Под знаком змеи.Клеопатра

Эта дерзкая мысль действительно промелькнула у меня; во всяком случае, я опасался, что царица взвалит на меня какое-нибудь не особенно приятное поручение, вместо того чтобы взять с собой в путешествие в качестве личного врача.

— Я не настолько нескромен, но кое-что в этом роде ведь уже бывало.

— Хорошо, Гиппо, конечно, ты будешь сопровождать меня, а твой заместитель на это время станет жрецом Гигиеи.

С одной стороны, мне было жаль оставлять здесь Салмо, но, с другой стороны, я хотел быть уверен, что мое дело в надежных руках. И почему поездка в Эфес должна была продолжаться целый год? Я считал, что мы вернемся уже следующим летом.

Ирас, обычно насмешливая и скептичная в отношении всех мужчин, включая и меня, была, казалось, действительно рада тому, что я буду сопровождать их. Да, она считала это чуть ли не своей заслугой.

— Это ведь была не совсем шутка — относительно назначения. Царица действительно склонялась к тому, чтобы сделать тебя членом регентского совета, но мне удалось отговорить ее.

— Потому что ты не хотела меня лишиться?

— Вот еще — мужчины все же не настолько важны! Я бы вполне могла обойтись без тебя несколько месяцев.

— Но ведь это могло бы быть и дольше?..

— Возможно.

Она зевнула, отпила глоток вина и сказала:

— Сегодня ночью я свободна…

— …и можешь остаться со мной?

— Если хочешь…

Я крепко поцеловал ее и почувствовал, как сильно люблю это капризное, часто насмешливое и совершенно непочтительное существо. Я и по сей день не знаю, что так привлекало меня в ней, что притягивало к этой маленькой смуглой и кругленькой сирийке. Наши тела слились в древней и все еще новой игре, которая приводит в движение мир. Ирас делала вид, что отказывает мне, а я каждый раз попадался на это. Вот и сейчас она отвернулась, громко зевнула и заявила, что ей обидно — я люблю только ее тело. Отныне мы должны быть целомудренны, и нас будут связывать чистые духовные отношения. Это было сказано так серьезно, тихим, дрогнувшим голосом, что я тут же бросился отыскивать доводы, чтобы разубедить ее. Однако до этого не дошло, и еще прежде, чем я смог что-то сказать, я почувствовал у себя под хитоном ее ласковую руку.

Иногда я спрашиваю себя: «Если бы история повернулась по-другому, может быть, мы вместе дожили бы до старости и любили друг друга?» Это довольно бессмысленный вопрос, и я знаю, что никто не сможет на него ответить

И вот мы отправились в путешествие. Оно оказалось гораздо более долгим, чем кто-либо из нас предполагал, и окончилось катастрофой.

При этом начало было таким многообещающим…

В то время как верный и преданный Канидий Красс вел основную часть войск из Армении в Эфес, туда же неделя за неделей плыли только что построенные корабли Клеопатры. Командование над последними пятьюдесятью из них она приняла на себя.

Чтобы меньше зависеть от капризов погоды, мы поплыли на север вдоль иудейских, финикийских и сирийских берегов, сделав остановку в Тарсе, где император задержался на несколько дней, а затем мы обогнули киликийский берег и поплыли на запад.

В начале нашего путешествия, где-то в районе Аскалона, у берегов Иудеи, царице захотелось подразнить меня.

— Да, Гиппо, — сказала она, — там, на востоке, лежит Иерусалим — отсюда до него, наверное, четыреста — пятьсот стадий. И там сидит мрачный арабский шейх Ирод и ломает голову над тем, в чем же была его ошибка. Арабы по натуре торговцы, поэтому он решит, что предложил тебе слишком мало денег. Египтяне, решит он, заплатили ему в два или в три раза больше, и вот он уже бросил меня, этот предатель! Пусть только попадется теперь мне в руки!

Клеопатра состроила свирепую гримасу и выразительно провела по шее кончиком пальца.

— Конечно, это чисто символический жест, ведь он вряд ли согласится, чтобы ты умер такой легкой смертью. Иудеи прибивают своих клятвопреступников к кресту, и они погибают там довольно медленно — иногда их мучения могут длиться несколько дней. Если бы Ирод знал, что ты проплываешь мимо, уютно устроившись на удобном корабле, он велел бы осыпать нас с берега дождем горящих стрел.

Она с любопытством взглянула на мое лицо, как будто надеялась увидеть на нем страх или ужас. Однако я оставался спокоен.

— Первая часть твоей истории, наверно, недалека от истины. Если бы я попался Ироду, мне не пришлось бы ждать от него милости. Но со второй частью твоей истории я не согласен. Ирод никогда не смог бы похитить меня с твоего царского корабля, даже если бы его не окружали военные суда и у нас не было бы такой надежной охраны. Это очень редкий случай, когда маленькому арабскому шейху посчастливится занять настоящий царский трон. Поэтому если он умен и дорожит своей короной, то сочтет благоразумным не докучать другому правителю, тем более из-за такого ничтожества, как личный врач. Итак, царица, ты видишь, что на твоем корабле я в такой же безопасности, как если бы сам Серапис простер надо мной свою длань.

Клеопатра довольно рассмеялась.

— Длинная речь, Гиппо, но ты хорошо мне ответил. Сейчас годится любая беседа, чтобы скоротать время.

Она повернулась к Шармион.

— А теперь ты, моя дорогая, — расскажи нам что-нибудь. Как поживает твой доблестный Луций Метеллий? Бывает ли он еще твоим гостем?

— Об этом ты уже спрашивала, царица, — с достоинством ответила девушка. — Метеллий со своим легионом остался в Армении, и я встречусь с ним только в Эфесе.

Клеопатра ласково потрепала Шармион по руке.

— Извини, я забыла. От скуки становишься такой — рассеянной. Сейчас я наконец займусь тем, что давно должна была сделать. Велите принести казну!

Я понял, что царица собирается проверить списки драгоценностей, которые она захватила с собой.

Теперь пора вновь указать моим римским читателям на разницу между монархической и республиканской формами правления — ведь это очевидным образом входит в обязанности историка.

Если римский полководец пускается в путь — все равно, идет ли речь о военном походе или инспекции провинций, — ему и в голову не придет взять с собой государственную казну. Она, как это повелось с давних пор, надежно хранится в храме Сатурна на Форуме Романорум, и, чтобы воспользоваться ею, необходимо получить согласие сената.

У монархов же обычаи совсем другие. Они считают государственную казну своей личной собственностью, а свой трон — если они умны — делом довольно ненадежным, потому что они никогда не знают наверняка, будет ли он еще свободен, когда они вернутся. Поэтому цари, отправляясь в военный поход или долгое путешествие, захватывают с собой все, что имеет хоть какую-то ценность. Ведь может случиться так, что им придется набирать войска за границей, чтобы свергнуть узурпатора — а это стоит денег, и немалых.

Так и наша царица взяла с собой все, что ей было дорого и мило. Это было не только золото и серебро, но и разные великолепные предметы обихода, например, золотые столовые приборы, инкрустированные драгоценными камнями. Из серебряной посуды она захватила только самую старинную и дорогую. Были также предметы меблировки, настенные и напольные ковры, кубки, чаши и амфоры из лазури, яшмы и карнеола — очень дорогие, поэтому, несмотря на тяжелый вес, их тоже взяли с собой, так же как столы, стулья и сундуки из эбенового и лимонного дерева, инкрустированные слоновой костью, перламутром и полудрагоценными камнями. Кроме того, были еще мешки и сундуки с черным, белым и коричневым жемчугом и драгоценными камнями.