Под тихое мурчание...

— Мы просто шутили, — продолжил молодой человек, стараясь говорить более-менее спокойным голосом, насколько это вообще было возможно в его положении. — Близкие друзья иногда так играют. Ты же, наверное, тоже любишь играть? С мышами там… — предположил Егор, а потом, прикинув, что мыши вряд ли представляют для такого огромного хищника интерес, поправил себя: — Или с зайцами, с енотами?

Кот снова оскалил зубы, и его лапы вдавили Грушева в землю с такой силой, что теперь водитель едва мог дышать. Парень напрягся, как только мог, и попытался дернуться — и тут же услышал, а точнее, почувствовал всем телом, как выпущенные хищником когти прорывают его толстую дубленку, с легкостью проходят сквозь ее плотный теплый мех. «Да чем эта скотина опять недовольна?!» — возмутился про себя Егор, сжавшись в ожидании боли — он не сомневался, что когти у этого зверя окажутся достаточно длинными, чтобы добраться до его тела.

— Нет, Жорополк, не смей! — закричала, тем временем, Таисия, повиснув на коте всем своим весом и пытаясь сдвинуть его хоть на миллиметр в сторону от Грушева. — Он не то имел в виду! Он не сравнивал меня с добычей!!!

«А, так вот в чем дело!» — сообразил Егор и торопливо присоединился к девушке, убеждая хищника в своей невиновности:

— Конечно, я не имел в виду, что играл с Таей, как с добычей! Сейчас двадцать первый век вообще-то, к женщинам по-другому относятся!

Когти прорвали его свитер и майку, и он всем своим существом почувствовал, как их острия дотронулись до его кожи — восемь тонких игл, которым ничего не стоило вонзиться еще глубже и которые могли проделать это в любое мгновение.

— Черт возьми, Егор, лучше молчи! — шикнула Полуянова на своего друга и, подпрыгнув, дернула огромного кота за ухо. — Брысь, я сказала!!! Это мой любимый человек, и если ты сейчас же его не отпустишь, я тебя больше никогда не буду гладить, так и знай!

Грушев почувствовал восемь уколов и вздрогнул всем телом. Кажется, Тая тоже немного перестаралась, отгоняя от него своего полудикого «питомца». Ему явно не понравилось, что девушка может перестать делать ему приятное из-за какого-то человечишки.

— Будет она тебя гладить, будет! — торопливо пообещал молодой человек. — И за ухом будет чесать, и молочка нальет! Но если ты меня сейчас сожрешь, она расстроится и всю жизнь будет плакать, так что гладить тебя не сможет!!!

Выкрикнув все это, он зажмурился, почти уверенный, что сейчас когти лесного жителя выдвинутся еще дальше, но вместо этого внезапно ощутил, что боль в груди резко уменьшилась. Кот втянул когти, а потом и вовсе убрал лапы с Егора, позволив ему, наконец, нормально вздохнуть и пошевелиться. Судя по всему, последняя угроза его несостоявшейся жертвы показалась ему достаточно серьезной.

— Умница, Жорополк, молодец, умеешь ведь прилично себя вести, — забормотала Таисия и принялась поспешно выполнять обещание, которое они с Егором дали огромному зверю. Руки девушки начали перебирать его густую шерсть, утонув в ней, и кот, отодвинувшись от Грушева и прижавшись к ней, неожиданно улегся на бок и зажмурил глаза, огласив весь лес громким урчанием.

Егор в это время уже отползал от кота в сторону грузовика. Тая бросила на него обеспокоенный взгляд, и он сложил большой и указательный пальцы кружком, давая ей понять, что с ним все нормально, после чего указал на машину.

— Заводи мотор, я сейчас тоже туда подойду, — вполголоса сказала девушка, продолжая ласкать хищника.

Тот на мгновение приоткрыл глаза, сверкнувшие зеленым огнем в свете выглянувшей из-за облаков луны, но потом снова закрыл их и замурлыкал еще громче — Грушев продолжал слышать его мурчание, даже когда отполз на пару метров.

Не без усилий поднявшись на ноги, молодой человек еще быстрее двинулся к грузовику, то и дело оглядываясь на свою подругу. Она же еще некоторое время гладила кота, а потом наклонилась к его уху, из которого торчал пышный пучок сероватой шерсти, и долго что-то шептала в него, продолжая перебирать густую кошачью шерсть. Егор распахнул водительскую дверцу грузовика и, держась одной рукой за грудь, полез в кабину. Боль в тех местах, куда впились кошачьи когти, к счастью, не мешала ему двигаться. Он явно отделался очень легко — судя по размерам самого кота, когти у него должны были выдвигаться на несколько сантиметров, и если бы он выпустил их до конца…

Об этом Егор решил пока не думать. Тем более, что Таисия уже не сидела на дороге рядом с гигантским зверем, а стояла в паре шагов от него, в то время как сам он лениво поднимался на лапы и потягивался. Как Грушев и предполагал, девушка велела коту уходить обратно в лес, и он, пусть и с некоторой неохотой, готов был ее послушаться.

Молодой человек завел машину, и кот, бросив в ее сторону хищный взгляд своих темно-зеленых глаз, медленно пошел к обочине, а потом прыгнул с дороги в сугроб и скрылся среди деревьев. Тая подхватила с земли перчатки, брошенные перед тем, как она начала ласкать кота, и заспешила к грузовику.

— Как ты? — нервно спросила она, забираясь на пассажирское сиденье. — Сильно он тебя..?

— Да не, поцарапал только слегка, — небрежно махнул рукой Егор и начал отпускать сцепление. Грузовик плавно двинулся с места.

— Если тебе тяжело, я могу повезти, — предложила девушка, но ее друг только покачал головой:

— Тут ехать всего-ничего, не переживай. Лучше расскажи, чего еще я не знаю про вашу кошачью живность. И настанет ли когда-нибудь такой момент, когда ты расскажешь мне про нее все?

Полуянова посмотрела на него виноватым взглядом. Грушев думал, что сейчас она снова начнет оправдываться и говорить о том, что собиралась рассказать ему о гигантских котах позже, а также уверять, что теперь он точно знает абсолютно все о баюнах, но девушка, как видно, и сама поняла, что в третий раз подобные отговорки будут выглядеть совсем уж неестественно.

— Еще я не сказала тебе, что дикие баюны — большие, как Жорополк, водятся только у нас и что в заграничных питомниках никто не знает, что мы их приручили, — сказала Таисия. — И в России, в других городах, об этом неизвестно — я имею в виду, среди тех медиков, кто в принципе о нас знает. Дикие баюны считаются слишком опасными, и до недавнего времени все думали, что человек вообще не может подчинить их себе.

— И ты — первая, кто смог это сделать? — вскинул брови Егор.

— Нет, что ты, — покачала головой его спутница. — Первой это сделала моя мама. Это было, когда она только приехала сюда и начала здесь осваиваться. Ее предупредили, что большие коты опасны, но она тогда еще не очень хорошо знала русский, так что не до конца поняла, что ей хотели сказать. Не поняла, что дикие коты совсем не приручаемы, и когда ей встретился один такой кот, начала его подкармливать, чтобы он к ней привык. Ну а теперь мы все продолжаем их приручать…

Грушев представил себе хрупкую азиатку, похожую на Таю — как она идет по сибирскому лесу, мерзнущая, даже если дело было не зимой, закутанная в меха и пуховые платки, и натыкается на громадину вроде Жорополка… Как потом этот зверь подпускает ее к себе все ближе, как, наконец, он ест у нее с рук… Вряд ли сотрудники питомника, включая будущего отца Таисии, знали об этом ее занятии! И теперь понятно, в кого Тая такая скрытная.

— И когда ты собиралась рассказать мне, что здесь есть настолько крупные котики? — поинтересовался молодой человек, проезжая мимо пропускного пункта.