Под прикрытием

Крякнув и закусив поднесённым Лизой солёным бочковым огурцом с горбушкой черняшки, музыкант выдыхает - прежде чем растянуть меха:

– «Пролетарочка с выходом»: кто не танцует - тот пида…раст.

Конечно, я понимаю – рок-н-ролл на баяне… Не, а… Смеяться будете!

Но, в данном случае – «зашло», как надо. Баянист был – от самого Господа Бога, без всякого преувеличения.

Ноги, приученные к ритму - сами пошли в пляс. Мы с Лизой выскочили на сцену меж двух групп остолбеневших от происходящего и нашей наглости главарей отморозков и:

– Хоп, хоп, хоп! АССА!!!

В танцевальном зале - ни одного «пида…раста»: все без исключения задрыгали ногами, рожами не отворачиваясь от сцены… Какое-то «броуновское движение»!

У находящихся на сцене топ-блатарей, выпали папироски из зубов: моя партнёрша, как летала – только юбка парашютом развивалась, да голые коленки мелькали. Я еле успевал её ловить да подхватывать – в свою очередь, носясь вокруг неё «мелким бесом».

Вхожу в раж, вопя во всю Ивановскую:

– ВАУ, ОЙЕ!!! МЫ ПОРВЁМ ЭТОТ ГОРОД!!!

Увы… Но человечий язык слишком скуп и беден, чтоб описать всё это.

***

…Увлекшись танцем, я не видел всего происходящего и не понял, отчего смолкла музыка – как заткнули чем. И как вдруг рядом с нами очутился худой и длинный как жердина из плетня, Гришка Колчак - про которого я знал только, что он кокаинист и сексуальный маньячила. Красная фуфайка, высокие сапоги, лихо заломленная набекрень фуражка, приблатнённая чёлочка – как грязный крысиный хвостик спадающая на замаслившиеся похотью крохотные глазки с сузившимися зрачками.

Взгляд у него, да… Как у обдолбавшегося до зелёных соплей серийного маньяка при виде беззащитной жертвы в глухом переулке.

Чёрт, это несколько не по моему «сценарию»!

– Отдохни на лавочке, фраерок, - перекинув папироску из одного стороны рта, в другой, - дальше, я - с твоей кралей танцевать буду!

Колчак пытался поймать Лизу за руку - да та, увернулась, прижавшись ко мне.

– Спокойно, девочка, - шепчу, – я с тобой.

Правила поведения при общении со шпаной мне хорошо известны: смотреть ему в глаза – значит бросить открытый вызов. Опустить глаза вниз – показать слабость и вызвать немедленную агрессию.

Дерзко говорю ему, глядя мимо - как сквозь пустое место:

– Слышь, «танцор» - тебе чё? Собственные яйца жмут?! Сядь на место – не мешай людям культурно отдыхать.

Тот, явно озадачен или возможно даже - растерялся на минуту от такой борзоты.

– Эй, Колчак, – выкрикнули из «публики» знакомым мне голоском, - эту тёлку тот фраерок привёл Большому. Убери заготовки, жердяй, пока тебе их не отломали!

Группировка Ивана Большого, гулом голосов поддержала говорящего.

Тут же, возле нас оказался вышеупомянутый персонаж - похожий на самца-гориллу в период гона за западным интуристом. Материализовавшийся с шустростью жидкого стула, Иван Большой буром попёр на Колчака:

– Ты, чё? Не слышал, чё те народ говорит? Вали отсель, «танцор»!

Однако, из зала послышалось опровержение:

– Не бреши! Он её Колчаку привёл – фраерок лысый сам так сказал!

И этот голосок мне знаком… Почему-то.

Гул голосов сторонников длинного обдолбыша с адмиральским прозвищем - используя общепринятые в подобной среде идиоматические словосочетания, поддержал его.

Народ в танцзале уже был достаточно разогрет ещё до нашего прихода спиртным, кокаином и нашим с Лизой «номером». Страсти понемногу накалялись:

– Сам не бреши, сука!

А, это уже истошно орёт воняя гландами, незнакомый кто-то.

Ну, дальше знаете, да?! Слово за слово и, срач в танцзале, стал разгораться «обратным палом» - без пожарной машины с брандспойтом, уже не погасишь:

– Падла, я тебя порву!

– Урою тебя, мразь!

Изучив местные порядки, я предполагал что оба лидера соперничающих группировок «культурно» выйдут подраться из-за Елизаветы «за угол». Но из-за одного неадекватного обдолбыша - придётся импровизировать, раз всё пошло не по сценарию.

– Вообще-то мы с моей девушкой сюда потанцевать пришли, - вежливо улыбаясь, сообщил я обоим вожакам, - разрешите, мы уйдём?

– Можешь идти – тебя никто не тронет, - не глядя сплюнув мне под ноги, ответил Большой, - а девка останется. Она, уже не твоя…

У Колчака было своё предложение:

– Фраерка разденем да разуем - да поделим его чоботы и тряпки, а «лохматый сейф» в карты разыграем… Всё по справедливости - как тебе, Большой?

Тот, презрительно сплюнул под ноги уже «адмиралу»:

– С тобой в карты играть?! Поищи дурней в другом районе. Девка моя – без всякого базара, а фраерка забирай вместе с чоботами и шмутьём… Разуй его, раздень и…

Прозвучало довольно похабное предложение - однозначно гомосяткой направленности, от которого меня всего передёрнуло, а «шохи», сгрудившиеся за спиной этого гориллы - хором жизнерадостно заржали:

– БУГАГАГА!!!

Колчак, покраснев от обиды и ярости, заправил под кепочку блатной чубчик и сунул руку в карман. Вынимает… Мать твою: у него оказалась железная перчатка - самая настоящая, как у средневекового рыцаря!

– Ты что, жирный пидор, тут гундосишь?!

Твою, мать!

В руке Ивана Большого тут же блеснул холодной улыбкой смерти нож. Да, ещё какой нож – здоровый как римский гладиус, или мне с перепуга так показалось…

Мать, твою!

Сюда же без «железяк» ходют!

– Кто «пидор»?! Ах ты, ё… твою мать! Забыл, у кого мотню намеднясь нюхал?

– ЧЁ?! ТЫ ЧЁ ВАЩЕ БАЗАРИШЬ, ПАДЛА?!

У меня шары – вот-вот на лоб выскочат: а, как же «нейтральная территория»?!

Млять, всё пошло без всякого сценария: вообще-то, планировалось - что они за угол выйдут выяснять отношения «по культурному» и, без своих «железяк».

Меж тем «внизу», девки с визгом стали разбегаться кто куда и, маты посыпались пуще прежних - из одной толпы хулиганов в другую полетели пустые бутылки… Я вовсе не пустил этот процесс «на самотёк»! Это Санька да Ванька, прикинувшись хулиганами противоборствующих группировок, провоцировали меж ними бойню. Их идея, кстати – я лишь её правильно тактически «оформил».

Шум, крики, мать-перемать – вот, вот и… Вспыхнет!

И, тогда выждав немного время, прибегут наши ребята. Осталось нам с Лизаветой продержаться чуть-чуть.