Под солнцем Рио, или Операция «Узник»

«Эге, — прищурился Кремнев. — Куда это он намылился со своей шпагой?»

И вдруг он понял куда. Впереди маячила сутулая спина Шеринга. Приближаясь к нему, Хорек поудобнее перехватил заточку.

Больше Егор не раздумывал. Он отшвырнул с дороги, какого-то разрисованного с ног до головы татуировками доходягу и стремительно ринулся вперед.

Кремнев вырос рядом с Шерингом как раз в тот момент, когда Хорек слегка отвел руку с заточкой для удара, нацелившись Шеринту в печень. Кремнев без особого труда перехватил руку бандита и резко вывернул ему запястье. Хорек вскрикнул, и заточка со звоном упала на пол.

— Ты! — сверкнул на Егора глазами Хорек.

Шеринг вздрогнул и обернулся.

— Топай дальше, — сухо приказал ему Егор. Перевел взгляд на Хорька и добавил: — Это и тебя касается, зэк.

Хорек закрыл рот, отвернулся и угрюмо поплелся дальше. Егор снова вклинился в поток заключенных и вскоре оказался в столовой.

Пятнадцать минут спустя он водрузил поднос с «хавкой» на белый пластиковый стол и уселся на такой же пластиковый стул. Однако насладиться одиночеством ему не удалось, так как рядом тут же уселся Шеринг.

— Какого… — начал было Кремнев, но Шеринг его опередил:

— Просто хотел поблагодарить вас. — Он взял в руку ложку и посмотрел на Егора. — Хорек хотел посадить меня на перо, верно?

Голос бывшего олигарха дрогнул. Только сейчас Егор увидел, насколько бледным было его лицо.

— Рано или поздно посадит, — пообещал Кремнев.

— Лучше поздно, чем рано, — резонно заметил Шеринг и выдавил улыбку. Улыбка вышла кислой.

Как наш план? — осведомился Шеринг тихим голосом. — И когда уже мы перейдем к его осуществлению? Мне не терпится унести из этого гадюшника ноги.

Егор хмыкнул и, взяв ложку, принялся молча хлебать из тарелки кашеобразную баланду, отвратительнее которой он ничего в жизни не ел.

Шеринг посмотрел, как он ест, вздохнул и, не задавая больше вопросов, тоже взялся за еду.

Кремнев не надеялся, что инцидент с Хорьком и Шерингом пройдет ему даром. Он лишь гадал, кто из бандитов станет «орудием судьбы». Им оказался Большой Энрике. Усевшись за стол Егора, он глянул на Шеринга и процедил сквозь зубы:

— Коммерс, исчезни!

Шеринг взял свой поднос и послушно пересел за соседний стол. Большой Энрике пристально уставился на Егора. Егор продолжил хлебать баланду, делая вид, что в упор не замечает верзилу.

В конце концов гиганту надоело пялиться.

— Эй, — тихо окликнул он. — Как, говоришь, тебя зовут?

— Джорджи, — ответил Егор, не прекращая есть.

Его спокойный, небрежный тон подействовал на верзилу, как красная тряпка на быка.

— Обычно, — прорычал он, — когда я с кем-то говорю, мне смотрят в глаза. И не жрут, а слушают, что я скажу.

— Я тебя и так слышу, — отозвался Кремнев, не прекращая работать ложкой. — Хочешь что-то сказать — говори, а нет — вали к себе за стол.

Несколько секунд Большой Энрике молчал, угрюмо разглядывая жующего Егора. После чего сказал:

— Значит, тебя зовут Джорджи Коновал. Я навел справки — никто в банде Карзетти тебя не знает.

— Да ну? — Егор ухмыльнулся. — Значит, ты не у того спрашивал. Попробуй еще раз.

Вдруг верзила протянул руку, схватился за край подноса и резко отодвинул его в сторону. Егор уставился на пустой стол, затем медленно поднял взгляд на Большого Энрике.

— Ты решил оставить меня без десерта? — с холодной усмешкой осведомился он.

— Ты у меня не только без десерта — ты у меня без головы останешься, — глухо и злобно прорычал верзила.

Некоторое время мужчины молча смотрели друг другу в глаза. Первым прервал молчание Егор.

— Слушай, — сказал он, — давай продолжим этот разговор после того, как поедим. Ты хочешь оторвать мне голову? Я не против. Но лучше мы выясним отношения по-мужски, по время прогулки, чем будем сидеть за этим вонючим столом и пялиться друг на друга, как два педика.

— С этой секунды твоя жизнь стоит не больше, чем тарелка этой тухлой баланды, — сказал Большой Энрике, поднял тарелку Егора и высылал недоеденную кашу на стол.

— Жри, — сказал он. — Если это дерьмо полезет тебе в глотку.

Егор посмотрел на расползающуюся по столу клейкую массу, вздохнул и откинулся на спинку стула. Верзила с грохотом отодвинул стол и поднялся на ноги.

Стоило Большому Энрике уйти, как Шеринг тут же вернулся на свое место и брякнул поднос на стол.

— Вижу, тебе так и не удалось пообедать, — сказал он, усмехаясь побелевшими губами.

— Да уж, — угрюмо отозвался Егор.

Шеринг поставил перед ним свою тарелку.

— Возьми мою, я к ней еще не прикасался. Не смотри, бери! Я все равно не могу есть эту гадость.

Кремнев пожал плечами и, справедливо рассудив, что драка дракой, а противостоять невзгодам лучше на сытый желудок, снова взялся за ложку.

Полминуты прошло в молчании. Потом Егор спросил:

— Кто такой этот Энрике?

— Убийца, — ответил Шеринг. — Один из самых опасных людей в этой тюрьме. Он в одиночку перестрелял половину банды своего конкурента, а потом проник к нему в дом и вырезал ножом всю его семью.

На секунду ложка застыла у губ Кремнева.

— Ты серьезно?

Шеринг кивнул:

— Увы, да. Его здесь все боятся. Все, кроме нас с тобой, — добавил он.

Егор глянул на бывшего олигарха и хмыкнул.

— Не понимаю, чего ты ликуешь. Если этот Энрике так опасен, как ты говоришь, я не доживу до завтрашнего утра. Мне просто выпустят кишки. Кстати, угадай, кого зарежут следующим?

При этих словам Шеринг побледнел еще больше, лицо его приобрело сероватый оттенок.

— Не будем так далеко загадывать, — сказал он, стараясь говорить бодро. — В конце концов, мы еще живы.

— А мне кажется, что мы уже мертвецы, — возразил Кремнев, не забывая работать ложкой. — Правда, мы еще двигаемся, но Большой Энрике скоро исправит эту ошибку.

Шеринг нервно усмехнулся.

— В принципе, у тебя есть выход, — сказал он. — Хотя… говоря по совести, выходом его не назовешь.

— О чем ты? — не понял Егор.

— Тут иногда устраивают бои, — объяснил Шеринг. — Ты можешь вызвать Энрике на бой, и тогда никто тебя не тронет.

— Это еще почему? — осведомился Егор, продолжая уплетать кашу.