Под тенью проклятья. Город не для всех
Шрифт:
В перекате она вскочила, и на нее налетела орущая фурия — Ранда пришла в себя. Но это ничего не изменило — крепкие руки гостьи перехватили украшенный шипастыми перстнями кулак, после чего колено ударило снизу вверх, ломая сустав.
Отшвырнув заверещавшую горной виверрой девицу, она перескочила через начавшего приходить в себя Кабана, метнулась к двери...
Пальцы лихорадочно нашаривали запоры... Так — третий налево, второй — вверх, первый — на себя.
И тут на неё обрушилась чья-то туша, со всего маху придавив к двери так, что потемнело в глазах, а потом руки обхватили шею в неумело, но яростно проведенных «стальных клешнях». Четвертый! Значит все-таки он есть!
Зная, что счет идет на доли секунды, Энид поборола инстинктивный
Хрясь!
Руки разжались, и тело бандита сползло к её ногам.
Морщась от боли в шее и стараясь восстановить дыхание, она возобновила войну с запорами.
Когда открылся последний, она едва успела отскочить — дверь распахнулась от удара, и в прихожую ворвались фигуры в броне и глухих шлемах, сбивая с ног поднявшуюся было на четвереньки Ранду. Несколько мгновений Энид простояла недвижно, когда один из штурмгруппы держал её под прицелом «казада», но тут же узнал её и, кивнув, опустил пистолет.
Потом к ней протиснулся кто-то из ворвавшихся — по громадной фигуре она узнала в нём капитана Антира — командира сводной группы захвата.
Он протянул ей элекон, мигавший диодом индикатора активации связи.
— Здесь Лайг, — сообщила она. — Всё в порядке. Трое повязаны, один «трехсотый»… — И добавила — не смогла удержаться от иронии: — С моей стороны потерь нет.
Она одернула лохмотья, оставшиеся от изящного прикида, поправив их так, чтобы они прикрывали как можно больше (хотя это было непросто), и вышла на площадку.
Её бил адреналиновый отходняк и тянуло глотнуть чего-то покрепче. Но она знала — лучше преодолеть соблазн, а потом выгнать его в тренажерном зале.
Бойцы между тем вытаскивали на площадку добычу, вокруг которой уже суетились фотографы и эксперты.
Энид удовлетворенно кивнула — они успели вовремя.
Кустарно укороченные армейские «регенты» — не просто обрезы, а с особо изготовленными где-то в подпольных мастерских стволами.
«Карнаж» — судя по вороненому, а не фосфатированному корпусу, — явно арметтиканская копия. Пара «орит».
Три толстоствольных ружья с торчащими из дула головками раздвоенных гарпунов, чьи острия сходились клещами скорпиона.
От приклада отходил толстый кабель, уходивший в окрашенный серым ящик с клеммами и кнопками, — слегка устаревшие, но всё еще мощные антимагические гарпуны «Бурм-1», третий класс мощности. Специальное снаряжение, которое дозволено иметь только Департаменту, ну и, само собой, Комитету Бдительности и его доблестному отряду быстрого реагирования «Кентавры» (ох, будет работа у отдела внутренней безопасности). И пневматический спортивный автомат с тремя сменными баллонами и сумкой, из которой торчали тщательно упакованные в пластиковую коробку два магазина. И даже не притрагиваясь к ним, Энид могла сказать наверняка, чем они снаряжены. Вместо обычных пластиковых пуль для стрельбы по тарелочкам, там та самая пресловутая «тройчатка» для атаки на усиленные магами караулы — ампула с нервно-паралитическим газом, ампула со «слезогонкой» и светозвуковая «искра».
Энид автоматически вытянулась, задержав поднесенную к «пустой голове» руку — из лифта выходил собственной персоной комиссар Овитт Локис — вице-директор ДЕПР, второй месяц фактический его глава, после того как прежний — Томп Болих — отправился на лечение, после которого пойдет, скорее всего, на пенсию Шеф вызывающего ужас у криминальных элементов Джериса ОРБ - оперативно-розыскного бюро. Её шеф.
Он, не говоря ни слова, обнял девушку так, что её лохмотья опасно затрещали.
— Мар Локис, осторожнее, а то получится компрометирующая картинка — голый сотрудник в лапах начальника, — усмехнулась Энид, кивком указав на фотографа.
— Девочка моя, обещаю, если какой грязный папарацци начнет тебя беспокоить, скажи мне, и он надолго сядет в Варкан! — рыкнул Локис. — В камеру с десятком орочьих громил!
—
Вы бы лучше выписали мне дополнительную премию. — Она повела оголившимся плечиком. Потому как, между прочим, это шмотьё я покупала за свой счет, а теперь оно годится лишь на тряпки. — И это было правдой — вещи, соответствующие образу веселой девушки, пришлось покупать в последний момент в первом попавшемся бутике, уже по дороге сюда — и, как назло, попался недешевый.Тут Энид увидела, что за спиной шефа из лифта вышли двое людей в штатском, между которых торчал бледный как смерть Гонам Халк — торговец «дурью» и девочками из Двенадцатого квартала, через которого они и вышли на гнездо банды грабителей банков, именуемой «Равинскими взломщиками», и ядро которой — во главе с её мозгом — Рандой Бофф — и её ближайшим сподвижником — Бабизом Онто, он же Кабан, — они только что взяли.
— А этот тут зачем?
— А я просто пообещал его пристрелить если с тобой что случится, не разбираясь, правильно ли он все объяснил, — ухмыльнулся мар Овитт. — И добавил: — Все, капитан, — клянусь тебе святителем Джоайей — это последняя такая операция — иначе мне обеспечен инфаркт. Мой лучший оперативник не должен лазить в бандитские логова.
(«Последняя у эльфа жена», -бросила она про себя, с усмешкой: подобные высказывания она слышала от дражайшего шефа с тех самых пор, как работала под его началом.)
— Ладно, иди переодевайся, а то и в самом деле барахло с тебя свалится.
В оперативном фургончике она юркнула в выгородку, сбросила рваное тряпье, в которое обратилась её одежда, скинула треснувшие туфли.
Стенка не доходила до потолка, открывая больше, чем ей бы хотелось, и она почти физически ощущала любопытный взгляд связиста, бегающий по её голым плечам.
Но зрелищем ему довелось наслаждаться недолго — она быстро влезла в мундир, тронула капитанскую птичку на вороте и вышла, не обратив внимания на козырнувшего капрала.
К тому моменту добычу полицейские уже забросили в грузовики и теперь грузили в тюремный фургон надежно спутанных новейшими «жесткими» кандалами криминальных элементов.
Даже на бесчувственного паралитика Лысого и то не преминули их надеть — он, наверное, так и умрет в них в тюремном госпитале — об этом Энид подумала как о протокольном факте, без эмоций. Не снимать тебе, скотинка, ни штанов ни трусов даже с себя: сломанный позвоночник даже высшей целительской магии не всегда поддается...
— Эй, сука эльфийская, б..., п... с ушами, мразь легавая!!! — обернувшись, Энид с любопытством посмотрела на верещащую девицу, висевшую в опутавших её цепочках и браслетах на руках двух дюжих полицейских.
— Все равно…— хрипела девица. — Все равно… — Она с искаженным болью и злостью лицом дергала сломанной рукой, с наскоро наложенным лубком. — Меня папка отмажет, выйду, тебя грохну… Грохну! Живьем сожгу! Тебя трое орков насиловать будут, пока не сдохнешь…
— Не в этой жизни, шмага, — презрительно бросила Энид. — На вас семь трупов, но даже не в этом дело — банк, который вы подломили, это дочерняя контора «Большого Горного». Это очень серьезные люди — против них твой папик и его толстожопые адвокаты не играют. И они очень не любят, когда кто-то покушается на их добро, убивает их людей и подрывает их реноме. А уж когда узнают, что вы хотели уничтожить главный сервер — ну с теми, кто вас нанял, особый разговор будет, но и вас не забудут. Вам всем светит петелька, но к тебе, может, и снизойдут — как к женщине. Пожизненное, Варкан, седьмой блок. Одиночка чуть побольше собачьей будки, зимой почти не топят, кормят просроченным армейским пайком, прогулка раз в неделю, одно свидание в год на десять минут, два письма в год… Знающие люди говорят, что это хуже, чем попасть к Хромуше. Если будешь себя хорошо вести — через десять лет разрешат смотреть визор по полчаса в день. Только вот мало кто живет там больше восьми… Но ты старайся — ведь при отсутствии жалоб и взысканий через двадцать пять лет ты сможешь ходатайствовать о досрочном освобождении. Пока, шмага…