Под псевдонимом Ирина

В марте 1942 года Берия докладывает Сталину о развернувшихся в США работках по практическому созданию атомного оружия. На основании этого доклада решением ГКО (Государственного Комитета Обороны) создается лаборатория № 2 под руководством Игоря Курчатова. В 1943 году правительство принимает решение об организации в недрах разведки группы «С», которой поручено заниматься добыванием информации с целью использования ее для создания атомной бомбы в СССР. Возглавил эту работу, так сказать, по совместительству, генерал Судоплатов. Одновременно создается так называемое «второе разведывательное бюро» в правительственном спецкомитете по атомной проблеме, которое объединяло усилия военной разведки и НКВД-НК ГБ. Группа Судоплатова просуществовала всего год, а затем «атомные дела» были переданы в ведение управления «Т» — техническая разведка.

Руководил этой проблемой в США по линии разведки Григорий Хейфец, который позднее стал одним из создателей американской коммунистической партии. «Наши разведчики, сумевшие выйти на видных западных ученых-атомщиков, организовали буквально поток научной информации в Москву, — вспоминает Павел Судоплатов. — Надо сказать, что Ферми, Нильс Бор, Эйнштейн и другие видные ученые понимали опасность появления атомного оружия и поэтому считали необходимым создать равновесие сил».

По сути, это был международный заговор ученых, в котором приняла участие советская разведка. Ее роль, по мнению Судоплатова, заключалась в том, чтобы воспитать или содействовать воспитанию среди западных ученых-атомщиков убежденных пацифистов-космополнтов, стремящихся спасти мир от ядерной войны.

«Атомная команда» Судоплатова сумела добыть в тот период сведения о расположении исследовательских центров, секретные публикации научных работ, досье на ученых. Информация, которая проходила по его линии, убедила Сталина и советское руководство в серьезности намерений США создать атомную бомбу, а позднее, — в «ядерной готовности» Вашингтона, что заставило советских ученых существенно изменить направление отечественных ядерных исследований. В Центр, говорит Судоплатов, поступило описание первой атомной бомбы. К середине июля 1945 года стало известно о готовящемся взрыве ядерного устройства. Таким образом, Сталин, по мнению Павла Анатольевича, был в курсе американских ядерных проектов раньше, чем ему сказал об этом президент Трумэн.

Арест Берия был словно гром среди ясного неба. В сложной кремлевской интриге казавшийся всем простаком Никита переиграл хитрого Лаврентия.

— Для многих сегодня, — говорит Павел Судоплатов, — имя Берия связано с чем-то чрезвычайно зловещим в истории нашей страны. Действительно, человек, долгие годы возглавлявший тайную полицию, и не может выглядеть иначе. Тем более что на его совести очень много крови. Но нельзя не сказать и того, что из всего кремлевского окружения Сталина Берия был, на мой взгляд, наиболее динамичным, компетентным руководителем. Кроме руководства службой безопасности НКВД, он отвечал еще за многие вещи, в том числе за создание атомного оружия, оборонный комплекс.

По личному мнению Судоплатова, многие реформы, которые позже были представлены как идеи Хрущева, первоначально разрабатывались Берия.

Арестовав Берия в июне 1953 года, Хрущев не чувствовал себя до конца победителем. Поэтому он наносит удар по «органам». Ему необходимо избавиться от лишних и крайне нежелательных свидетелей, знавших настоящую цену Хрущеву, знавших, что он повинен в репрессиях 30-40-х и начала 50-х годов не меньше, чем кто-либо другой из сталинского окружения. Впрочем, иначе выжить при Сталине было просто невозможно. Проявить совестливость, сжалиться хотя бы над одним невинным человеком, даже своим близким, означало обречь на верную гибель и себя, и свою семью.

— Именно Хрущев, — подчеркивает Судоплатов, — был инициатором массовых выселений из западных областей Украины. Сохранились документы, письма, подписанные им и министром госбезопасности Украины Савченко, в которых обосновывается «необходимость» массовых репрессий, говорится, что проведение таких мероприятий будет целесообразно поручить украинским чекистам. Правда, самостоятельно Киев так и не сумел с этим справиться. И в конце концов пришлось обратиться за помощью в Москву…

— Излишние осведомленность и информированность чуть было не стоили Судоплатову жизни. В списке арестованных руководителей госбезопасности и разведки его имя стояло в списке под номером восемь. Первые семь человек в списке были расстреляны очень быстро. Хрущеву надо было спрятать концы в воду, и поэтому он спешил избавиться от тех, кто слишком хорошо знал о его грехах и кто мог бы испортить нимб «верного ленинца», который он уже примерил к себе.

Что помогло выстоять генералу Судоплатову в тюрьме, не сломаться?

— Прежде всего, поддержка семьи, — говорит Павел Анатольевич. — Жене, она тоже работала в разведке, удалось перевербовать несколько человек из охраны.

Но главное, она сумела заполучить себе в союзницы одну из тюремных медсестер. Благодаря ей и удалось выходить Судоплатова после голодовки, после того как в тюрьме ему перебили шейный позвонок.

Когда в октябре 1964 года Никиту Хрущева свергли, стараниями Анастаса Микояна первым амнистировали его родственника Людвигова, работавшего в секретариате Берия. Появилась надежда на пересмотр дела Судоплатова. К 20-летию Победы группа чекистов подписала письмо новым кремлевским лидерам с просьбой о реабилитации Судоплатова. Бумага легла на стол Леониду Брежневу. «Не суйтесь не в свои дела», — такую резолюцию поставил Генсек ЦК КПСС на просьбе чекистов.

Через год появляется еще одно письмо, которое подписали более 40 старых чекистов. Среди них — Зоя Рыбкина, Рудольф Абель, другие. В письме приводятся факты, свидетельствующие о невиновности Судоплатова и, наоборот, показывающие, что дело от начала до конца сфальсифицировано. Однако и ему не дают ход. В конце концов по письму Прокуратуры СССР и КГБ в 1966 году в ЦК КПСС принимается решение — «освободить досрочно», когда Судоплатову оставалось седеть еще два года. Но затем 20 декабря того же года по каким-то причинам это решение отклоняется. И Судоплатов остается в заключении до окончания своего 15-летнего срока.

Что касается его реабилитации, то борьба за нее началась в 1960 году и продолжалась более тридцати лет. Только в конце 1991 года Судоплатов был реабилитирован. Полностью.

ЛЕГЕНДА, ИЗЛОЖЕННАЯ П. А. СУДОПЛАТОВЫМ ПРИ ЗАДЕРЖАНИИ ЕГО В ФИНЛЯНДИИ В 1936 Г.

25 июля 1936 года

В ночь с 24 на 25 июля 1936 года я был задержан, когда собирался переходить финскую границу, имея целью через Россию пробраться на Украину и там продолжить борьбу с русскими, поработившими мою страну.

Чтобы финские власти имели представление обо мне, постараюсь более или менее подробно подать о себе информацию.

Родился в 1907 году 24 июня, крещен 29 июня (все старый стиль) в Ивангородской церкви гор. Умани Киевской области на Украине. Отец Анатолий Осипович Яценко, мать Феодосия Терентьевна, брат Николай 1905 года рождения и я, Павел. Эго наша семья. Мать не помню, она умерла, когда был ребенком. Об остальных членах семьи скажу ниже, когда буду освещать интересующий Вас вопрос — как я стал украинским националистом. Это, собственно, началось еще с детства. В 1914 году поступил в школу и проучился в этой начальной, теперь она приравнена до семилетки, до 1919 года. Дальше учиться не имел возможности, так как отец за участие в национально-освободительном движении большевиками был расстрелян, хата сожжена, и я со старшим братом Николаем очутился на улице без родителей и куска хлеба. Начинается период беспризорности. Вместе с Николаем, детьми бродил и ездил по Украине, потом брата потерял на одной из железнодорожных станций, и, как потом узнал, он умер от голода, который был на Украине в 1921 году. Таким образом, благодаря большевикам вся моя семья была разрушена. И это Вам первый, вернее, один из первых ответов на Ваш вопрос, почему и как я стал националистом.

Беспризорным был до 1922 года, затем меня с улицы подобрали и поместили в детский дом гор. Умани. С 1922 по 1927 год я был в детском доме гор. Умани, вначале в качестве воспитанника, потом, с 1925 года, уже как служащий этого же детского дома — помощником воспитателя. В 1927 году, примерно в январе-феврале, был уволен по сокращению штатов и отправился в целях подыскания работы в Харьков. Там с помощью одного человека, тоже украинца, националиста (фамилию его сознательно не называю и прошу финские власти не требовать этого, т. к. он на Украине и ведет в подполье борьбу против русских), поступил на службу в детский дом имени Горького и там работал помощником, потом воспитателем до 1934 года.