Под сенью виноградных лоз

– Но очень молодая Барбара Стенвик, – вставила Келли. Они уже шли по вьючной тропе, направляясь к винному заводу.

– Разве это так важно? Женщина эта мне всегда казалась не имеющей возраста.

– Во всяком случае, я восприняла ваше оригинальное суждение как комплимент, – заключила Кэтрин со своей обычной изысканной вежливостью.

– Мы правильно идем? – спросила Келли, мысленно представив себе план местности – дом, винодельню и дорогу между ними.

– Так гораздо короче, – ответила Кэтрин, в то время как они срезали поворот и перед ними предстало кирпичное здание завода.

Увидев его, Келли почувствовала, как напряглись ее нервы. Мысленно она пыталась отогнать от себя личные воспоминания об этом месте. Не время думать об этом. Надо оградить сознание от этих мыслей.

Из здания завода вышел мужчина в хаки и темной рубашке рабочего и в старой войлочной шляпе. Не меньше секунды понадобилось ей на то, чтобы понять, что это Сэм Ратледж. Увидев их, он подошел.

– Доброе утро! – приветствие было адресовано всем, но взгляд обращен к Келли. Она ощутила сильное влечение к нему.

– Мне нравится эта шляпа, – сказала она, не противясь этому чувству.

Губы его дрогнули в полуулыбке.

– Надо же чем-то защитить голову, если весь день на виноградниках!

К группе присоединились Стив и Рик, подтащившие аппаратуру.

– Все еще снимаете, как я вижу, – заметил Сэм.

– Они хотят снять часть интервью с помещении наших старых погребов, – объяснила Кэтрин.

– Да вы не смейтесь! – воскликнула Диди, сделав большие глаза. – Как бы мы могли обойтись без этих погребов и не снять их, если они были вырыты в этих холмах китайскими рабочими целые сто лет назад. Это все равно что писать о Техасе и не упомянуть Аламо!

– Погреба – это достопримечательность имения Ратледжей, – согласился Сэм.

– Бад подведет сюда фургон, – сказал Диди Стив Гиббонс. Формально Бад Расмуссен считался ассистентом по свету, но в случае необходимости он исполнял разнообразнейшие роли, начиная с электрика и кончая мастером-гримером. – В фургоне вся наша осветительная аппаратура. Я подумал, что нам для лучшей видимости и эффекта может понадобиться больше света. Вы нам покажете, как проехать туда, чтобы мы заранее могли все приготовить?

– Хорошая мысль, – кивнула Диди, оглядываясь. – В какой же стороне отсюда эти погреба?

– За винодельней, – механически ответила Келли. – И лучше будет срезать путь, чтобы не объезжать все здание.

– Верно, – согласилась Кэтрин. – Но все же я покажу вам дорогу.

– Я с вами, – сказала Диди. – А тебе, Келли, почему бы не дождаться здесь Бада?

– Хорошо.

Они ушли, и Келли вдруг увидела, что осталась наедине с Сэмом. Повернувшись, она ощутила его близость, лицо вспыхнуло жаром, и быстрее побежала кровь по жилам. Она невольно сделала шаг назад.

– Вы ушли вчера раньше, чем я успела поблагодарить вас за экскурсию по дому.

Он наклонил голову, с озадаченным видом слушая ее. Косые солнечные лучи четко обрисовывали его острые скулы.

– Откуда вы знаете, как пройти отсюда к погребам?

На мгновение ее охватила паника и она вся похолодела. В преддверии опасности ее чувства обострились. Она ощутила запах пыли и бродящего виноградного сока, ощутила, как пахнет мылом его кожа. На языке появился металлический привкус страха. Собрав все силы, она улыбнулась ему с деланной небрежностью – голова ее, слава Богу, продолжала работать хорошо.

– Наши службы не имеют себе равных. Если б я обратилась с просьбой, они могли бы представить мне не только план имения, но и чертежи как дома, так и винодельни. Поверьте, мы неплохо подготовились к съемке.

– Да уж, наверное, – кивнул он согласно, и Келли перевела дух.

Во двор, подняв новые клубы пыли, въехал фургон.

– Кажется, ваш человек прибыл. Не стану вас задерживать. К тому же и у меня есть работа. – Он уже сделал шаг, чтобы уйти, но взгляд его опять устремился к ней. – Вы будете завтра на приеме в честь барона?

Келли кивнула.

– Мы все приглашены.

– Тогда до встречи. – Мимолетно улыбнувшись ей, он отошел к припаркованному джипу.

От его взгляда, от теплого блеска его глаз на душе у нее стало радостно. Но она не хотела давать волю этому чувству. Слишком сильным оно было. И по-своему – слишком опасным. Она торопливо направилась к фургону, к Баду Расмуссену.

– Привет. – Он вылез из фургона – пухлый коротышка, похожий на банку с пивом, за что и получил свое прозвище. – А где все?

Прежде чем Келли успела ответить ему, внутри здания послышались сердитые крики – слов было не разобрать. Она резко повернулась к массивной, обшитой деревом двери.

– Господи, да что там… – пробормотал Бад, и в этот момент выскочила Диди, а за ней, чуть не наступая ей на пятки, – Стив и Рик. Они заторопились к фургону, но даже на расстоянии Келли заметила, что лицо у Диди пылает.

– Что случилось? – нахмурилась Келли. – Мы слышали крики.

– Скандал, и больше ничего, – отрезала Диди, чье смущение постепенно сменялось гневом. – Кэтрин хотела познакомить нас со старым мастером-виноделом, а он вдруг разъярился как бык и заорал, чтобы мы убирались, что от нас несет одеколоном и это может испортить ему вино. Я думала… о Господи, вот он идет! – Диди осеклась, едва завидя коренастого старика, выходящего из здания завода бок о бок с Кэтрин.

Он заторопился к ним, и дубленая кожа на его лице сморщилась в виноватой улыбке.

– Простите меня. У меня ужасный характер. Не надо мне было так орать.

Тут вмешалась Кэтрин.

– Я уже объяснила Клоду, что виновата в этом я. Я позабыла предупредить вас не пользоваться сегодня одеколонами с сильным запахом. Хотя это и маловероятно, но… всегда есть опасность, что вино впитает посторонний запах. Поэтому мы соблюдаем тут строжайшие правила.

– Конечно, – пробормотала Диди, которую это извинение несколько смягчило.

– Видите ли, – взволнованно вмешался в разговор Клод, – это не значит, что я против того, чтобы вы прошли в погреба. Мне доставит огромное удовольствие показать вам наши сокровища, дать отведать их. Пожалуйста, прошу!

– Пожалуйста, не надо извиняться, мсье Бруссар, – прервала его Келли. – У вас была причина прийти в такое раздражение. Мы это понимаем. Честное слово, понимаем.

– Но это не извиняет моего гнева, – сказал он, с сожалением склонив полуседую голову.

– Пойдемте, – распорядилась Кэтрин. – Вы примете в доме душ. Я велю Хан Ли сварить кофе и приготовить эти его чудесные пирожные, и тогда мы сможем изгнать из памяти этот несчастный эпизод.