Подари мне белые сны
Шрифт:
— Ага, специально для тебя заглянули.
— Не боишься?
— Да какие привидения, Маш, ну что ты говоришь? Смотри, какой тут воздух, атмосфера.
— Честно говоря, пока мне здесь откровенно жутко. Никакой атмосферы я не чувствую.
— А мне нравится. Вполне даже ничего. Немного фантазии — и я сделаю из дома картинку.
Кира, конечно, храбрилась. На самом деле она не понимала, как можно будет из этой вереницы неудобных маленьких комнатушек сделать что-то приличное. Да еще и с минимальным вложением денег. Сама она не справится — это факт. Нет ни времени, ни навыков. Придется приглашать профессионалов. Для перепроектирования дома понадобятся хорошие мозги. Надо бы разузнать, сколько стоит нанять проектировщика. Или еще лучше профессионального дизайнера, который
— Машка, ты не знаешь, сколько сейчас стоят услуги дизайнеров интерьера?
— Ой, не уверена. Дорого. Что-то около ста — двухсот баксов за квадрат. Так, по-моему.
— Так дорого? — округлила глаза Кира. — Я это не осилю.
— Ну я примерно сказала. Надо узнать. Поспрашивать. Еще ведь важно — кто будет делать.
— Но здесь нужен профи.
— Это уж точно. Но ты будь готова, что и профи не сделает именно то, что ты хочешь.
— Хм! — усмехнулась Кира. — Думаешь, я знаю, что именно хочу? Ошибаешься, дорогая. В этом-то и проблема. Идеи есть, но они только витают в воздухе, ничего конкретного.
— Во сне витают, ты хотела сказать.
— Не иронизируй. Вот рассказала тебе про сон, теперь будешь смеяться надо мной по поводу и без повода.
— Если ты видишь во сне именно этот дом, то это не сны, а ужастики. Не хотела бы я такой сон каждый день видеть.
— Никакие не ужастики. Очень даже красивый сон. Именно поэтому я уверена, что смогу превратить этот дом в картинку. Ладно, пошли уже, скоро стемнеет.
Кира осторожно прикрыла калитку и еще раз взглянула на дом. «Ну вот и все, дорогой, теперь нам с тобой по пути», — мысленно обратилась она к темным окнам. Меж ставень блеснуло отражение закатных лучей. Кира улыбнулась и села в машину.
Часть II
АЛЕКС
Глава 5
В жизни каждого человека случается некий момент, событие, которое может стать поворотным, если заметить его и прислушаться к призывному звоночку судьбы. Вот и Марта Феоктистовна, возможно, так и прожила бы всю жизнь, махая шваброй и веником, не случись в ее жизни происшествие, заставившее ее сделать решительный шаг и вырваться вперед.
Произошло это знаменательное событие в пору ее бесславного тридцатилетия, когда уже который год подряд натирала она вонючей мастикой полы в комнатах отделения некой замухрышной канцелярской конторы, работники которой так погрязли в своих бумагах, что поди и забыли уже, в чем состоит суть их работы и отделением какого учреждения они являются. Примечательным в конторе было только ее расположение — она размешалась в левом крыле роскошного старинного особняка. Вообще-то здание это было даже слишком шикарным для конторы — просторное, двухэтажное, но конторе там отводилось только три комнаты на первом этаже, а все остальное пространство занимал райком партии, не жалевший средств на свое благоустройство. Как контора умудрялась до сих пор занимать свой угол в этом великолепии, уму непостижимо. Но вскоре этому должен был настать конец — райком твердо вознамерился вытеснить неудобных соседей в другое здание и завладеть особняком безраздельно.
Событие, изменившее вялое течении жизни Марты, было связано с назначением нового секретаря райкома, о котором она узнала от водителя райкома Фимы.
О том, что контора доживает в здании свои последние деньки, знали все постоянные обитатели особняка. К постоянным обитателям, по негласному договору, относили себя Марта, работающая на контору, уборщица райкома Наташа, водитель Фима и повариха Тома. Они бессменно работали в этом здании уже не первый год и словно приросли к нему. Райком менял секретарей и их заместителей, молодых и не очень подчиненных, прыгающих с теплых мест на еще более теплые, а постоянные обитатели оставались на своих местах, словно живые домовые. Несмотря на принадлежность к разным организациям, Марта и персонал фирмы дружили между собой, часто общались и обменивались новостями. Единственный сбой в этом статичном составе случился как раз перед приездом нового секретаря райкома,
вернее, это была дама, приезда которой ожидали с еще большим трепетом, чем если бы это был мужчина. Всем известно, что за дамы получают подобные назначения — либо мужик в юбке, либо красивая стерва. И в том и в другом случае такая спустит три шкуры с каждого, кто попадется ей в руки.Уборщица Наташа неожиданно получила повышение — бывший секретарь райкома, перешедший работать еще выше, забрал ее с собой в качестве секретарши. Наташе дружно перемыли косточки, позавидовали, напредсказывали как падение, так и последующие высоты, но главное было все же не это. Чтобы там ни было, главным оставалось одно — появилась вакансия. И кто бы спорил, что работать в райкоме куда более перспективно, чем в конторе, которую вот-вот выселят из особняка.
— Эх, твое это место, Марта, твое! — шептала ей в углу коридора Тома, прижав к стеночке своими необъятными формами. — Ваших-то отсюда скоро вытурят, сама понимаешь, и кто знает, вдруг их объединят с кем-нибудь, и останешься ты без работы. Надобно тебе постараться сюда пробиться.
— Так… это… как я пробьюсь-то? Они что, меня спросят, когда брать замену будут?
— А ты с Фимой, с Фимой нашим поговори, он у нас все знает, все ходы-выходы. И начальницу новую кто будет возить? То-то, — многозначительно покачала головой Тома. — Он вхож к ней будет, понимаешь? Вот и подмажься к нему, уломай помочь тебе. Понимаешь?
Марта мучительно переваривала информацию, силясь придумать, как можно попасть на заветное место. В свои тридцать лет Марта выглядела не так уж плохо. Притом что постоянная усталость от жизни и неизменный вопрос в голове, как прокормить себя и старенькую бабушку в придачу, сказались на ее лице ранними морщинками вокруг глаз и опущенными уголками губ, общий вид скромной пигалицы делал ее похожей на вечно испуганную девчонку, скрадывая возраст. Был у нее когда-то горячо любимый мужчина, которому любовь, однако, не помешала исчезнуть из ее жизни через два года совместной жизни — как только выяснилось, что прописывать она его к себе без регистрации брака не будет. Исчез он бесследно, уехал на заработки, да так и пропал. Злые языки поговаривали, что заработки эти находились в соседнем районе на квартире немолодой крашеной блондинки, заведующей гастрономом в самом центре города, но Марте разбираться, где правда, было недосуг. Работать надо было, а не на мужиков надеяться.
Фиму она подловила на обеденном перерыве. Хитроглазый шофер, принадлежавший к категории всегда-выходящих-сухими-из-воды, считался главным среди постоянных обитателей. С ним советовались, его слушались, к нему несли все сплетни и от него же получали новости сверху.
— И как, ты думаешь, я смогу тебя туда устроить? — спокойно спросил он Марту в ответ на ее несмелую просьбу.
Она покраснела, нервно затеребила клеенку на обеденном столе. Подлила Фиме горячего чаю, пододвинула сахарницу с отколупанной эмалью на крышке.
— Я тут… я тут подумала…
— Ну?
Фима напыжился от осознания собственной важности в возникшем вопросе, животик его вздымался под рубашкой, приподнимая сложенные на нем пухлые руки. Он погладил привычным движением золотистые усы, откашлялся.
— Что придумала, давай выкладывай.
— Фима, миленький, ты же знаешь, как мне эта работа нужна, ты же знаешь, что наших выселяют, я могу без работы оказаться, и податься некуда, да еще бабушка, и помочь больше некому.
Она тараторила, выливая ушат своих проблем на голову снисходительного Фимы, не осмеливаясь выложить самое главное.
— Да знаю я, знаю, Марта, ну что ты, — он похлопал ее по плечу, предотвращая слезы, уже звучавшие в голосе, — успокойся, рад я тебе помочь, только вот не знаю как.
— А я придумала кое-что, ты только… только выслушай меня и не смейся, хорошо?
Заручившись одобрительным кивком, она продолжала, понизив голос. Хотя кухня для обслуживающего персонала находилась далеко от тех комнат, где располагались другие работники, все же надо было быть поосторожней.
— Новая начальница приедет, так? А мы ей как-нибудь бумагу подсунем, где будет сказано, что я, такая-то, работаю в этом здании десять лет, рекомендована на вакансию уборщицы. Иначе она обо мне никогда не узнает даже.