Под тихое мурчание...

— Да ты же на ногах еле стоишь! — изумилась Таисия. — Успеешь еще на них насмотреться, поспи сначала!

— Ты всерьез думаешь, что я смогу сейчас заснуть?!

Полуянова на мгновение заколебалась, глядя на его несчастное лицо, а потом махнула рукой:

— Ладно, пойдем, покажу тебе один из птичников! Мне и самой нравится ими любоваться…

— Да нет, ты-то правда иди спать, я бы сам… — попытался было протестовать Грушев, испугавшись, что Тая, и без того вымотанная ночным путешествием, устанет из-за его прихоти еще больше, но девушка молча поманила его за собой к выходу из здания, не слушая никаких возражений.

Молодой человек зашагал за ней, успокаивая себя тем, что она не выглядит совсем уж измотанной, и обещая себе, что он не будет долго рассматривать жар-птиц — просто глянет на них одним глазком, а потом они сразу отправятся отдыхать.

Игорь с Мариной, перебросившись с Полуяновой еще парой слов, ушли куда-то вглубь здания, тихим свистом поманив за собой птиц. Пурпурный самец так и остался сидеть на плече своего хозяина — его длинный хвост свешивался вниз почти до пола и напоминал какую-то экзотическую накидку.

— Пойдем в ту часть питомника, где выращивают птенцов, — предложила Таисия. — Там будут и взрослые птицы — насмотришься на всех сразу.

С этими словами она вывела Егора на улицу и направилась к одному из соседних домов — одноэтажному, но длинному, с множеством уже хорошо знакомых молодому человеку высоких окон, занимающих почти всю стену. Грушев попытался разглядеть, что находится за этими окнами, но они были сплошь покрыты ледяными узорами, сквозь которые невозможно было ничего увидеть. Егор заметил только мелькающую за этими окнами, ближе к потолку неясную тень — без сомнения, это была летающая по помещению птица. Молодой человек ускорил шаг — ему нужно было как можно скорее увидеть и эту птицу, и всех остальных обитателей питомника.

В этом здании было еще жарче, чем в большом здании, но Егор почти не обратил на это внимания. Стоило ему войти в просторный зал, где резвились разноцветные длиннохвостые птицы, и он снова забыл обо всем на свете. Об усталости, о беспокойстве за кошачий питомник, о стоящей рядом любимой девушке… Потому что вокруг него летало множество чудесных жар-птиц, возле которых невозможно было отвлекаться ни на что другое.

Строго говоря, летали по залу всего две птицы — палевая и лимонно-желтая. Остальные сидели в огромных плетеных корзинках, висящих на разной высоте, и еще несколько ходили по полу, волоча за собой длинные хвосты. За одной из гуляющих внизу птиц, тоже светло-желтой, шла целая орава маленьких пушистых комочков, бесхвостых, но с хохолками и длинными острыми клювами. Увидев их, Егор на время забыл о взрослых жар-птицах — их птенцы оказались еще более удивительными. Все они были совсем светлыми, чисто-белыми или кремовыми, и казались ожившими снежками — с той лишь разницей, что от этих «снежков» веяло не холодом, а приятным ласковым теплом.

Молодой человек медленно прошел на середину зала, следом за этими снежными комочками, нагнулся к ним и осторожно протянул руку к одному из них. Он был не таким горячим, как взрослые жар-птицы, и его, наверное, можно было взять в руки, не боясь обжечься, но лимонная мамаша птенцов посмотрела на Грушева сердитым взглядом и щелкнула своим острым клювом, так что он отказался от идеи потрогать малыша. К счастью, разглядывать своих детей, даже подойдя к ним совсем близко, мать позволяла — она явно не боялась человека, пусть и незнакомого, хотя и не доверяла ему полностью.

— Лучше не трогай их, — посоветовала подошедшая к Егору Таисия. — Сейчас мамаша может и клюнуть — она тебя совсем еще не знает. Если бы ты прожил здесь хотя бы несколько дней и каждый день кормил бы их, тогда они бы к тебе привыкли и дали бы и себя трогать, и птенцов.

Грушев в ответ только вздохнул. Он бы не отказался провести в городе жар-птиц некоторое время, в том числе и для того, чтобы стать для них «своим», покормить их с рук и погладить этих чудесных созданий, но ему надо было как можно раньше вернуться домой, к другим сказочным существам. Оставалось пока утешаться тем, что когда-нибудь в будущем они с Таей снова навестят соседний закрытый город и смогут пожить в нем подольше. А пока стоило просто как можно больше насмотреться на жар-птиц…

Бледно-желтая и палевая птицы, летавшие под потолком, когда Егор вошел в питомник, теперь тоже спланировали на пол. Остальные пернатые красавицы сидели в гнездах, свесив наружу длинные хвосты, и молодой человек заметил, что, в отличие от птиц, которых он видел в главном здании, все они были очень светлых оттенков — розовые, бежевые, почти белые…

— У них самки светлее самцов? — спросил он, поворачиваясь к Тае.

— Да, чаще всего так, — кивнула она, и внезапно бросилась к одной из стеклянных стен. — О, смотри вон туда!

Ее друг тоже повернулся к окну и уже неизвестно в который раз за сегодняшний день замер с изумленно раскрытым ртом. Ледяных узоров на стекле в этом месте почти не было — вместо них по нему стекали капли воды, и молодой человек предположил, что лед растопили задевшие его хвостами жар-птицы. Так что с этого места можно было выглянуть на улицу и увидеть, как прямо по снегу шествует длинная вереница из ярких жар-птиц: уже знакомых Грушеву алых, желто-оранжевых и пунцовых, а еще — малиновых, золотистых и кораллово-розовых. Их хвосты волочились по заснеженной дороге, оставляя мокрые полосы талой воды, но птиц это, казалось, совершенно не беспокоило. Впереди всех шел Игорь Сергеевич, одетый, несмотря на мороз в короткую и явно легкую курточку, и не успел Егор удивиться еще и этому, как директор питомника внезапно подпрыгнул, взмахнул руками — и в усыпанное звездами небо взмыла особенно крупная жар-птица цвета фуксии. Остальные птицы сразу же тоже захлопали крыльями и, одна за другой, стали взлетать следом за ней.

Цепочка жар-птиц быстро поднялась над фонарями, и оказалось, что их перья еще и довольно ярко светятся в темноте. Они улетали все дальше, превращаясь в сверкающие, как звезды, точки, но их все равно было хорошо видно, и Егор, наверное, еще долго мог бы провожать их взглядом, если бы Таисия не хлопнула его по плечу:

— Пойдем все-таки отдыхать. Если ты сейчас тут свалишься, мне тебя до гостиницы не дотащить будет!

— Да-да, конечно… — рассеянно пробормотал Грушев и позволил подруге сначала вывести себя на улицу, в потом довести до одного из небольших домиков, в котором их встретила уже не такая рассерженная, но все еще недовольная Марина Павловна.

— Располагайтесь, — холодно сказала она, распахнув дверь в маленькую комнатушку, и почти сразу ушла, оставив гостей одних.

Егор огляделся, и первым, что он увидел, был раскладной диван, на котором лежала высокая стопка одеял, подушек и постельного белья.

— Тая, ты думаешь о том же, о чем и я? — поинтересовался молодой человек.

— Уверена, да, — улыбнулась в ответ девушка, и уже через минуту они лежали на этом диване в обнимку, завернувшись в оба пуховых одеяла без пододеяльников.

А еще через минуту оба спали так крепко, что их не смог бы разбудить даже самый сильный шум. Даже крики одновременно всех живущих в этом городе жар-птиц.

Глава XXIV

Они могли бы, наверное, проспать так весь день, и всю ночь, и потом еще весь следующий день. Егор, по крайней мере, именно на это и рассчитывал. Пару раз он просыпался, приоткрывал глаза и, обнаружив, что Тая лежит рядом с ним, что в комнате тепло и что вокруг стоит ничем не нарушаемая тишина, снова отключался, мечтая о том, чтобы этот приятный сон длился как можно дольше.