Подари мне крылья. 3 часть

— Зачем? — тихо прошелестел его вопрос.

В это короткое слово он вложил бездну смысла. Откуда-то я знала, что этот вопрос имел более глубокое, даже глобальное значение. Возможно, на краткий миг вновь сработала моя «выборочная эмпатия», зацепив край эмоций ангела. От моего ответа сейчас многое зависело. Ладони вспотели, губы пересохли, но я постаралась ответить, как можно увереннее.

— Если ты не придешь в себя в ближайшее время, тебя признают полностью недееспособным и проведут полное сканирование памяти. Это может окончательно повредить твою психику… — и уже договаривая фразу, поняла, что совершила ошибку, нашла не те слова.

В глазах ангела мелькнуло острое разочарование, почти сразу сменившееся полным безразличием. Он вновь ушел в себя, перестав реагировать на что-либо, но я не желала с этим мириться, ведь было видно, он не до конца сломлен, а значит, до него можно и нужно достучаться!

Отставив тарелку в сторону, я неожиданно разозлилась и заговорила быстро и громко:

— Не отворачивайся от меня! Ты готов сдаться? Вот так просто?! Позволить мрази, что сделала это с тобой, спокойно жить и калечить кого-то еще? А ты знаешь, что полное сканирование убьет тебя? Ты готов отдать свою жизнь, даже не попытавшись за нее побороться?! — я не пытаясь смягчить слова и тон.

В следующую секунду меня обдало острым чувством опасности. Ангел подобрался, сразу заставив вспомнить, что передо мной находится тот самый «невидимка» — машина для убийств. Я почти ощущала волны дикой необузданной ярости и ненависти, исходившие от него, едва не захлебывалась в этих эмоциях, от них перехватывало дыхание. Интуитивно чувствовала, что ангел в любой момент может на меня броситься, но пыталась не выдать своего страха и изо всех сил старалась усмирить рефлексы, требовавшие активировать любое из доступных мне боевых заклинаний.

Не знаю, сколько это длилось, но в какой-то миг все прекратилось, ярость сменилась всепоглощающей тоской. Я закашлялась, незаметно вытирая вспотевшие ладони.

— Я уже мертв, — глухо сказал ангел с бессильной злобой в голосе.

После чего его плечи безвольно опустились, и он сгорбился на своем топчане, отвернувшись от меня.

Час от часу не легче! Я покосилась на недоеденную кашу. По-хорошему, стоило бы докормить мужчину. Но после пережитого больше всего мне хотелось позорно бросить все и сбежать отсюда подальше, сердце до сих пор колотилось от страха, как бешеное.

Только после такой неоднозначной реакции на мои слова я просто не имею права малодушно бросить его. Вздохнув, встала со своего места и тихо заговорила.

— Мертвецы тоже могут мстить. Но ты можешь окончательно опустить руки, продолжить жалеть себя. Это право труса.

Мне показалось, он дернулся. Это хорошо. Пусть ненавидит, злится. Привести его в нормальное состояние уже дело принципа. Я даже не забрала посуду, встала и вышла из камеры с недовольным видом.

В коридоре меня уже поджидал хмурый Нейтан, усиленно делавший вид, что он здесь так просто, мимо проходил.

— Тебе удалось вывести его из состояния безразличия, поздравляю, — я почти поверила в его бесстрастность, но пульсирующая на шее жилка твердила об обратном.

— Благодарю. Что-то опять не так?

— У нас новый вызов, идем, — он мотнул головой и направился к выходу, и больше к разговору об ангеле не возвращался.

Вечером я снова вошла в камеру, понесла узнику ужин. Недоеденная с обеда каша осталась нетронутой, сам ангел сидел в той же позе, как его оставила. Пока ставила поднос и убирала грязную посуду, думала — спит ли он? А когда его моют, ему тоже безразлично?

— Пора ужинать, — я тяжело вздохнула.

Ангел повернулся на звук моего голоса. Я немного растерялась, ведь когда уходила, он демонстрировал нежелание жить и бороться.

— Поешь сам? — я протянула ему тарелку.

Что-то подсказывало, что сюсюкаться с ним не нужно. С минуту он молча меня изучал, я смотрела в его глаза твердо и спокойно. Он все же взял тарелку и начал медленно есть, бросая на меня задумчивые взгляды. Я внутренне дрожала, но необходимо было справиться со своими эмоциями. Что с ангелом будет непросто — знала, но не подозревала, что настолько.

Он ел, разглядывая меня и чуть щурясь. Я сидела, не шевелясь, и тоже не сводила с него глаз. Дождалась, пока доест, решительно собрала посуду и уже у двери камеры обернулась:

— Я пойду. Скоро к тебе придут и отведут в душевые… Ты же можешь теперь позаботиться о себе, правда? — спросила неуверенно.

— Кто ты? — в его голосе появился слабый интерес.

— Адриана. А ты?

Ангел недовольно поджал губы и снова отвернулся. Его явно интересовало не мое имя, но ничего другого я не могла ему сказать. Я подождала, но он молчал. Я открыла дверь и вдруг услышала:

— Арден.

— Что? — я чуть не выронила из рук поднос с горой посуды. Ангел сидел все в той же позе, не глядя на меня. — Это твое имя?

Он промолчал, снова нацепив маску безразличия. Я вышла из камеры, избавилась от посуды и сразу же отправилась к Дрейку рассказать ему о том, что произошло.

— Что начал говорить — хорошо… Завтра его допросим… Ты молодец. Возвращайся к своим прямым обязанностям, а с ангелом дальше работать будут специалисты, ты и так много сделала, — сдержанно похвалил начальник.

Меня мало обрадовала эта новость, я не ожидала, что от ангела меня отодвинут так быстро. Но в душе еще теплилась надежда поговорить с Арденом. Вопросов у меня к нему было очень много…

Глава 23

Следующие несколько дней прошли более-менее спокойно. Дрейк меня к себе не вызывал, об Ардене никто ничего не говорил. Сама я тоже о нем пока ничего не выспрашивала, справедливо рассудив, что еще успею с ним пообщаться после того, как люди короля все узнают.

Тем не менее дома все мои разговоры с ребятами неизменно возвращались к ангелу. И если Дилан и Алан с удовольствием поддерживали разговор, то Тайлера упоминания Ардена почему-то раздражали. Не сразу поняла, что он попросту ревнует.

Осталось чуть меньше двух месяцев до того дня, как мои парни станут окончательно свободными. Дилан пойдет учиться — как раз конец лета будет, и он спокойно сможет поступить. У Тайлера скоплена достаточно внушительная сумма, которой хватит на то, чтобы купить небольшую кофейню на окраине города — так что он тоже уже пристроен. Алан же успокоил меня тем, что с его умениями перед ним открыта любая профессия и он пойдет туда, где ему будет комфортнее всего.