Под шапкой-невидимкой

Рыщет у сараев и складов ловкий и дерзкий зверёк горностай. В город его привлекли мыши и крысы. В тех же местах можно встретить ласку или хорька.

А тут через сквер пробежала лисица. Лисий след в городе редкость. Может, собаки загнали её на окраину, а потом она заблудилась на улицах. Для зверей ведь город — что для нас с вами лес тёмный.

Бывает, убегают звери из зоопарка или из живых уголков. Тогда можно повстречать и совсем удивительные следы: волка, енота, песца. В большом парке можно встретить след белки, а то и зайца.

А однажды на окраине города увидел я отпечатки больших круглых лап рыси. След её очень похож на кошачий, только кошка-то эта с собаку! Голод пригнал её к жилью. Думала поживиться на задворках курицей, кошкой или маленькой собачонкой. Вот и петляла по огородам, вдоль заборов, от сарая к сараю.

Зима для зверей — нелёгкое время. Потому-то и ищут они у жилья укрытия или поживы. И как только опустится ночь, звери выходят на улицы города.

ТАНЕЦ «КОСАЧОК»

Танец «косачок» отплясывают косачи на току. В танце шесть главных фигур: «огляды», «вертуши», «подскоки с хлопушами», «подскоки с повертушами», «наскоки» и «побегуши».

Всё происходит так. Ещё в темноте слетаются на ток косачи. В темноте и петь начинают. Но общее оживление у них на восходе. Покажется красное солнце, и каждый осмотрится: кто тут ещё на току? Ага — на каждой кочке по косачу! А слева? А справа? А позади? Других посмотрим, себя покажем. Это и есть первая фигура танца — «огляды».

Теперь несколько быстрых шажков вперёд, и можно начинать «вертуши». Для этого надо склониться, вытянуть шею вперёд, а хвост развернуть в лиру. Надо топтаться на месте и медленно поворачиваться вокруг. Пусть противник оценит тебя со всех сторон и по всем статьям: в профиль — лихость крыла, в фас — крепость клюва, а с тыла — закрученность лиры. Чем лира закрученней и пышней, тем сильнее и старше косач. И надо, конечно, петь: песню за песней, песню за песней!

«Но кто их там разберёт, видят меня или не видят? Может, собрались одни недотёпы, сглупа ещё и не заметят! Чтоб все обратили внимание, исполню-ка я «подскок и хлопуши». Надо лихо подпрыгнуть вверх и громко прохлопать в крылья. Ещё раз, ещё! Ага, теперь все меня разглядели, все знают, что я тут и готов начать перепляс! Эй, сосед, — уж не вздумал ли ты меня передразнить? Я «вертуши», и ты «вертуши», я «подскок», и ты «подскок»! Что это всё значит? Чув-шиии!!

Исполню-ка я «побегуши», — может, это его охладит? Клюв вперёд, крылья чуть вниз, а хвост круто вверх. И быстрой перебежкой к нему. Ого — и у него «побегуши»! Тогда испытаем «подскок с повертушей». Подскок, переворот через плечо клювом к хвосту — и громкое злое «чув-шшиии!».

А сосед не боится! Собезьянничал и «подскок с повертушей», да ещё и нагло крикнул: «Чув-шии!» Ну, нахал, заслужил ты «наскока»! Теперь, краснобровый, держись! И вот «побегуша» и с ходу «наскок». Выпад и отскок — как у бойца с рапирой: вперёд и назад, назад и вперёд! Сшиблись, как петухи, как в чехарде, один через другого. Наскок и отскок, наскок и отскок. Ага, испугался и побежал!

Трус бежит спотыкаясь, подскакивая смешно и нелепо. Храбрец гонится сзади, только лапки мелькают, будто катит на велосипеде. Трус удрал, а храбрец на кочке исполняет танец победы. Тут и «огляды» и «побегуши», тут «вертуши» и разного фасона «подскоки». Танцует, пока солнце не припечёт. А припечёт — пора и червячка заморить.

Журавль и Чибис

— Давно ли, брат Журавль, мы с тобой в Африке от жары изнывали? А сейчас от холода аж поджилки трясутся! Поторопились мы с тобой домой, поторопились... На всё наше болото одна кочка оттаяла!

— Для тебя, братец Чибис, это просто одна кочка, а для меня она — единственная! Я, брат, из яйца на ней вылупился. Бывало, вспомню о ней в жаркой Африке — так и похолодею. А сейчас увидал — даже в жар бросило!

Сорока и Медведь

— Эй, Миша-Медведь, на вопрос ответь.

— Какой вопрос, стрекотуха?

— Почему тебя Медведем зовут? Глухаря — понятно: он весной глохнет, Зайца-беляка — понятно: он зимой белый, а вот Медведь не понятно!

— Хе-хе! Бестолковая птица. Мед-ведь — значит мёд ведающий. Знаю, стало быть, где мёд в лесу спрятан.

— А где, где он, мёд-то?!

— Так я тебе и сказал! Ты же всем разболтаешь сразу, — все вы в лесу тогда медведями станете.

***

Повстречались с Лесовичком на опушке, он мне и говорит:

— Ростом ты против меня эвон какой, только я тебе не завидую!

— Что так? — удивился я.

— А то, что вижу я вдвое больше тебя. Ты привык на всё свысока смотреть, с высоты своего роста. У тебя на всё одна точка зрения. У тебя точка, а у меня — кочка!

Лесовичок вскарабкался на кочку и огляделся.

— Во, вижу! — крикнул он.

— Чего видишь? — спросил я.

— Невиданное вижу. О-ё-ё-ё-ё-ёй! Хочешь посмотреть?

— Ещё бы! — воскликнул я.

— Тогда скорей опускайся на четвереньки!

— Куда опускаться?

— На четвереньки, на четвереньки! А то глазеешь, как пожарник с вышки.

Я опустился на четвереньки: «О-ё-ё-ё-ёй! Действительно! Вот это да!»

— Что я тебе говорил? — подмигнул Лесовичок. — Кочка-то не хуже точки. Хочешь понять жизнь птиц — по воздуху полетай, покачайся на ветках. Хочешь понять насекомых — поползай на животе, а четвероногих — опустись на четвереньки. Да вот с их кочки-то о них и суди!

ЦВЕТНЫЕ СТРАНИЦЫ

Страницы, исписанные вдоль и поперёк. Белые, серые, чёрные. Зелёные, жёлтые, голубые. Белые, как зимний снег; серые, как летняя пыль; чёрные, как весенняя грязь. Зелёные, как трава, жёлтые, как песок, голубые, как вода.

Страница за страницей, как сезон за сезоном.

Разные письмена, разные и писатели. Этот правой лапой написал, а тот — левой ногой. Носом пишут, крыльями и хвостом. О себе и о других: где был, что делал, за кем гонялся, от кого спасался? А ты шагай и читай.