткую гонку можете считать разминкой. На все про все уйдет каких-нибудь пару часов, однако не советую расслабляться. Учитесь, запоминайте, внимательно слушайте команды. Завтра все будет в разы сложнее. Гонка-переход - это целый день в пути и ночевка на яхте.

– А что, в следующем порту для нас не забронированы места в гостинице?
– вспоминая комфортную прошлогоднюю регату, расстроено спросила Ирма.

– Места забронированы, - Олег подошел к первому в строю, Иннокентию, и стал проверять правильность застегивания обвязки и жилета.
– Но я против ночевки там. Привыкайте спать на яхте. Впереди два ночных перехода. Команда, которая привыкнет к жизни на яхте до них, будет иметь преимущество.

– А душ? – приподнял брови Иннокентий.
– Здесь такая маленькая кабинка...

– Коля, ты помещаешься в душе?
– кинул Сафронов своему двухметровому старпому.

– Свободно, - хмыкнул тот.

– Еще вопросы?
– уточнил шкипер.

Новички и опытные переглянулись, и вновь Ирма взяла слово.

– А спать как мы будем? В салоне два места, на корме еще две одинарные каюты, а остальные где лягут?

– Расчистим каюту в носовой части. Там широкая кровать. На двоих.

Напряженная пауза после реплики капитана вместо всяких слов сказала, что члены команды думают о необходимости делить койку с кем-то из присутствующих.

– Я нэ лягу с Ирмой, - Валдис спешно указал на сестру.
– Она храпит с дэтства! Это кошмар!

– Может, я и посапываю, - эмоционально возмутилась Ирма.
– Зато не порчу воздух, как некоторые.

– Так, молчать!
– осадил обоих Олег, пока возмущение не переросло в форменный скандал.
– С кем скажу лечь - с теми и ляжете! Кого не устроит - тот спит в тузике (2).

– Я готов быть добровольцем на двойную кровать, - вызвался Иннокентий, исправно поднимая руки, чтобы капитану было удобнее осматривать его жилет.

Олег усилием воли сдержал смех.

– Отлично, - похлопал он парня по плечу.
– А вторым к тебе положим того, кто будет работать хуже всех.

Расстроенный, что молодой капитан не пожелал разделить с ним ложе, Кеша сник. Олег его выражение лица проигнорировал и перешел к осмотру не менее опечаленного Валдиса.

– Сейчас распределим обязанности и роли. Я ваш капитан, шкипер, навигатор и тактик в одном лице.

– Ой, сколько всех...
– восторженно, с придыханием удивился недавний доброволец.

– Это точно, - усмехнулся Олег.
– Поэтому меня беречь и по пустякам не беспокоить!

– А его можно беспокоить? – суетливый Кеша указал на Николая.

– Он мой старпом и триммер, - с проверкой жилета прибалта было покончено.
– Кстати, Валдис, будешь вторым триммером. Опыт у тебя, кажется есть. Обратно, от буя идем под спинакером, Коле понадобится помощь.

– Канэчно. Я готов работать. Ведь это рэгата, а нэ прогулка, - его щекастое серьезное лицо просияло решимостью, и даже лысина, казалось, еще ярче заблестела на солнце.