Под счастливой звездой (Том 1)
Шрифт:
– Он был зол, Парлан. Я прокусила ему губу насквозь.
Должно быть, именно это его распалило.
– Думаю, что так и было.
– Парлан еле заметно улыбнулся и скользнул под одеяло рядом с нею.
– Но в ответ хватило бы одного удара с его стороны. Он же собирался тебя избить до потери сознания - и ты сама об этом догадываешься. Оправданий подобным действиям нет. Особенно если учесть, что ему известно, как я отношусь к посягательствам на честь женщины в моем доме.
– Может, тебе сходить навестить его?
– отважилась предложить девушка, но Парлан сжал ее в объятиях, и Эмил
– Нет. Во мне еще не остыла злость на него, да что там злость ярость. Я вполне способен на то, чему ты помешала днем, - на убийство.
– Ты этого не сделаешь. Он твой брат.
– И что же? Почему ты пыталась меня остановить?
– Ну, я думала, что ты забьешь его до смерти, сам того не желая. Не хочу, чтобы ты совершил поступок, о котором будешь впоследствии жалеть.
– Признаться, мне до сих пор не верится, что я смогу простить Артайра, что перестану злиться на него - ну и конечно, на себя.
– На себя?
– Артайр - самая большая неудача в моей жизни.
Прижимаясь к Парлану, Эмил, однако, ухитрилась при этом отрицательно покачать головой. Мужчина изобразил на лице подобие улыбки и провел рукой по ее волосам. Девушка успокаивала его и заставляла вновь верить в свои силы.
– Некоторые люди просто-напросто слабы, Парлан. И с этим ничего не поделаешь. Человек не всегда знает, что побуждает его действовать тем или иным способом. Он в состоянии контролировать лишь то, что замечает или о чем имеет представление.
– Лаган говорит то же самое.
– Что ж, он прав.
Когда Парлан собирался сообщить ей свою точку зрения на этот вопрос, послышался стук в дверь. Он улыбнулся, заметив, как Эмил мгновенно исчезла под одеялом, и предложил нежданному визитеру войти. И совершенно не удивился тому, что ночным посетителем оказался Лейт.
– Не следует ли тебе, больному - если, во всяком случае, ты хочешь им казаться, - давно уже быть в постели?
Не обратив внимания на вопрос Парлана, Лейт, в свою очередь, осведомился:
– Как Эмил?
– Все хорошо, - отозвалась девушка из-под одеяла.
– Что, стыдно показаться?
Приоткрыв лицо, она сказала:
– До сих пор тебе не приходилось видеть на моем лице отметин, оставленных рукой мужчины.
– Заметив, что при виде ее синяков улыбка брата исчезла, Эмил торопливо добавила:
– Это не так больно, как может показаться со стороны.
– Мне бы, честно говоря, не хотелось видеть тебя с синяками. Хотя они появляются у тебя так легко... Мне и в самом деле трудно определить, насколько ты страдаешь.
– Он дважды хлестнул меня по лицу, прежде чем мне удалось его остановить.
Кивнув в знак того, что принял это к сведению, Лейт выслушал рассказ о том наказании, которому подверг брата Парлан. Потом он сказал:
– Жаль, мне не удалось понаблюдать за поркой. Ну а теперь мне пора отправляться в постель.
– Тут он напустил на себя томный вид и произнес слабым голосом:
– Знаешь, я до сих пор так легко утомляюсь...
Когда Парлан отсмеялся этой шутке, он вдруг сделался серьезным и проговорил:
– Я хотел бы, чтобы Артайр походил на Лейта.
– Твой брат молод. Он еще может измениться, - возразила Эмил.
–
Судя по его образу жизни, он умрет раньше, чем это произойдет. Впрочем, это не в моей власти. Давай-ка лучше спать, дорогая моя. Тебе необходимо отдохнуть от всего пережитого, мне же надо избавиться от гнева. Боюсь, я так сердит, что могу - сам того не желая - тебе навредить.Она свернулась в клубочек, прижалась к нему и отдалась сну. Ничего другого ей не оставалось.
Несколько часов Парлан разглядывал потолок спальни, поглаживая волосы Эмил. Горечь разочарования опустошила его.
К тому же Парлан тяжело переживал собственные неудачи. Он еще раз был вынужден признаться себе: его ярость была вызвана тем, что Артайр посягнул на Эмил. Он решил подождать несколько дней, прежде чем снова позволит себе видеть Артайра. Приняв такое решение, Парлан наконец забылся сном.
Глава 9
– Что ты думаешь по этому поводу, Лейт?
Лейт еще раз окинул сестру взглядом. Костюм, который был на ней, выглядел странно, но не уродливо. Чей-то плед она превратила в хорошенькую юбочку, а мужская рубашка, которую Эмил по-прежнему приходилось носить, была почти скрыта безрукавкой, стянутой на боках шнуровкой, чтобы обозначить талию.
– Должен сказать, все это очень плохо - слишком подчеркнуты твои формы. Но по крайней мере эта одежда послужит до тех пор, пока отец не пришлет твоих платьев.
– А как тебе моя прическа? Во всем замке не нашлось ни единой души, кто бы помог мне справиться с волосами.
– Эмил сдвинула брови, разглядывая свое отражение в зеркале. С облегчением она отметила, что синяки уже прошли.
– Я тебе помогу - и нечего смотреть на меня с таким удивлением. В конце концов у меня три сестры и в детстве мне приходилось играть с девчонками. Короче, можешь на меня положиться.
Когда брат закончил работу, Эмил была весьма удовлетворена результатами его деятельности. Ничего особенно изысканного он, разумеется, не создал, но прическа отличалась безупречным вкусом и аккуратностью и придала всему облику Эмил более респектабельный вид. Девушка улыбнулась Лейту, подхватила его под руку, и они вместе направились в главный зал замка.
Когда они спускались по ступеням, в зале возникло замешательство. Заметив Эмил, Парлан улыбнулся и направился ей навстречу, и в этот момент в зал вошла еще одна дама. Она была хороша собой и держалась с достоинством особы королевской крови.
Все хорошее, что Эмил когда-либо думала о женщинах, мгновенно вылетело у нее из головы. Они все сделались для нее презираемыми соперницами, когда вошедшая дама остановила Парлана и наградила поцелуем, который оказался более долгим, чем того требовали приличия. Эмил пришлось собрать всю силу воли, чтобы не броситься на незнакомку и не оттащить ее от Парлана силой.
Именно в этот момент Эмил осознала, что любит Парлана, - и это заставило ее побледнеть. Другого объяснения ярости, охватившей вдруг все ее существо по отношению к женщине, которую ей не доводилось видеть прежде и которую теперь обнимал Парлан, не могло быть. Неожиданно пленнице захотелось убежать прочь, спрятаться. Она боялась, что в каждом ее взгляде и жесте будет читаться ревность, и более всего боялась, что это заметит Парлан.