Под парусом мечты

— Я могу вам помочь? — приветливо поинтересовалась она.

Джек взглянул в ее узкое, обрамленное строго зачесанными назад темными волосами лицо, на котором умные светло-зеленые глаза прятались за толстыми стеклами очков. Под его пристальным взглядом женщина слегка покраснела.

А потом в ее глазах сверкнул слабый проблеск узнавания.

Джек опередил ее.

— Мисс Бличем? — неуверенно спросил он.

Она улыбнулась ему, но не смогла полностью скрыть чувств, овладевших ею. Сильный, всегда улыбчивый старший мастер Киворд-Стейшн, неугомонный сын Гвинейры и Джеймса МакКензи, веселый друг и непоколебимый защитник Глории Мартин, был бледен и слаб; он кутался в одеяло, хотя было тепло, и, судя по всему, чувствовал слишком сильную усталость, чтобы без посторонней помощи сойти с корабля на родную землю. Джек прочел мысли Сары и устыдился своей слабости. Наконец он выпрямился и заставил себя улыбнуться.

— Рад вас видеть.

2

Пока Джек беседовал с Сарой Бличем, вернулся Роли и, взвалив на плечи собственный вещмешок и мешок Джека, рассмеялся:

— Мистер Джек, я не верю своим глазам! Еще не успели войти в порт, а вы уже с девушкой! Мадам… — Роли попытался свободной рукой пригладить свои всклокоченные волосы и торжественно поклонился.

Сара Бличем робко улыбнулась. Джек представил ее.

Роли вздохнул с облегчением, когда услышал, что она имеет отношение к санаторию «Принцесса Элис».

— Значит, я могу со спокойной душой передать вам мистера Джека, — заявил довольный Роли. — Вы, случайно, не знаете, сегодня еще есть поезд в Крайстчерч?

Сара кивнула.

— Я могу купить билет и вам, мистер МакКензи, — предложила она. — Даже в спальном вагоне. Если я позвоню вашей матушке, она наверняка пришлет кого-нибудь с Киворд-Стейшн, чтобы он встретил вас на вокзале. Конечно же, сначала вас нужно обследовать, но, насколько я знаю, санаторий «Принцесса Элис» — это скорее промежуточная станция. Все могут ехать домой. Но так как некоторые из прибывших живут в разных концах Южного острова, потребуется не один день, чтобы организовать для них путешествие домой.

Роли усердно закивал, и Джек, конечно же, знал, что все здесь считаются «здоровыми». Часть инвалидов на набережной уже встречали семьи.

— Мне очень жаль, мисс Бличем, но мне хотелось бы, несмотря на это… я просто слишком устал, понимаете… — Солгав, Джек покраснел.

Он чувствовал себя не хуже, чем в предыдущие дни, но мысль о том, чтобы вернуться в Киворд-Стейшн, пугала его. Пустая постель в комнате, где он жил с Шарлоттой. Пустая комната Глории. Пустое место отца — и печальные глаза матери, в которых он, чего доброго, увидит жалость. Через какое-то время со всем этим придется свыкнуться. Но не сегодня. Не сейчас.

Сара переглянулась с Роли, который пожал плечами.

— Ну, тогда я пошел. Увидимся, мистер Джек! — Роли махнул рукой и развернулся, собираясь уходить.

— Роли? — Джеку казалось, что он должен хотя бы обнять этого парня со всклокоченными волосами, но не смог преодолеть себя. — Роли… ты бы мог обращаться ко мне просто Джек?

Роли рассмеялся. Затем бросил мешки, подошел к Джеку и заключил его в медвежьи объятия.

— Всего хорошего, Джек!

Когда он, помахав рукой, стал уходить, Джек улыбнулся.

— Хороший друг? — спросила мисс Бличем, беря вещи Джека.

Джек кивнул.

— Очень хороший друг. Но не нужно нести мои вещи. Я справлюсь…

Сара покачала головой.

— Нет, оставьте это. Я ведь должна помогать. Вы… вы можете опереться на меня.

Но особого желания последовать приглашению это не вызывало. Джек прекрасно помнил склонность мисс Бличем к чопорности.

— И давно вы стали сестрой милосердия? — вежливо поинтересовался он.

Сара нервно рассмеялась.

— Вообще-то, я не медсестра. Я просто помогаю. Я должна… немного развлекать больных.

Джек нахмурился. Он вполне представлял себе мисс Бличем в роли сиделки, развлекающей пожилую леди, но чтобы коротать время с мужчинами… Впрочем, его это не касается. Он медленно спускался по трапу вслед за молодой женщиной. Сара присоединилась к некоторым другим сестрам, которые катили инвалидные кресла или вели слепых. Большинство из них были одеты в светло-голубые платья с белым воротничком и чепцы. На Сару они смотрели с неудовольствием. Наверное, она уже не впервые выбирала для оказания помощи более «здорового» пациента.

Темноволосый врач переходил от одного к другому и приветствовал вновь прибывших, прежде чем им помогали усесться в транспорт. Мужчина показался Джеку знакомым. Но особенно сильно удивил его блеск в глазах Сары, когда мужчина подошел к ним.

— Это доктор Пинтер! — сияя, представила мужчину Сара.

Врач тоже улыбнулся, но посерьезнел, вглядевшись Джеку в лицо.

— Доктор Пинтер, это…

— Мы знакомы, не так ли? — спросил Пинтер. — Подождите… я припоминаю… Старший сержант МакКензи, верно? Галлиполи… Простреленное легкое, которое спас пес Бистона… — Он с горечью улыбнулся. — Несколько дней в лазарете только и говорили, что о вас. Я рад, что вы живы!

Джек кивнул.

— А вы были… капитаном?

Пинтер пожал плечами.

— Майор. Но кого это интересует? В лазарете все по локоть в крови. Боже мой, редко бывает, чтобы мы принимали раненых из Галлиполи. По большей части прибывают из Франции. Вы ведь не возвращались на фронт, правда?

— Нет. Мистера МакКензи лечили в Англии! — вмешалась Сара, которая уже успела выудить документы Джека из пачки, чтобы показать их Пинтеру.

— А вы? — спросил Джек, испытывая некоторую напряженность. Судьба врача по-настоящему не интересовала его, но он чувствовал, что должен поддержать разговор.

Учительница и врач вместе с ним забрались в автобус. Он не мог сидеть с ними рядом молча и смотреть на Альпы.

— Я хочу сказать, вы… ведь были штабным врачом, а война еще не закончилась…

Доктор Пинтер закусил губу. Лицо его стало серьезным, и теперь Джек разглядел следы, оставленные на нем Галлиполи. Он был худощав и бледен, а его еще молодое лицо было изборождено морщинами. Врач поднял руки и вытянул их вперед. Джек увидел, что они неконтролируемо дрожат.

— Я больше не мог оперировать, — негромко произнес Пинтер. — Никто не знает, что это такое… возможно, паралич нервов. Это началось в Галлиполи… в последний день, когда уже эвакуировали почти все войска и мы хотели как можно скорее убраться… И только небольшая часть патрулировала траншеи, делая вид, что там полно солдат. И двое ребят, кажется, перестарались. Они хотели вовлечь турок в демонстративный бой, но у тех за спиной была тяжелая артиллерия. Тех ребят… разорвало. То, что осталось от них, принесли мне на стол. Я спас одного, семнадцатилетнего, если можно так сказать. Обе руки… обе ноги… Давайте больше не будем говорить об этом. После этого началась дрожь…

— Скорее всего, вам просто нужен покой, — негромко произнесла Сара.

Пинтер опустил взгляд.

— Мне нужны какие-нибудь другие воспоминания, — прошептал он. — Я больше не хочу видеть кровь, когда закрываю глаза. Я не хочу больше слышать выстрелы, когда вокруг царит тишина.

Джек кивнул.

— Я представляю себе воду, — негромко произнес он. — Бухта… Первый взгляд на берег, прежде чем мы высадились. Красивая была бухта…

После этого оба мужчины замолчали. Сара хотела что-то сказать, но легкая беседа ей не удавалась. Она почти с завистью смотрела на других сестер, которые болтали и шутили со своими пациентами.