Под прикрытием
Шрифт:
Обладающий сверхъестественным чутьём Борис Александрович понял - что его прямо сейчас будут бить и, что вполне возможно - кованными большевистскими сапогами по лицу… Он попытался стать маленьким и незаметным, но это у него не получилось.
Я заступился за бедолагу:
– Товарищ Конофальский несколько преувеличивал – что каждому из нас свойственно. Все мы – люди, все мы – человеки! Возможно, он и не знает лично товарищей – стоящих у руля власти в Кремле… Но, у него есть большой дореволюционный стаж и бесценные заслуги в борьбе с Царским самодержавием! Товарищи на «руководящих постах» - обязательно его
Опять же – написали коллективное письмо (я диктовал - Конофальский писал) в Государственную комиссию при Совете труда и обороны (Госплан РСФСР), лично его председателю Глебу Максимилиановичу Кржижановскому, Председателю ВЦИК РСФСР товарищу Калинину Михаилу Ивановичу… Председателю Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ) - Петру Алексеевичу Богданову…
Кажется, никого не забыли?!
Что самое интересное - про Сталина никто даже и не вспомнил и, уверен - предложи я, наверняка последовал бы вопрос:
«А, кто это такой?».
Ну ию само собой - не забыли написать главному «виновнику» торжества: Председателю Совета Народных Комиссаров (СНК) РСФСР, Председателю Совета труда и обороны (СТО), члену Политбюро ЦК ПКП(б) - товарищу Владимиру Ильичу Ленину…
Мол, назвали город в честь твоей «девичьей» фамилии, уважили тебя – посему соизволь электричество дать!
Чтоб, мы не при лучине твои и товарища Маркса труды читали-изучали - а при «лампочке Ильича».
Душевное такое письмо, я его раз семь вычитывал-редактировал – даже, на скупую мужскую слезу пробивало… Отдал на суд - почитать Отцу Фёдору и, тот тоже – добавил туда пару весьма проникновенных строк.
Товарищ Конофальский, как и положено всякому уважающему себя российскому интеллигенту, умел красиво и убедительно трындеть - но не обладал требуемой «пробивной силой» а, в трудных житейских ситуациях терялся и жевал сопли… Товарищ Анисимов это прекрасно понимал и, на общем поселковом собрании тому выбрали в попутчики двух «ходоков»: один типичный крестьянин, чуть ли не в лапотках – хоть счас вилы в руки и на штурм барского поместья, другой - «типичный» пролетарий… И молот ему не надо - пудовым кулаком шерстистого носорога завалит!
Напоследок, наш председатель проинструктировал «ходоков», не особенно стесняясь присутствующего здесь же «главу» делегации:
– Смотрите за ним – чтоб не сбежал невзначай! Знаю я эту публику: пропьёт по московским кабакам общинные деньги со столичными шалавами да цыганами…
Я не преминул уточнить, вспомнив «Отца русской демократии» и его столичные амурные похождения – едва не приведшие к краху их с товарищем Бендером «концессию»:
– …С голодными студентками, которым надоели овощные котлеты.
– Вот, вот! Седина в голову - бес в мошонку! Ищи его потом, свищи.
***
На следующем же собрании - после отъезда в Первопрестольную Конофальского со товарищи, задумчиво заявляю:
– А ведь у нас проблема, товарищи!
– Какая же? – насторожились.
– Большая проблема… ОЧЕНЬ БОЛЬШАЯ ПРОБЛЕМА!!!
– Да, не тяни ты кота за яйца, товарищ Свешников!
Большим пальцем показываю
за спину – за которой находилось окно:– А вы посмотрите на наш посёлок – претендующий на ТАКОЕ(!!!) название, глазами товарищей - приехавших из Москвы… Да хотя бы - из Нижнего Новгорода!
Те переглянулись в наивной непонятке:
– А в чём дело? Что не так в нашем посёлке?
– Всё не так! На улицах грязь по колено и выше, лужи непроходимые, тротуары гнилые, кучи мусора, дохлые кошки с собаками… Вонь, мухи… ГОВНО(!!!) на каждом шагу валяется!
– «Говно»?! – изумились те, как будто сроду ни одного говна на улицах родного посёлка не видели.
– Да! Именно так – говно! Много говна! Очень много говна! Очень-очень много говна! …Посмотрят руководящие товарищи на это ваше ГОВНО(!!!) и прочие безобразия на улицах и, скажут сурово: «Не достоин!».
Я постучал пальцем по цветной фотографии «Паккарда» на странице лежащего перед Анисимовым журнала… А потом незаметно для других, молча - но красноречиво, показал товарищу Председателю фигу.
Тот, аж вскинулся весь - как дикий андалузский бык при виде одетого в красные лосины матадора и, вскипел как тульский самовар от термитной шашки!
Все следующие выходные, местный председатель бегал - как в одно место мухой це-це укушенный и матерился матерно матерным матом, а очумевший от происходящих исторических перемен народ - шуршал вениками на субботниках и скрёб лопатами… Субботник за субботником целый месяц и, воздух в посёлке стал чище - а зелёные навозные мухи откочевали куда-то на юг из-за сокращения кормовой базы и начавшихся заморозков.
– Этого ничтожно мало, товарищи, – подвёл первые итоги я, - согласен: гов…на на улицах стало меньше, но не появится ли оно вновь?
– Конечно, насрут, - Фрол Изотович хорошо знавший своих земляков, - если уже не насрали, утырки несознательные… Что предлагаешь?
В комнату как раз зашёл неприкаянно слонявшийся Федька, с момента починки «француза» шныривший по мелочи.
На ловца, как говорится и зверь бежит!
Будем действовать по принципу: «кто нам мешает - тот нам и поможет»:
– Предлагаю создать постоянно действующую санитарную милицию и назначить её главой… Фёдора!
У того, аж челюсть с громким щелчком выпала.
***
Как я уже говорил, отношения наши не заладились с первого же взгляда и, кроме вышеописанных столкновений было и несколько посерьёзней…
Когда мы с Елизаветой – ещё в самый первый период наших с ней отношений, задерживались по вечерам в гараже, он взял за привычку туда заглядывать - причём не открыто, а как-то по-партизански - «из-за угла»…
Подсматривал короче, извращенец колхозный!
– Другой раз, Федька, глазик тебе выколю, – поймав как-то, я пообещал ему, - председательской кобыле под хвост - ты сможешь и, одним заглядывать.
Другой раз, проводив Елизавету до дома, почмокавшись с ней на прощанье на крылечке и, направляясь в «Трактир» к Софье Николаевне чтоб снять возникшее «напряжение» в чреслах. Смотрю - дорогу мне перегородили трое местных балбесов с Федькой во главе:
– Может, потрещим «гребень на гребень», – он сплюнул мне под ноги, – или засцал?