Под тенью мира. Книга вторая

Я отвела взгляд, проглотила горькую слюну и вздохнула – надо взять себя в руки и не нервничать. Кажется, я только сейчас начала понимать, в какую опасность я ввязалась. Я вспомнила про Фокса, посмотрела на Догмита и сразу же успокоилась – мне нечего здесь бояться. Не мне, не теперь. Больше – нет.

Я вспомнила Рэя, Братство Стали, бесконечные битвы и попытки выжить на Пустошах и тихонько улыбнулась. Возвращаясь сюда даже после тех жутких лет и того жуткого побега, мне всё равно казалось, что я теперь намного сильнее всех тех, кто живёт здесь. Так и оно и было. И они сами это знали.

– Фредди, ты же знаешь, я этого не позволю, - рявкнул старик, напряженно глядя в полумрак зала и сжимая в руках пистолет. – А теперь – марш вниз, пока я не сделал чего-то такого, о чём мы вместе будем жалеть!

Прищурив глаза, я заметила в темноте Фредди Гомеса. Ого! Надо же! Я была так удивлена, что даже не сдержала мимолетной улыбки. Фредди был всё таким же, и всё так же состоит в Туннельных змеях, судя по куртке, одетой поверх комбинезона.

– Что, посадишь меня под замок, как Бротча? – насмешливо спросил Фредди, склонив голову.
– Туннельных змей не посадить в клетку, чувак! Потому что мы у руля!

Фредди держал в руках нож. Он волком смотрел на старика Тейлора, его глаза сверкали от ярости. Старик выглядел не менее решительно, чем сам Фредди.

В этот момент Фредди как-то неловко взмахнул рукой, в которой холодной сталью сверкнул острый нож, и офицер Тейлор отшатнулся, испугавшись резкого движения. Раздался выстрел.

Я в ужасе отскочила назад, увидев, как от отдачи старик пошатнулся, держа в руках пистолет, и как Фредди спешно скрылся в дальнем коридоре, откуда он и пришел.

– Что Вы делаете, офицер Тейлор? – переводя дыхание, испуганно спросила я, хватаясь за стену.

Старик, пытаясь прийти в себя, опомнился и резко повернулся ко мне.

– Ты? – удивлённо спросил офицер, прищуривая глаза и с нескрываемым изумлением глядя мне в лицо. – А ты что ещё здесь делаешь? Тебе что ума не хватает держаться от нас подальше?

Я почувствовала колкий укол обиды и разочарования, услышав слова старика Тейлора, но постаралась как можно быстрее отмахнуться от навязчивых мыслей и переживаний – чего я ещё хотела, придя сюда?

Я взмахнула рукой в сторону двери, за которой скрылся Фредди.

– Ты чуть не убил Фредди!

– Я не хотел стрелять, - пробормотал старик жалостливо.
– Правда, не хотел. Я просто хотел его припугнуть! Но у него был нож! С этими повстанцами надо держать ухо востро! Я уже потерял жену, - проскрипел старик, сощуривая глаза и недовольно глядя на меня.
– Во всей этой суматохе из-за вашего с папашей побега из Убежища её погрызли радтараканы. Не хватало ещё теперь и мне дуба дать от руки сопляков.

Я закрыла глаза, потерев висок кончиком пальца. Всё внутри меня горело, как в огне – мне было жаль, что столько людей погибло в тот день. Сожаление и вина насквозь пронзили моё сердце.

– Пожалуйста, расскажите мне о повстанцах, - сказала я без всяких церемоний.

Старик пожал плечами.

– Я их просто боюсь, - сказал он.
– Никогда не знаешь, когда они выкинут что-то непоправимое!

Старик отвернулся от меня. Положив руку на сердце, он побрел к столику у стены, на котором стоял кувшин с водой и стакан. Офицер Гомес коснулся моего плеча и указал мне на дверь, в которую убежал Фредди. Лестница за ней вела наверх, к кафе и медицинскому крылу – я это хорошо знала.

– Кайли, ты иди туда, к медицинской части, - сказал Герман. – Они там. Обосновались в медицинской части и держат оборону. Меня они всё равно к себе не подпустят, а вот с тобой охотно поговорят, тем более тебя Амата сама просила тебя о помощи. – Гомес нахмурился, указав на старика Тейлора. – Я помогу офицеру Тейлору, а ты будь поосторожнее здесь. Вряд ли офицеры будут нападать на тебя – они прекрасно понимают, чем это грозит им же самим. – Герман кивнул в сторону моей собаки. – Но не все. Постарайся не столкнуться с офицером Маком. Я думаю, ты понимаешь, о чём я.

Я кивнула, почувствовав, что от страха моё сердце словно бы покрылось корочкой льда. Аллен Мак. Ну, конечно! Как же я могла забыть про этого психа! Вот кого мне стоило опасаться – так это его, Герман прав.

Я поблагодарила Гомеса, затем медленно направилась через зал к двери, куда убежал Фредди. Я прошла мимо наваленных коробок и резко остановилась.

Я стояла в самой середине этого зала. И когда я подняла взгляд на окно кабинета Смотрителя, я замерла, увидев там его. Нет, конечно, я видела только очертания человека, стоящего возле окна и наблюдающего за происходящим. Но по горделивой осанке и сложенными за спиной руками, я узнала его. Это был Смотритель Убежища 101 Альфонс Альмодовар. Человек, сделавший всё для того, чтобы разрушить мою жизнь, насколько это было для него возможно.

Я смотрела на него, на Смотрителя, стоя посредине зала его полуразрушенного Убежища. Я, Кайли Смит, маленькая мышка-неудачница, дочка добротолюбного мечтателя Джеймса, которой Смотритель с таким смаком кинул вслед «надеюсь, ты подохнешь там, дрянь», когда эта самая неудачница Кайли Смит отправилась на Пустоши искать своего, как бы подумал Альфонс, мягкосердечного неудачника-отца.

Альфонс смотрел в зал, и я была уверена, что он уже увидел меня и узнал.

Через полминуты после того, как я его заметила, он отошел от окна. Я подняла взгляд и усмехнулась, когда увидела надпись на щите «Усердная работа - это счастливая работа», где слова усердная и счастливая были зачеркнуты черными линиями, меняя смысл и делая из мотивирующей фразы демотивирующую: «Работа – это работа». Я хихикнула. Смешно, да. Но я даже не представляю, как они туда добрались, до этого щита. Он висел под самым потолком.

В общем, ребята, так посмотреть, тут на славу отрываются.

Я свистнула Догмиту, развернулась и направилась в сторону двери. Я шла по коридорам и поднималась по лестницам до томной боли мне знакомым. Какие-то проходы и коридоры были заблокированы – завалены столами и металлическими ящиками, элементами картотеки и креслами.

Я щурилась от белого света жужжащих на потолке ламп. Света, по которому я даже иногда скучала, путешествуя по пустоши.

Коридоры казались пустыми и безжизненными, совсем не такими как раньше. Здесь было так безлюдно, так непривычно. Кое-где на полу валялся всякий мусор типа листов бумаги, детских велосипедов или сломанной мебели.

Подойдя к металлической лестнице в неосвещенном отрезке коридора, я спустилась вниз и вышла в другую часть Убежища.

Пройдя по коридору, я остановилась возле входа в кафетерии. Меня скрутили воспоминания, меня обожгло болью и холодом от одной лишь мысли о том, как здесь все было тогда, в тот день, когда мне исполнилось десять лет. Тогда папа, Амата и все мои друзья устроили мне такой замечательный праздник.

Я вспомнила ту ужасную стычку с Бучем и унизительный разговор со Смотрителем. Вспомнила, как меня все поздравляли и дарили подарки, а потом мы с папой и Джонасом стреляли там, в Атриуме.