Под прикрытием
Шрифт:
– Доменный шлак, говорите? Хм, кгхм… Очень интересно… Зачем Вам знать его состав, если не секрет?
– Нет, не секрет вовсе никакой – из присущего мне с младых ногтей любопытства.
Тот, несколько сбитый с толку:
– Никак надеетесь обнаружить там золото?
– Я? Я – нет, а Вы?
Профессор неожиданно рассмеялся:
– Если найду там золото – оно моё. Остальное всё ваше, молодой человек. А пока с Вас три тысячи совзнаками.
– Ох, ну ни… Почему так много?
– Реактивы нынче дороги… И половину – вперёд!
Сказать по правде, считал учёных этого времени
Разгружая лопатник, спрашиваю:
– Когда подходить за результатами анализа, Дмитрий Павлович?
– Мммм… Пожалуй, через парочку недель.
Задержав банкроты в руках, я:
– Расписку я с Вас брать не буду, уважаемый профессор, но если надуете…
Набычился:
– Вы мне угрожаете?
– Нет… А, что? Похоже?!
Несколько минут в немалом напряжение глядя друг на друга, мы вдруг - одновременно не сговариваясь, рассмеялись.
– А Вы – весьма забавный молодой человек!
– Вы мне тоже сразу понравились, профессор!
По-моему, мы с ним сработаемся.
***
В тот же день, пригласив в довольно приличную нэпманскую забегаловку, встретился с двумя «архивариусами» - в прошлый приезд нанятыми мной для поисков документов по эвакуации петроградских заводов в 1918 году. Бегло изучив нарытую ими информацию, сполна рассчитался за работу и принялся «ковать железо - пока горячо», рассуждая примерно так:
«Вчера было рано, завтра будет уже поздно! Не один я такой умный - за борьбу с бардаком на транспорте взялся сам «железный Феликс». Кроме того: деловая активность у народа просыпается с каждым днём и каждым часом и, если промедлить – мне могут только от дохлого осла уши достаться, вместо заводского оборудования!».
***
Съехав после проводов ребятишек от «родственника» в нанятую квартиру, первым делом разыскал хорошего портного и, «слегка» переплатив за срочность - заказал себе новое командирское обмундирование из лучшего материала: гимнастёрку из аглицкого сукна, синие галифе, будёновку со звездой, шинель с «разговорами». Нашёл сапожника и тот сшил «комсоставовские» сапоги. Новенькую, скрипучую портупею с кобурой, такой же «совнаркомовский» портфель с двумя замками - купил на рынке, «ромбы» на петлицы и все положенные нашивки приобрёл по старому адресу – в губернском управлении НКВД, где у меня уже появились кое-какие нужные «подвязки».
«Деловые связи» - то есть, он же – «блат».
Бабла на эти понтюшки улетело просто немерено, зато теперь выгляжу безукоризненно – хоть к самому Председателю Совнаркома с докладом!
С собой были бумаги – бланки документов с печатями, «приобретённые» Мишкой во время нашей с ним «налоговой» экспедиции. Кроме этого, образцы кое-каких «грозных» документов с самых высоких инстанций – которые у меня появились после поездки наших «ходоков» в Москву. Кой-какими «нужными» навыками я владел ещё «там»:
Хочешь - не просто «жить-выживать» в смутные времена, а «жить хорошо» - ещё не тем овладеешь!
«Местные» же документы были
ещё тот примитив, поэтому не составило особого труда изготовить липовые бумаги нужной мне направленности.Как только всё было готово, посидел с утра полчаса – гримируясь с помощью одолженного у нашего режиссёра чемоданчика, посмотрелся в зеркало…
Хрен узнаешь!
Жгучий, евреистого вида брюнет лет за тридцать, нос с горбинкой, властный подбородок, не терпящий возражения взгляд…
Я готов!
Заранее договорился и за мной приехал не извозчик какой-нибудь провонявший конской мочой, а «мотор»:
– В Управлении губернской железной дороги!
Подъезжаю к уже хорошо знакомому мне зданию и, озадачив шофёра ждать, решительно направляюсь в кабинет начальника…
Лёгкий мандраж, конечно… Преградившую было мне путь секретаршу, посадил на место - предъявив никогда ею ранее невиданную «корочку», наскоро забацанную из одного моего «роялистого» квалификационного удостоверения:
– АРХИСРОЧНО!!! По делу, не терпящему отлагательств!
Она такой грозной государственной ксивы - отродясь не видела, поэтому едва не упала в обморок.
Захожу – кабинет полный народу за длинным, покрытым зелёным сукном столом. На стене – портреты Ленина, Троцкого, Дзержинского. Накурено…
Хоть их всех разом вешай!
Все присутствующие как по команде оборачиваются и таращатся на меня в предшоковом состоянии, некоторым – даже «взбледнулось». Хорошо, хоть не до рвоты…
Безапелляционно заявляю:
– АРХИВАЖНО!!! Попрошу всех посторонних немедленно удалиться!
Оставшись наедине с управляющим Нижегородским отделом НКПС, представившись ничего не говорящей хозяину кабинета должностью и фамилией, открываю «совнаркомовский» портфель и достаю папку с бумагами. Одну из них подсовываю ему под нос:
– АРХИСЕКРЕТНО!!! Первым делом распишитесь о неразглашении государственной тайны.
Обалдевший «ответственный работник», всем обликом – опытный чинуша, за период военного коммунизма и, всякое видавший – но такое «явление» впервые, лишь мельком глянув - тут же подписывает.
Подсовываю одну за другой, бумаги:
– Теперь, ознакомитесь с постановлением Реввоенсовета… Совета Народных Комиссаров… Наркома Путей Сообщения…
Читает и, его пенсне на лоб лезет:
– Действительно будет новая война с Польшей?!
– Будет или не будет, а мы должны выполнять приказы руководства! Для предстоящей переброски частей Красной Армии из Сибири к польской границе, необходимо навести на железной дороге революционный порядок!
Тот, как застыл – только кивает, как болванчик…
– Товарищ, поторопитесь: мне ещё надо весь город, уезды и волости объехать по плану мобилизационной готовности!
Подписывает и, я ему предоставляю ещё одну бумагу – об ответственности за невыполнение первых двух…
Того, аж на испарину пробило!
Дружелюбно улыбаюсь, прежде чем покинуть кабинет и предупреждаю:
– Советую отнестись архисерьёзно, товарищ: следом за мной едет комиссия с выездным трибуналом… В Туле говорят, уже кого-то расстреляли. Не доводите до греха, Карла Маркса ради!