Под покровом ночи

— Тебе придется привыкнуть к моей болтливости, как и мне к твоей скорости. Так что просто получай удовольствие.

— Ты вообще в курсе, что такое удовольствие? — Мы заходим в лифт, и Ян нажимает на нулевой этаж. Я слышала, что там занимаются только вип-персоны, но сама ни разу там не бывала. — Удовольствие — это своего рода эйфория, например, оргазм после секса, только удовольствие ты получаешь в процессе, а на выходе тебя ждет награда в виде эйфории. Взрыв. Всплеск эмоций в тысячекратном объеме, который ощущается каждой клеточкой организма, и твой разум в экстазе затуманивается. Вот ради таких моментов и стоит жить. Скорость оказывает на меня тот же эффект. Хорошая гонка по трассе запускает адреналин в организме, который с кровью растекается по венам, отзываясь в каждом нервном окончании, а в итоге взрывается и расщепляется на атомы удовольствия, которое хочется растянуть. Понимаешь? Твоя болтовня никак к этому не относится. Усекла?

Двери лифта раскрываются, опер шагает вперед, и мне остается только тащиться вслед за ним.

— Очень познавательно, спасибо, — сглотнув сухой ком, выдавливаю из себя.

Почему-то беседовать с этим мужчиной о сексе и оргазмах хочется меньше всего, хотя от красочного описания низ живота приятно напрягается. Хорошо, что мы двигаемся в потемках, и моих красных щек он не увидит.

Наконец мы попадаем в ярко освещенное помещение, и опер направляется к стойке администратора. Он что-то оживленно обсуждает с девушкой, которая, как по мне, чересчур с ним любезничает, стараясь при этом обратить его внимание на свои пышные формы. Типичная представительница силиконовых долин с куриными мозгами. Ян манит меня пальцем, и я подхожу к стойке.

— Какой у тебя размер? — Я несколько секунд мешкаю, и он цедит сквозь зубы: РАЗМЕР ОДЕЖДЫ?

— Сорок-сорок два, — спокойно отвечаю, при этом гордо расправляя плечи. Уж чего-чего, а своей фигуры я ни капли не стесняюсь. Мужчина пробегает по мне оценивающим взглядом. — Что?

— Ничего, в твоих лохмотьях не скажешь, что ты худышка, — небрежно замечает он и отворачивается к «силиконовой долине». Вообще охренел?! Хамло ментовское! — Держи давай, только быстрее переодевайся, без этих ваших бабских закидонов перед зеркалом! — раздраженно фыркает Ян, небрежно сунув мне форму в руки.

Ужасно недовольная, я бреду в раздевалку. Никогда не любила подолгу примерять одежду и зависать часами в гардеробных, да и вообще шопинг — это не мое. Обычно я дорожу своим временем и не стою часами перед зеркалом с телефоном в руках, чтобы наделать кучу селфи. Однако сейчас просто невыносимо хочется сделать исключение, и я с трудом, но удерживаюсь от порыва побесить опера. Просто быстро переодеваюсь и буквально через десять минут выхожу в зал, но надсмотрщика своего не нахожу.

— Ну, хоть что-то есть в тебе хорошее. Не люблю медлительных людей. Как говорится, время — деньги, особенно мое время, — говорит он, подходя ко мне сзади, и я вздрагиваю от неожиданности. — Пошли, — жестом показывает следовать за собой. — Давай для разминки пятнадцать минут на беговой дорожке, а потом приходи в зал для рукопашки.

Ян хлопает меня по плечу, словно я ему братан, а не хрупкая девушка с красивой, между прочим, фигурой, которую идеально подчеркивает новая форма. Козел, блин! Но я все же следую его указанию и встаю на беговую дорожку.

Закончив с разминкой, я перехожу в зал, где повсюду развешаны боксерские груши и оборудован ринг. Здесь на удивление пусто, слышны лишь отголоски глухих ударов. Это Ян в одиночку колошматит по бездушному мешку, который содрогается от его ударов. Тело мужчины напряжено, отчего литые мышцы еще больше выделяются под кожей. Судя по всему, он большой фанат тренажерного зала — от силы, с которой он лупит по снаряду, можно не только в нокаут уйти.

Ян замечает меня и, глотнув воды, направляется в мою сторону.

— И долго ты будешь стоять в дверях? За мной, что ли, подглядывала?

Да уж, ирония — его конек. Я закатываю глаза и иду ему навстречу.

— Первое, чему ты должна научиться — это самостоятельно освобождаться от удушающего захвата, — поясняет он, ловким движением обхватывая мою шею. Мощные руки перекрывают мне доступ кислорода, и я начинаю хвататься за них. Ян ослабляет хватку, но не отпускает.

— Ты больной? Так и задушить можно! — возмущаюсь я, судорожно глотая ртом воздух.

— Я буду вести себя как потенциальный преступник, ты должна знать, чего ожидать от нападающего. Так что придется потерпеть, малая. — Он прижимает меня сильнее, но на этот раз не перекрывает кислород. Внезапно я слишком остро реагирую на его близость. Кажется, под кожей пульсирует раскаленная лава, распространяя жар по всему телу. — Есть два эффективных способа выбраться из захвата: это удар локтем в ребра или ступней в пах. Когда нападающий от боли ослабит хватку, нужно поймать момент и выскользнуть из захвата. Как только ты освободишься от его рук — «беги, Форест, беги», — произносит он, наклоняясь к моему уху.

— Очень смешно!

Я замахиваюсь и пытаюсь попасть ему в пах, но Ян перехватывает мою ногу.

— Я тебе не груша, выбирай менее уязвимые места.

— Уж больно нога зачесалась заехать тебе по яйцам.

— Еще один момент: не стоит своим острым язычком провоцировать врага, иначе твою тонкую шейку свернут быстрее, чем успеешь даже подумать об этом.

Снова замахиваюсь и со всей силы бью его локтем в ребра, прерывая нотацию. Такого он точно не ожидает, мгновенно ослабляя хватку, а я выскальзываю из его рук.

— Ты буквально ловишь все на лету, — говорит он, упираясь руками в колени. — Но забыла последний пункт: уноси свою задницу, прежде чем преступник опомнится и нанесет ответный удар.

Ян резко подается вперед, чтобы заново сграбастать меня, я успеваю отскочить, но недостаточно далеко. Он хватает меня за ногу, и я, потеряв равновесие, валюсь на маты. Резкий рывок, и мужчина подминает меня под себя, нависая сверху. Заводит мне руки за голову и прижимает к полу, а потом садится на меня, придерживая своей массой, тем самым полностью обездвиживая.

— Один-один, Разумовская!

От такой позы у меня сбивается дыхание, а во рту словно пустыня Сахара. Даже сглотнуть не получается. Я тут же начинаю извиваться, и, послав мне наглую ухмылку, мужчина отпускает меня.

Встает и протягивает мне руку, но я демонстративно переворачиваюсь на бок и самостоятельно поднимаюсь на ноги.

— Я предлагаю на этом закончить, — задыхаясь, произношу я и прекрасно понимаю, что эта одышка вызвана вовсе не физической нагрузкой.

— Оказавшись под врагом, ты уже ничего не сможешь сделать, и я тебе это только что наглядно продемонстрировал.

— Ты умеешь доходчиво объяснять. А сейчас я бы с твоего позволения сходила на растяжку, раз уж попала сюда.

— Валяй. Я тебя подожду.

— Я знаю дорогу до общаги, можешь не утруждаться.

— Я еще не закончил с тобой, следующие указания получишь сидя у меня в машине. Буду ждать на парковке. Даю тебе минут тридцать, не больше. И не забывай смотреть себе под ноги.

Он отвешивает мне поклон и вальяжной походкой удаляется. А я отправляюсь на растяжку. После тренировки быстро принимаю душ, поспешно одеваюсь и бегу к своему ненаглядному оперу. Запрыгиваю к нему в машину, и меня встречает недовольный, скучающий взгляд.